Литмир - Электронная Библиотека

– Постараюсь.

– Я не прошу, а приказываю. Со всеми вытекающими… понял меня? Он все еще не верит или не хочет?

– И то, и другое.

– Зайди с другого бока и прокачай еще раз. Этот сукин сын – известный упрямец. Но если он вникнет в тему, все старания окупятся с лихвой. Активируй мне его, Клименко. С этой минуты это твоя первоочередная задача. Понял меня?

– А навигаторы?

– Сам разберусь. До связи.

Гуськов расслабился и хмыкнул. Или этот Мазай действительно играл в демократа, или майор Клименко был не таким простым фруктом, каким казался. Говорили они не то чтобы на равных, но без «сложноподчиненных» условностей. Пожалуй, если так пойдет и дальше, Гуськов мог вскоре слегка поменять свое отношение к отдельным сотрудникам Центрального аппарата. К отдельным и слегка, но все-таки. А еще его заинтриговало, да и польстило, чего уж греха таить, отношение Мазая. Генерал имел на него серьезные виды, и это подтачивало изначальную уверенность майора, что его выбрали, просто чтобы подставить, разменять в нужный момент.

«А оно «видишь, че, Михалыч». Другая перспектива вырисовывается. Ныряльщик им нужен. Ну, то есть контрнавигатор, так лучше звучит. Опять не фонтан работенка, конечно. Мало того, что не в кабинете, так еще из огня да в полымя постоянно. Но хотя бы не на подхвате, при нормальном деле. В общем-то, годится. Надо, конечно, все это еще раз хорошенько обмозговать, но предварительно… годится. Одна беда – ныряние это, как же его освоить-то? Как это делается? Как понять? Из Клименко учитель, как из дятла пулемет, один звук и никакого эффекта. Придется, наверное, самому поднапрячься».

– Пока на Осташковское выруливай, – спрятав айфон, сказал Клименко Геше и обернулся к Гуськову: – Генерал приказал ехать по следам. Если попытаются прорваться в сторону области – огонь на поражение.

– А если сразу туда повернут?

Клименко пожал плечами:

– Мазай считает, что они в город направляются. У МКАД их наши ждут.

– Все понятно.

– А еще Мазай просил тебя, Алексей Борисович, поприлежнее учиться, – спокойно и даже дружелюбно сказал Клименко. – Шадрин временно выбыл, а ныряльщиков и так мало, теперь вообще зашьемся. Очень ты важен для дела, понимаешь?

«Надо же, как зашел «с другого бока», – Гуськов мысленно усмехнулся. – Молодец, правильный выбрал курс. Психолог. И марку удержал. Снизошел, но не опустился. Правильно я его просчитал. Непростой он все-таки фрукт. С двойным донышком – это как минимум, а то и с тройным».

– Все понял, – Гуськов кивнул. – Научусь. Когда пойму, в чем секрет.

– В этом и дело, нет никакого секрета. Просто представляешь себе место, в которое хочешь попасть, – и шагаешь.

– А если я не знаю, как это место выглядит?

– Так же, как место старта, разве что небо другое: либо солнце на нем, либо сияние. Лично я за это цепляюсь.

– А по торпеде зачем хлопаешь?

– А как иначе я машину перекину? Нужно, чтобы плотный контакт был. Как с одеждой.

– Понял. Дай обмозговать, ладно?

– Конечно.

Что ж, Клименко действительно нашел правильный подход. А ведь всего-то поговорил по-человечески. Для Гуськова было в новинку, что сотрудник Центрального аппарата разговаривает с ним на равных, и этот, казалось бы, незначительный факт произвел нужный эффект: Гуськову захотелось поработать в этой странной, но интересной команде.

Сомнения у майора, конечно, остались. Но теперь они относились не к работе, а к общей ситуации. Сомнения, так сказать, космического масштаба относительно целей, задач и технологии дублирования, а также относительно благородной миссии Нового мира.

Все-таки профессиональная подозрительность никак не давала Гуськову принять официальную версию, которую так четко и убедительно, словно с листа, озвучил Клименко еще во время первого разговора на эту тему. Что-то во всем этом было не так. Какой-то имелся подвох.

А если честно, глубоко в душе у Гуськова вообще окопалось подозрение, что Новый мир – это не более чем простейшая ловушка. Кто ее устроил, как и зачем? Это другой вопрос. Важнее понять – стоит ли в нее входить?

Впрочем, вошли уже. Теперь не повернешь. Но этот факт не перечеркивал важность знания – кому на самом деле выгоден Новый мир? Людям? Или тем, кто его построил? Или заговора нет и это все счастливое стечение обстоятельств: Новый мир случайно возник накануне гибели Старого? То есть это произошло бы и в более спокойной обстановке. Просто тогда навигаторы не заметили бы удвоения мира, как и все остальные люди: и оригиналы, и дубли.

А что, жили бы себе, не тужили, переходили из мира в мир и не понимали этого. Ведь если в обеих реальностях были бы одинаковые условия, в них, наверное, вся жизнь шла бы параллельно, одинаково. Или нет?

Гуськов встряхнул головой. Фантазии отставить! А подозревать можно и нужно кого угодно, в чем угодно, лишь бы это шло на пользу делу. Но в данный конкретный момент подозрения и размышления только мешали. Гораздо эффективнее было бы на минуту отвлечься, а затем снова включиться в работу по освоению «реального дайвинга».

«Беседа лечит, разговор мысль отгоняет», – припомнил Гуськов фразу доктора из «Формулы любви». Да, разговор на посторонние темы был сейчас как раз тем, что нужно. И очень удачно, что Стрельцов спросил что-то у Клименко, затем капитана поддержали Локтев и Парус, Трощинский… в общем, как раз не хватало Гуськова. Лейтенант Шипулин и Геша были не в счет. Первый вообще всегда молчал, а второй вел машину, и отвлекаться ему полагалось лишь на короткие комментарии.

Гуськов попытался уловить суть разговора и понял, что отвлечься на самом деле не получится. Ребята уточняли у Клименко моменты, которые касались практических сторон дублирования миров. Уточняли и заодно высказывали свои опасения.

– Я не понимаю, чего вы боитесь? – Клименко, казалось, был искренне удивлен. – Вы трижды нырнули туда и обратно. Что вас беспокоит? Укачало, что ли?

– Нет, самочувствие в норме, но… – осторожно попытался ответить за всех вечный скептик Парус. – А если встретим дублей, что будет?

– Ничего не будет, – уверенно ответил Клименко. – Ничего страшного. Ваши дубли решат, что обознались или померещилось. Наши миры – не петли времени. Ныряя, мы не переходим в прошлое или будущее, где, наверное, лучше было бы не встречаться с самим собой. Два мира, между которыми мы перемещаемся, просто разделились и разошлись.

– Снялись с бакштофа и отчалили, как два корабля в море, – не преминул блеснуть эрудицией Трощинский. – Теперь идут каждый своим курсом.

– Можно сказать и так, непринципиально, – согласился Клименко. – Главное в другом. Ваши дубли в Старом мире – это отдельные личности. С сегодняшней полуночи у вас и у них начала формироваться своя судьба. Строго говоря, они больше не вы, не полные ваши клоны. Вот уже более двенадцати часов они накапливают свой жизненный опыт, а вы свой.

– Короче, встреча ничем не грозит, и у каждого теперь своя судьба, – подытожил Локтев. – Понятно даже мне.

– Судьба у них, прямо скажем, незавидная, – печально проронил Парус. – Мир-то Старый рушится. И значит, в Старом мире мы все умрем.

– Не мы, а они, – поправил Трощинский.

– Все равно как-то не по себе становится.

– А я выживу! – уверенно заявил Локтев. – Ну, в смысле, клоун мой выживет.

– Сам ты клоун, – усмехнулся Трощинский. – Только не смешишь никого и сам не смеешься.

– Кто в армии служил, тот в цирке не смеется, – неуклюже парировал Локтев. – И смешить я тоже никого не собираюсь. Просто я в себе уверен.

– Это в себе! А в «клоуне» своем?

– А это разве не я? – Локтев вопросительно взглянул на Клименко. – Или я неправильно понял вводную, товарищ майор?

– Очень даже правильно все понял, Локтев, – Клименко кивнул.

– Вот! – Локтев выразительно посмотрел на Трощинского. – Вот поэтому и выживу… ну, в смысле, клоун мой выживет. Потому что правильно соображает. А твой обязательно затупит и в какое-нибудь дерьмо вляпается.

32
{"b":"541976","o":1}