Он криво усмехнулся.

– Подняв до небес мой государственный замысел, ты уронишь мою честь. А в рыцарском мире достойнее быть благородным и честным, чем самым предусмотрительным и хитрым политиком. Конечно, эти новые сорок рыцарей, как ты грубо намекнул, будут мне верны до гроба. Я им раздаю замки и поместья погибших… хотя уместнее было бы называть их казненными, но альбигойцы, как ты верно сказал, сделали за нас всю грязную работу. Мое королевство сейчас стабильное, как никогда! Подумай об этом и… возвращайся. Помни, у тебя здесь замок, земли.

Во дворе гостиницы почти пусто, многие уже уехали, другие повозки явно брошены, хозяин со своей челядью торопливо осматривают, оценивают неожиданное пополнение имущества. Я оставил Зайчика у коновязи, бегом взбежал на свой этаж, толкнул дверь, но Пес ухитрился вбежать в комнату первым, он же бодигард, ему положено.

Фрида вздрогнула при моем появлении, она сидела на огромной постели такая маленькая и потерянная, что какая там ведьма – испуганный ребенок. Вскинула на меня трепещущий взгляд, я подхватил ее на руки, крепко поцеловал в губы и сказал наигранно бодро:

– Возвращайся в Амальфи.

– А что делать там, господин?

– Ждите, – велел я. – А мне надо малость проехать к Югу и обратно.

Она переспросила испуганно:

– На Юг, господин?

– На Юг, – подтвердил я. – Фрида, ты всерьез думаешь, что я вот так возьму и брошу наш прекрасный Амальфи?.. И все-все, что там есть?.. Я вернусь, Фрида. Рыцари пусть защищают замок, ты руководи слугами. Я вернусь, проверю!

Она жалобно вздохнула:

– Ох, боюсь я, господин…

– Твоя метла на месте? Впрочем, прутья можно нарезать из любого подручного материала, верно? Отправляйся сегодня же!

Она печально вздохнула, поднялась с постели, ее макушка как раз на уровне моих губ. Я отечески чмокнул ее в россыпь роскошных рыжих волос.

– Мне идти сейчас? – спросила она жалобно.

– Да, – ответил я твердо. – Мне будет спокойнее, если ты покинешь Каталаун раньше меня.

Она вздохнула еще печальнее, ее пальцы коснулись холки Пса, он радостно помахал ей хвостом и даже лизнул в руку. Я проводил ведьмочку до двери и закрыл дверь. Когда повернулся и начал осматривать комнату, что же взять в первую очередь, ну, к примеру, теплое одеяло, не привык спать на голой земле, вдруг за спиной вспыхнул предельно чистый свет. Сердце стукнуло радостно, я спросил себя: почему так радуюсь появлению Тертуллиана, и не смог ответить.

Он завис сперва в воздухе, весь из плазменного огня, но, когда опустился и подошвы сандалий коснулись пола, выглядел почти человеком. Только в глазницах плещется море первозданного света, да когда открыл рот, там такой же огонь звездных глубин.

– Почему, – спросил он с удивлением, – ты не взял первый приз?

Я ответил почти весело:

– Судьи назвали сильнейшего.

– Это не ответ, – возразил Тертуллиан, – я же видел, кто сильнее! Я в свое время поучаствовал в боях, знаю…

– Неужто и святые такое смотрят? – удивился я.

Он отмахнулся.

– Это, конечно, не бои гладиаторов, когда… словом, эти зрелища тоже иногда смотреть поучительно. Я, правда, видел только последний день. Нет, не гладиаторов, те бои я и сам устраивал. А в этом турнире многое странно…

Я фыркнул.

– А то, что Каталаунскую Деву собирались выломать из стены? Уже и обоз приготовили, чтобы увезти. Корабль, правда, захватить не удалось… Ладно, проехали. Твой основной противник обещал мне помочь в последней схватке. Он знает, что я хочу на Юг, вот и пообещал…

Он смотрел внимательно.

– Да, соблазн был велик…

– Ты даже не представляешь, – огрызнулся я, – насколько! Вообще-то я мог бы вернуться на турнирное поле и помахать мечом еще и еще… Там без всякой помощи Сатаны делов было на пару ударов. Но, а вдруг в самом бы деле он бы помог?

После долгого молчания он спросил в упор:

– Но все-таки едешь? Думаю, придумал способ, как пройти все заставы и заслоны на кордонах?

– Представь себе, – огрызнулся я. – Но это придумал я сам! Без помощи хоть Сатаны, хоть толпы святых. Я сам, своей волей, хитростью, вероломством… назови, как хочешь, но я поеду на Юг. И разузнаю, что у них там творится, почему о нем говорят с таким ужасом.

– Не все, – проронил он невесело.

– Да, – подтвердил я. – Кто-то говорит с восторгом!

По комнате качался яркий плазменный свет, Тертуллиан в задумчивости расхаживал взад-вперед, нимало не смущаясь, что его ноги то переступают по воздуху, то погружаются по щиколотку в пол.

– Даже не представляешь, что тебя там ждет… Увы, я тоже не представляю. Но, боюсь, даже сил паладина может не хватить. Не везде же сталкиваться с простыми крестьянами!

Я спросил язвительно:

– А здесь я дрался только с простыми крестьянами?

Он отмахнулся:

– На известном уровне что короли, что крестьяне.

Я невесело улыбнулся.

– Тертуллиан… Давай расскажу, как в моем королевстве дьявол явился к одному и предложил за душу кучу денег, шикарный дом и прекрасное здоровье. Дал бланк договора, где уже расписаны все пункты. Мой соотечественник, о которых ты такого высокого мнения, попросил дать часок на обдумывание. Через час дьявол пришел снова, смотрит: сидит наш над договором, бледный, глаза красные, лоб в морщинах и бормочет: «Так, он дает за душу кучу денег, шикарный дом, прекрасное здоровье… Все верно, ну-ка еще раз по всем пунктам: за душу дает кучу денег, шикарный дом, прекрасное здоровье… Ну где же, где подвох, где?»

Тертуллиан некоторое время смотрел пристально, я уж боялся, что не поймет, но вдруг губы раздвинулись в улыбке, а глаза, напротив, погрустнели.

– Вот каков твой мир… Даже не знаю, плакать или смеяться. Тогда, наверное, ты не сгинешь на Юге… сразу.

– Я буду осторожен, – пообещал я.

– Верю, – ответил он с некоторым сомнением. – Странно, в тебе на удивление мало дурости. Много скрытого рыцарства, ты как будто его стыдишься, но в то же время рыцарской дури мало… Ладно, на прощание мой тебе совет: прими благословение церкви. В чем-то из-за него станешь чуть более скован… вернее, ограничен в действиях, однако в компенсацию получишь могучую поддержку.

Я замотал головой так энергично, что уши захлопали по щекам, как у спаниеля.

– Ни за что! Прости, но я из тех… стран, где пуще всего страшатся ущемления свобод. Даже самых мизерных. Из-за таких мелочей, как непонятные тебе ограничения прав, рушились правительства, режимы, начинались восстания, вторжения иностранных войск, бомбежка… Ну, это когда с летающих драконов камнями вбивают в землю целые города.

Он взглянул на потолок, на плазменное лицо набежала легкая тень. Это выглядело так, как если бы поверхность Солнца с шести с половиной миллионов градусов упала всего до шести.

– Прости, меня зовут… Я ухожу, но… Эх, придется держать ответ, но не могу вот так на растерзание… Прими благословение от меня лично… и, Дик, пожалуйста, не подведи!

В комнате резко потемнело, я стал чувствовать гнилостные запахи, которые раньше не замечал, со двора доносились гнусавые голоса. И еще из пустоты донесся затихающий голос:

– Церковь знает, что такое ограничение прав…

Я оставил мешок, напряг и распустил мышцы, картинно прошелся по комнате. Вроде бы все те же ощущения, «могучую поддержку» пока не чувствую. Хотя это может быть просто некая защита от ветрянки или гриппа. Все будут во время эпидемии сопливыми, а я благодаря церкви смогу гордиться сухим носом.

Я щедро расплатился с хозяином постоялого двора, он смотрел на меня с такой почтительностью, какой не удостоил бы самого короля: не всяк решится провести ночь там, куда я напросился по своей воле на все время турнира.

– Прекрасное место, – сказал я с чувством. – Буду рекомендовать. Моему Псу тоже очень понравилось, он тоже будет рекомендовать. А тех, кто приедет именно от моего имени… можешь поселять в той же комнате. Правда, не думаю, что таких будет много.