— Ты же только что сказала, что повелитель змеедемонов родом с Ирта. Разве Чарм не должен на него действовать?

— Змеедемоны защищают своего повелителя. Даже когда он далеко от них, он всё равно неуязвим.

— Сложные существа не бывают неуязвимыми. Тебе ли, Убийце, не знать этого. — Герцог заложил руки за спину и неторопливо прошёлся взад и вперёд. — Должен быть какой-то способ победить их.

— Я не смогла найти у них уязвимых для наших амулетов точек. Быть может, Властелин Тьмы и пришёл с Ирта, но сейчас он Ирту уже не принадлежит.

— Допустим, это правда. Тогда получается, что он вернулся из самой Бездны, чтобы отомстить мне. — Лорд Дрив остановился возле самого алтаря. — Кто он?

— Он говорит, что вы хорошо его знаете. Когда-то он поднял против вас меч Таран, и…

— Врэт! — Лорд Дрив вздрогнул, как от удара.

«Ну конечно! Уж если кто из изменников и мог вернуться из Бездны, то только он, это чудовище в образе человека, жестокий и хитрый безумец».

— Теперь он зовёт себя Худр'Вра, — осторожно заметила Нетте.

— Он убил мою сестру!

— Мой господин… — Нетте шагнула к Наместнику, но отступила, услышав, как тот скрежещет зубами от бессильной ярости. «Вот стоит самый богатый человек в мире, — подумала она, — но никакое богатство не поможет ему откупиться от этого кошмара».

Наместник был вне себя от гнева и горя. Чтобы успокоиться, ему пришлось закрыть глаза и обратиться в глубину своего сознания, открыть душу чёрному океану пустоты, глубокому, как разделяющая планеты тьма.

После смерти Мивеи Дрив каждую ночь поднимался в обсерваторию поглядеть на плывущие в чёрном небе бесчисленные звезды. Тысяча ночей миновала с тех пор, и только недавно Наместник научился обходиться без пустоты ночного неба. Теперь он черпал пустоту внутри себя.

Когда холодные глубины остудили его гнев, Наместник повернулся к Нетте и громко спросил:

— Подтверждаешь ли ты, мастер оружия, что Властелин Тьмы — это изменник по имени Врэт?

— Да, — обречённо кивнула Нетте.

«Проклятие!»

Наместник собственными руками вышвырнул Врэта в Бездну. С тех пор перед его глазами всё время стояла эта картина — сухопарый выскочка на краю Бездны, его перекошенная от страха лисья физиономия тает, расплывается и пропадает навеки… Тысячу дней лелеял Дрив это воспоминание. Только оно могло притупить боль потери. Именно здесь, возле центрального алтаря, погибла когда-то Мивея. Здесь Врэт сразил её мечом Таран.

Теперь, когда герцог справился с эмоциями, он отчётливо понимал, что Врэт мог вернуться из Бездны только в качестве бога.

«Неудивительно, что мне не удавалось увидеть пресловутого Властелина Тьмы даже в хрустальном шаре. Он стал невосприимчив к Чарму!»

— Сир, — осторожно прервала Нетте его размышления. — Сир, это ещё не все.

— Да, я понимаю, — устало ответил герцог. Под маской его смирения скрывалась плохо обузданная ярость. — Ещё этот сумасшедший выставил какие-то условия. Какие же?

— Когда в Илвре рассветёт, Властелин Тьмы уничтожит Арвар Одол, — кратко ответила Нетте.

Наместник выслушал новость с каменным лицом. Главное сейчас — не дать воли эмоциям. Арвар Одол — самая маленькая из провинций Ирта. Растерзай самое слабое животное, и все стадо будет дрожать перед тобой.

— И каковы же его требования?

— Никаких требований, сир. На рассвете змеедемоны нападут на Арвар Одол и уничтожат его. Властелин Тьмы намерен продемонстрировать, что его армия способна справиться не только с маленькой деревушкой. Когда падёт летающий город, весь Ирт узнает, что такое гнев Худр'Вра.

Герцог ушам своим не поверил.

— Это безумие!

— Думаю, вы правы, сир, — печально кивнула Нетте. — У этого человека выраженные психопатические наклонности сочетаются с полным отсутствием совести. Он убеждён, что все живое создано, чтобы служить ему. Люди для него ничто, сир.

— И что же нам делать с этим психопатом, Нетте? — с горькой усмешкой спросил герцог.

Мастер оружия печально покачала головой:

— Властелин Тьмы требует вашей капитуляции, сир. В противном случае он угрожает опустошить все провинции — никто во всём Ирте не спасётся от его гнева.

— То есть он хочет восстановить против меня весь мир? — Наместник горько рассмеялся. — Ты считаешь, он действительно пощадит остальные провинции, если я сдам Укс?

— Нет, мой господин, — тихо ответила Нетте.

— Спасибо, Нетте, — мрачно произнёс Наместник. — Я тоже так думаю.

— Каков будет ваш ответ, сир?

— Ответа не будет. — Наместник снова принялся вышагивать вдоль алтаря. — Не будет. Ты хорошо поработала, Нетте. Можешь идти. Я прикажу, чтобы тебе выплатили премию.

Нетте изумлённо уставилась на него:

— Неблагоразумно с вашей стороны увольнять меня, сир. Вам нужен хороший мастер оружия.

Дрив взглянул на неё через плечо и криво улыбнулся:

— Если то, что ты рассказала, верно, то и тысяча мастеров оружия не смогут спасти меня от змеедемонов. В остальных случаях мне достаточно будет той защиты, которую обеспечивает Пояс Власти. Ступай, Нетте.

— Спасибо, сир, — вежливо поблагодарила Нетте и добавила с неожиданной теплотой: — И да сопутствует вам удача.

В глубине души Нетте далеко не бесстрастно восприняла известие об отставке. Несмотря на предубеждение, она уже начала уважать этого печального сдержанного юношу, который не поддался панике и готов с достоинством встретить свою судьбу.

Когда Нетте ушла, Наместник простёр руку к сводчатому потолку, и тёмные ниши по краям зала осветились переливающимися радужными огнями.

— Разошлите нашу беседу с мастером оружия Нетте по всем провинциям Ирта, — скомандовал он негромко, и мерцающий радужный круг принялся вращаться по часовой стрелке. — И объявите о немедленном внеочередном созыве Совета Семи и Одного.

В красноватом сумраке фамильной галереи заметались члены семьи Наместника. Все они — и сыновья Мивеи, два мальчика, не достигших ещё пяти тысяч дней от роду, и их отец, хитрый и честолюбивый баронет Факел со своей новой женой, молчаливой леди Вон, и их многочисленные придворные, слуги и прихлебатели, — все старались убраться как можно дальше от Наместника, которого Властелин Тьмы объявил своим главным врагом. Непохоже, чтобы кто-нибудь из них стал пробиваться через защитный барьер, чтобы подойти к нему. Но Дрив всё же не стал снимать защиту. Решения, которые надо принять, тяжелы сами по себе. Не хватало ещё, чтобы его обвинили в пристрастности.