– Иными словами, мисс Лоу – бедная родственница в Харвуде, – заметил Вулфрик, пригубив бренди. – Ее брат по уши в долгах. А ее бабушка владеет или, точнее, владела дорогими украшениями.

– Они исчезли во время бала, – продолжал Рэнналф, – так же, как и Брануэлл Лоу. Бриллиантовая сережка и бархатный мешочек, в котором обычно хранились самые ценные вещицы, были найдены в комнате мисс Лоу.

– Улики вполне очевидные, – мягко сказал Вулфрик, изогнув брови.

– Даже слишком очевидные, – согласился Рэнналф, – даже начинающий вор и то лучше заметает следы.

– О, все понятно, – весело проговорил Аллин, – их кто-то подставил, какой-то негодяй. У тебя есть предположения, кто это может быть, Рэнналф?

Приложив монокль к глазу, герцог посмотрел в сторону младшего брата.

– Если ты не против, Аллин, не будем превращать все в комедию.

– Но он почти прав, – возразил Рэнналф. – Примерно неделю назад Хорэс Эффингем, сын сэра Джорджа, пытался силой взять мисс Лоу во время садового праздника в Грандмезоне. Ему бы это удалось, не проходи я случайно мимо и не задай ему хорошую трепку. На балу он попытался отомстить мне и чуть было не заманил в ловушку: он хотел представить все так, словно я скомпрометировал его сестру и обязан сделать ей предложение. Мисс Лоу спасла меня от ужасной судьбы. В ту же ночь молодой Лоу неожиданно покинул Харвуд, а вместе с ним пропали драгоценности миссис Лоу.

– Ну и дела! – обиженно воскликнул Аллин. – Пока в Лестершире творилась такая суматоха, я вынужден был торчать здесь, чтобы сопровождать Морган по всем достопримечательностям, Лондона.

Вулфрик отложил монокль. Закрыв глаза, он массировал переносицу большим и средним пальцами.

– Значит, мисс Лоу сбежала, а ты последовал за ней? – осведомился он. – Когда это произошло, Рэнналф?

– Вчера, – ответил брат.

– А-а… – Вулфрик опустил руку и открыл глаза. – Могу я спросить, где вы провели прошлую ночь?

– В почтовом трактире, – Глаза Рэнналфа сузились. – Послушай, Вулф, если ты пытаешься вмешиваться в мою…

Брат поднял руку, приказывая Рэнналфу замолчать. Вулфрику невозможно сопротивляться, подумал Рэнналф, злясь на самого себя. Ему достаточно вскинуть бровь – и весь мир подчиняется герцогу Бьюкаслу.

– Ты не думал, что это может быть хитроумная ловушка? – поинтересовался Вулфрик. – Рэнналф, может быть, эта леди бедна, жадна и честолюбива.

– Если у тебя есть другие наблюдения подобного рода, – отчеканил Рэнналф, подавшись вперед и скрестив на груди руки, – то лучше держи их при себе, Вулф, если не хочешь потом искать по ковру недостающие зубы.

– О, браво! – восхищенно крикнул Аллин.

В ответ на такую дерзость Вулфрик лишь покрутил и руках монокль и вопросительно изогнул брови.

– Я так понимаю, – проговорил он, – что ты влюблен в вышеупомянутую леди, дочь обедневшего сельского священника, который стоит на грани полной нищеты. Рыжие волосы и – как его там, а? – благородное самопожертвование вскружили тебе голову? Слепое увлечение отрицательно воздействует на ум, Рэнналф. Ты уверен, что не ослеп от любви?

– Хорэс Эффингем вызвался разыскать брата и сестру Лоу в Лондоне, – сказал брат. – Мне кажется, он хочет не просто запугать их. Ему нужны доказательства, прямо указывающие на их причастность к краже.

– Если так, мы расстроим его планы, – вмешался Аллин. – Я припоминаю его внешне, Ральф: такой зубастый, желчный тип, да? Я рад, что он оказался еще и отпетым мерзавцем. Повторяю, с сегодняшнего дня жизнь моя стала намного интереснее.

Вулфрик снова принялся массировать переносицу.

– Первое, что мне необходимо сделать, – сказал Рэнналф, – это найти Брануэлла Лоу. Сомневаюсь, что в такое время он сидит дома. Скорее всего шалопай ошивается в таком месте, где надеется заработать состояние на карточной игре. Но я все равно заеду к нему на всякий случай.

– Для этого есть слуги, – заметил Вулфрик. – Уже почти обеденное время, Рэнналф. Мисс Лоу будет чувствовать еще большее смущение, чем сегодня утром, если тебя не окажется за столом. Я отправлю слугу с поручением, и если мистер Лоу у себя, можешь лично нанести ему визит после обеда.

– Она собирается ехать туда сама, – сказал Рэнналф.

– В таком случае необходимо ее разубедить, – невозмутимо ответствовал Вулфрик. – Как поживает наша бабушка?

Рэнналф откинулся на спинку стула.

– Она умирает.

Братья обратились в слух.

– Конечно, она не говорит об этом, – продолжал Рэнналф, – и остается такой же элегантной, независимой и активной, как всегда, но ей на самом деле плохо. Она умирает.

– Ты не говорил с ее врачом? – спросил Вулфрик.

Рэнналф отрицательно покачал головой.

– Это означало бы вторжение в ее личную жизнь.

– Бедная бабушка, – сокрушенно проговорил Аллин, – она всегда производила впечатление бессмертной.

– В таком случае, – твердо сказал Вулфрик, – вопрос с мисс Лоу. надо решить как можно быстрее. Рэнналф, ты нужен бабушке в Грандмезоне. И я тоже хочу с ней повидаться. Невеста, которую она для тебя подыскала, – это, видимо, мисс Эффингем? Ее семья имеет респектабельную, хоть и не слишком блестящую родословную.

– Она изменила мнение, – ответил Рэнналф. – Бабушка, я имею в виду. И она в курсе, что я поехал вслед за Джудит.

– Джудит? – мягко переспросил брат, снова изогнув брови. – Бабушка одобряет ее кандидатуру? Обычно я уважаю мнение достопочтенной леди Бимиш.

Чего нельзя сказать о мнении собственного брата, сердито подумал Рэнналф и поднялся со стула.

– Я пошлю слугу к Брануэллу Лоу, – коротко сказал он.

На следующее утро Джудит проснулась достаточно рано. За много беспокойных ночей ей наконец удалось выспаться. Гостевая комната, которую ей отвели, отличалась королевским великолепием. К ней примыкала даже просторная гардеробная. Огромная постель с четырьмя столбиками была мягкой и удобной и немного пахла лавандой.

Пребывание в Бедвин-Хаусе было поистине самым трудным испытанием в ее жизни. Братьями сестры лорда Рэнналфа вели себя предельно вежливо за обедом и потом в гостиной, где они провели около часа. Но девушка все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Мысль о том, чтобы снова покинуть комнату для гостей, пугала ее.

Брануэлла так и не нашли. Вчера вечером в его апартаменты был послан слуга, но дома никого не было. Когда же Джудит заявила, что сегодня утром сама отправится к брату, герцог Быокасл поднес к глазу монокль, лорд Рэнналф заметил, что это плохая идея, а лорд Аллин рассмеялся и посоветовал ей во всем положиться на Рэнналфа. Она не за этим сюда приехала. Но если мысль о том, чтобы выйти из комнаты пугала девушку, то оказаться за пределами Бедвин-Хауса было в два раза страшнее.

Через четверть часа Джудит уже спускалась по лестнице па завтрак в столовую, облаченная в платье, которое кто-то из слуг успел погладить ночью. Она морально приготовилась к новой встрече с семейством Бедвин, но, к ее великому облегчению, комната оказалась пуста. Лишь дворецкий стоявший возле серванта, с поклоном осведомился, что леди будет есть. Джудит села за стол, и он палил ей чашку кофе.

Хорошо было завтракать одной, но потом все равно придется искать лорда Рэнналфа. Ей нужно было узнать у него адрес апартаментов Брануэлла. Она также надеялась, что он согласится проводить ее.

Сидеть в одиночестве долго не пришлось. Не успела Джудит сделать несколько глотков, как дверь распахнулась, впустив в столовую леди Фрею и леди Морган, одетых в элегантные амазонки. Джудит смертельно боялась их обеих и глубоко презирала себя за страх перед аристократическим высокомерием.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

Ответив на ее приветствие, сестры Бедвин уселись за стол.

– Вы ездили на верховую прогулку? – вежливо поинтересовалась гостья.

– Да, в Гайд-парк, – сказала леди Фрея. – Это жутко скучно по сравнению с Линдсей-Холлом, где есть огромный парк, по которому можно скакать галопом, не говоря уже об окрестностях. И всем этим мы наслаждались всего несколько дней назад.