— Здесь есть путь Чарма к Озеру Гоблинов, но туда день пути. Надо спешить.
Дрив по искателю определил направление, а когда они вышли из ложбины в терновый лес, Дрив с помощью Чарма уничтожил оставленные ими на песке следы. Сверху их прикрывал навес паутины и коконов, и они прошли приличный кусок пути, пока пауки не начали за ними охотиться.
С шипением масла на раскалённой сковороде арахниды лезли с ломких ветвей, из сухой травы и с запёкшегося пепла лесной почвы. Чёрные прыгуны размером с мужскую растопыренную ладонь прыгали с деревьев и больно кусались, пока их не удавалось сбить прикладом ружья или рукояткой ножа и раздавить сапогом.
От орд ползучих пауков, которые выползали из-под затянутых паутиной корней, как зелёная магма, надо было уходить. Их было слишком много.
Скоро беглецам пришлось далеко отклониться от курса, чтобы обходить пустеющие гнезда ползучих пауков. Покрытые кровью, с распухшими от укусов руками и лицами, Дрив и Котяра знали, что погибнут в Паучьих Землях, если ночь застанет их в этом лесу. Герцог придумал смелый стратегический план — слишком смелый, чтобы сообщать его своему спутнику.
При первой возможности Дрив примкнул штык к стволу и выскочил из тернового леса в болотистую низину с колючей травой. Котяра остановился среди развевающихся нитей паутины на краю леса и позвал голосом, скованным от боли:
— Тебя же змеедемоны увидят!
Дрив махнул ему рукой и побежал дальше. Пришпоренный шипящим шумом приближающихся ползунов Котяра метнулся за ним. Он увидел, куда направляется герцог: через поляну и снова в терновый лес, но под углом, который приведёт их ближе к месту назначения — если их не заметят змеедемоны сверху.
Дикий вопль с неба развеял эту надежду, и беглецы изо всех сил припустили по заросшей травой поляне, пока на них сверху не упала тень. Дрив ткнул вверх ружьём с примкнутым штыком, и снижающийся змеедемон, вильнув в сторону, приземлился среди деревьев. Ледяная синева выстрела погребла его под вывороченной землёй.
Когда он отряхнулся от земли и поднялся продолжать погоню, появились и остальные. И снова Дрив свернул к линии деревьев и выстрелил в землю. Змеедемон метнулся в сторону, и беглецы устремились дальше. Ящер взлетел в воздух и бросился на них, выставив когти — и тогда они повернулись и встретили его поднятыми ножами.
Удар когтя распорол Котяре левую руку, но нож Дрива уже пробил туловище зверя, прорезав визжащую пасть на брюхе. Чудовище попятилось, а люди бросились вперёд.
Дрив выстрелил перед собой. Ослепительно-синие молнии чармового огня ударили в терновые деревья, разбив их как стекло.
Котяра не догадывался, что задумал герцог, пока не увидел струйки дыма, поднимающиеся от горящих деревьев. И всё равно он ещё не понял, зачем герцог создаёт дополнительную опасность. Он вёл к группе деревьев, густо окутанных паутиной. Стая диких собак свисала с этих ветвей, высосанных до приставшей к скелету шкуры.
Дрив продолжал стрелять, уже войдя в лес. Огонь Чарма паукам был безразличен — но не огонь лесного пожара. Опустели гнезда и норы, лес загудел шумами, ударами и треском пожара, поглощающего сухую кору и разрывающего мокрую древесину.
Только два змеедемона успели войти в лес раньше, чем стая поняла стратегический замысел герцога. Из падающей паутины вываливались разозлённые арахниды, нападающие на преследующих змеедемонов. Чудовища прекратили погоню и прыгнули в воздух, спасаясь бегством. Один вырвался из дыма и мотающейся паутины. Другой оказался притянут в гнездо пауков-скорпионов и тщетно пытался разорвать плотные нити.
Дрив и Котяра неслись вперёд сквозь клубящийся дым. Пауки сыпались вокруг дождём и карабкались по ногам, нанося жгучие раны. Когда беглецы выбежали из горящего леса, токсины пауков свели мышцы судорогой и свалили их на землю.
Герцог приложил сетку целительных опалов сперва к Котяре, потом к себе. Они не стали ждать, пока Чарм подействует полностью. От пауков он мог и не помочь, и он исцелял только открытые раны, не действуя против яда. На ходу беглецов стали одолевать болезненные галлюцинации.
Перед ними опустились на землю два змеедемона. В искажённом зрении их тела казались составлены из сегментов и плоскостей.
Дрив выстрелил в лесные кроны. Упали горящие ветки и листья, рассыпав новые рои пауков. Дрив и Котяра метнулись прочь от огненного потока и бросились сквозь стену змеиной травы.
На той стороне они вынырнули, покрытые с головы до ног зелёными и коричневыми клещами. Дрив поставил оружие на беглый огонь и с дрожащими от яда руками обернулся, выжигая в кустах пламенный круг. Окружив себя огнём, он сдёрнул с дула штык-нож и стал очищать себя от клещей. Котяра последовал его примеру.
Огненный круг жарко вспыхнул и погас, дойдя до земли, которую Дрив уже выжег. Когда стена пламени исчезла, змеедемонов не было видно, и беглецы зашагали среди обугленных деревьев, избегая дымящегося подлеска.
Тилия наблюдала за ними Глазом Чарма. Она оставалась подле входа в чармовый туннель, не желая подвергать себя опасности укуса в лесу. Выругавшись сквозь зубы, она ударила ногой кусок шлака, разлетевшийся в пыль.
На той стороне туннеля Худр'Вра ждёт её в Мидрате. Возвращаться без трупа Дрива ей не хотелось. Если она это сделает, то наверняка её ждут те же пытки, что и пэров Дорзена.
Свесившийся со скального козырька на паутинке мелкий паук укусил её в шею, и Тилия прихлопнула его, снова выругавшись. На миг она подумала было о призвании молнии, но, вспомнив о боли, отказалась от этого и решила воспользоваться Чармом. Герцог ослабел от паучьих укусов, и она была уверена, что её поддержанная Чармом сила сможет его одолеть.
Ведьма расстегнула драконовые когти пряжек из заговорённого металла, державшие связку жезлов силы. В запёкшуюся пыль она воткнула четыре жезла на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Потом отступила на шаг и потёрла друг о друга ещё два жезла. Полетели зелёные искры, и Тилия, выкрикнув заклинание, послала их в полёт к стоящим жезлам.
Из жезлов потёк свет Чарма и возникли человеческие фигуры — призрачные убийцы с ржавыми когтями, с заострёнными лицами, вырезанными из разбитых черепов, с крыльями буревестников и сухими обрывками плоти.
