Клыкач куда-то побежал, настолько резво, насколько позволяла его комплекция. На бегу он пытался достать пистолет, но кобура почему-то никак не расстегивалась. Вскоре он вернулся, подгоняя двоих чумазых парней, которые кричали, что они механики и никуда ехать не обязаны. Максим вспомнил о главной опасности и посмотрел на небо. Погода обещала быть пасмурной.

– Бог даст – пронесет! – сказал, заметив его взгляд, кудрявый русый парень. – Из наших многие «забастовали», но я им не завидую. Клыкач злопамятный. Он действительно расстрелять может.

– Были случаи? – спросил Максим, пока они закрывали борт.

– Были… Но лучше не вспоминать. Залезаем, нас тут только двое. Меня, кстати, Лехой звать.

Что удивительного? Алексеев в Москве много, и каждый из них теперь мог получить прозвище Леха. Максим представился, пожал протянутую руку и влез в грузовик. Лена, тихонько занявшая место посреди стариков, незаметно помахала ему рукой. В кузове не смолкали разговоры, поминутно к нему и Лехе обращались с какими-то вопросами и просьбами… Когда двигатели наконец завелись, Максим с облегчением перевел дух. Общаться со стариками, смотреть им в глаза было просто стыдно. Он чувствовал себя так, будто сам везет их на убой.

– Веселой обещает быть поездочка! – Леха придвинулся ближе к Максиму, чтобы проще было перекрикивать стариков. – По Садовому кольцу поедем, ты слышал?

– Да я не очень-то центр знаю, – признался Максим. – Ну, то есть метро знаю, а вот за рулем по городу не ездил… Подожди! Так нас Садовом же полно станций метро!

– То-то и оно! – кивнул Леха. – Сначала предполагалось, что с Люберецкой базы провиант доставят в Сокольники. Там тоже база есть, не меньше нашей, я бывал! Оттуда уже думали распределять продукты по всем опорным точкам Москвы. Но оказалось, что и еды меньше, чем мы просили, склоки какие-то начались, а потом их конвой попал под дождь и застрял. Угрожали, что просто вернутся, вот и пришлось нам ехать.

– Подождать бы, может солнце выглянет.

– Вот и наши тоже: подождать! – Леха с досадой хлопнул ладонью по автомату, лежавшему на его коленях. – А если будет не солнце, а дождь? Продукты заканчиваются, а тут одним выстрелом двух зайцев убиваем: и получаем немало консервов, и избавляемся от значительной части бесполезных ртов. И Клыкач прав: ехать надо срочно, потому что если до них первыми доберутся из Сокольников, или еще откуда-нибудь, то нам потом мало что достанется. И опять же, «самовывоз», через весь центр. А Клыкача, прикинь, не поддержал никто вообще! Ни в руководстве, ни среди наших младших командиров! Не понимаю этого. Ведь как зарядят дожди, придется на базе сидеть безвылазно, и без запаса провианта плохо придется. Вода, допустим, с неба в бочки на крыше литься будет, а с едой как?

– Разве за эти дни не наполнили склады? – немного удивился Максим. – Я видел, как ящики постоянно таскали.

– Как таскали, так и вытаскивали! У нас своих ртов много, а еще надо подкармливать часть отрядов, что воюют постоянно. Это профи, они живут на позициях и уже близки к тому, чтобы выковырять этих гадов из-под земли.

Максим даже не стал спрашивать, зачем нужно выковыривать «этих гадов». Грузовик тряхнуло, и какой-то старик позади свалился с лавки. Сам подняться он не мог, и Максиму пришлось повернуться, чтобы помочь ему. Лена сидела в глубине, поддерживая пару старух, и, кажется, обе что-то говорили ей на ухо. «Мы сбегаем, Лена. А там, на базе, ведь еще осталось много стариков, и детей тоже. Они беспомощны, а мы сбегаем… – усевшись обратно, он с досадой плюнул на бегущий внизу асфальт. – И в то же время: если мы останемся, чем мы поможем? У Новосиба, может быть, хватило бы ума вывезти из Москвы всех. Должны ведь быть места, где мутантов меньше? И все равно: куда ехать, где зимовать в таком большом количестве? В любом случае в руководстве каждый тянет туда, куда считает нужным, и ни у кого нет достаточно власти, чтобы самому все решить…»

– Ты чего такой кислый? – Леха решил подбодрить напарника. – Сейчас уже до станции «1905 года» докатимся, а уж там от метро до метро, грустить некогда! Сигарету хочешь?

– Не курю! – заставил себя сказать Максим. – Берегу здоровье, чтобы стать сильным мутантом, если придется!

– Хреново шутишь! – обиделся Леха.

Сырость, видимо, придала мутантам сил и храбрости. От вестибюля метрополитена к ним наперерез бросилась куда более густая толпа, чем вчера, когда Папа Миша ехал этой же дорогой за чьими-то фотоальбомами. С замыкающего грузовика прозвучало несколько выстрелов, когда передние все же настигли хвост колонны. Впрочем, обошлось без серьезной атаки. Несколько минут спустя, когда проезжали между «Баррикадной» и «Краснопресненской», мутанты атаковали с двух сторон. Заработал пулемет на БТР. Тем не менее, за борт грузовика, шедшего за ними, уцепились сразу трое тварей. Максим жестом попросил водителя взять чуть левее и короткими очередями сшиб троицу, уже вовсю рвавшую тент.

– У нас чисто! – Леха, обернувшись, не обнаружил рвущихся сквозь ткань мутантов. – Но пора факелы зажечь! Так, старички и бабули, факелы держите крепко! Чуть что – тыкайте их в морды! Кто пободрей? Передавайте!

Слева от Максима пронеслось горящее пятно: кто-то отогнал мутантов «молотовым». Колонна выскочила на Садовое кольцо, и толпа преследователей стала отставать. Вдруг со стороны центра донеслись звуки ожесточенной перестрелки. Пулеметные очереди перемежались взрывами гранат, а возможно, и артиллерийскими выстрелами.

– Или наши на мухов напоролись, или еще кого-то достали с глубины! – Леха поморщился. – Хотел бы я быть там! Представляешь, в один тоннель наши прошли, целая рота, считай, пробивались к бункеру. А тут мутанты эти, мухи чертовы, со всех сторон! Никто из парней не вернулся.

– Да что толку в этих подземных убежищах? – не выдержал Максим. – Все равно мы уже заражены! И туда все не поместимся!

– Не всех, так пусть хоть детей заберут, сволочи! – мгновенно вскипел Леха. – Хоть женщин беременных, у нас их в «пионерлагере» сотни три! Они вообще не обращаются и не умирают, все заметили, – значит, они не заражены! Но сволочи закрылись в убежищах и сидят там, крысы! Что же, спустить им это, как ваш Новосиб предлагал, да? Простить?!

Глядя на его искаженное яростью лицо, Максим пожалел, что не промолчал. К счастью, они уже проезжали станцию «Маяковская» и снова подверглись атаке. Мутанты не лезли под пулемет, но глухие, без бойниц и стрелков, борта грузовиков казались им подходящей мишенью. Сидевший рядом с водителем автоматчик неплохо справлялся, но со стороны водителя такой поддержки не было. Опасно перегнувшись, Леха сшиб часть зацепившихся, но двое, прорвав тент, все же ввалились внутрь. Одному тут же разнес голову Максим, а вот второй успел выдрать кусок мяса из полного плеча несчастной старухи, пока Лена не дотянулась до него с факелом. Только когда волосы на его голове вспыхнули, мутант выпрыгнул. Раненая кричала и хваталась за сердце, началась паника. Впрочем, неудобство старики могли доставить только криком.

– От «Цветного бульвара» теперь побегут! – предупредил Леха, меняя магазин. – С твоей стороны!

Присев на колено и опершись корпусом на задний борт, Максим насколько возможно приготовился к боковой атаке. Леха был прав: около трех сотен мутантов резво побежали к колонне. Длинная очередь повернувшего башню БТР несколько разметала их строй, но некоторые, куда более резвые, чем другие, приближались с какой-то фантастической скоростью. Не торопясь, Максим выцеливал по одному тех, кого считал опасным для их машины, и сбивал с ног еще на подступах. Сзади кто-то закричал: видимо, какой-то старик уронил факел прямо на соседа, но Максим даже не повернул головы. Там Лена, она и разберется.

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция: «Сухаревская»! – Леха устроился рядом, тоже опершись на борт. – Тоже справа, только ближе и хуже! Эх, не завидую последней машине: эта толпа от «Бульвара» так за ними к «Сухаревской» и прибежит, а там еще добавится!