– Идш – наемник? – император пораженно качнул головой. Граф пожал плечами, будто говоря, что, когда речь идет об этом молодом человеке, он уже ничему не удивляется.

– Да, пожалуй, ты совершенно прав, мой Лагар, – усмехнулся император, – мне действительно стоит встретиться с этим молодым человеком. Он, правда, так настроен отправиться искать этот свой мифический Арвендейл? Я полагаю, он был бы для меня более полезен здесь.

Граф вновь пожал плечами:

– Я полагаю, сир, после встречи с ним вы будете знать это совершенно точно. Итак, когда вы готовы будете его принять?

Император на мгновение задумался.

– Я думаю, в четверг. Как раз и Лиддит успеет вернуться. Я думаю, ей будет интересен этот экземпляр… Назначь ему аудиенцию в малом каминном зале. Я слишком о многом хочу его порасспросить, а в тронном зале он, наверное, будет чувствовать себя скованно.

– Слушаюсь, сир. – И граф вновь склонился в глубоком поклоне…

– Ну что, когда отправляемся? – с этими словами идш ввалился в зал таверны.

– Как же, разбежался, – брюзгливо пробурчал гном, – отправишься здесь. Ну ладно, сегодня вечером – святое дело, проставляемся в сотне. Так что завтра… ну, в крайнем случае, послезавтра – вполне могли бы двинуться! Так нет же, по каким-то вашим дурацким канонам и традициям новоиспеченному лорду положено получить аудиенцию у императора. И вот сиди теперь, жди!

В этот момент двери таверны распахнулись, и на пороге появился Трой. Вид у него был крайне унылый. Гном окинул его смурным взглядом и, отвернувшись в сторону, пробормотал:

– Да тут еще эта любовь…

Идш в свою очередь покосился на Троя и тоже вздохнул:

– А я, было, считал, что хоть одной напастью меньше…

– Жди, – скривился гном, провожая взглядом понурую фигуру, поднимающуюся по лестнице, – этот парнишка из тех, которым непременно надо все и сразу. А ежели что не по нему – так стенки прошибет.

– Ну-ну, – хмыкнул идш, – только сдается мне, тебе именно такой и нужен. А то зачем ты иначе повсюду за ним таскаешься? – И, заметив, что гном боднул его злым глазом, успокаивающе вскинул руку: – Ладно, не кипятись, я ж тоже с вами не просто так увязался.

Гном тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

– Ладно, надо идти присмотреть, как там, на кухне, а то оглянуться не успеешь, глядь, печати на кувшинах сломаны, а вино отлили и разбавили…

Попойка началась с фурора. Поскольку Трой немало послужил славе сотни и был одним из основных виновников того, что Тавор Эрграй выложил огромную премию за все, что они совершили во время службы в крепости Горбатая скала, Даргол с ветеранами решили скинуться Трою на подарок. Оружие и доспехи у него уже были, причем такие, лучше которых не достать ни за какие деньги, так что было принято решение подыскать молодому десятнику хорошего коня. Сначала, правда, о коне речь шла только гипотетически, поскольку покупать абы что не хотелось, а на совсем доброго монет явно не хватало, но когда в сотне прознали, на что скинулись сотник с сержантами, выяснилось, что проводить Троя «как должно» не против очень многие. И денег набралось достаточно. А уж когда гном узнал, что затеяли наемники, то только усмехнулся в бороду и буркнул:

– Ладно уж, пособлю в таком деле, а то купите невесть что… – И, забрав деньги, исчез, оставив кухонные заботы на идша (что, впрочем, не принесло поварам никакого облегчения).

Уж как он там извернулся, за какие ниточки дернул, но ближе к вечеру, когда до официального начала пирушки осталось около получаса и большинство наемников уже собрались в зале и «разминались» светлым элем, он появился на таком коне, что старый Шамок, бывший сержант, а ныне сотенный старший конюх, только ахнул:

– Это откуда такое чудо?

– Места знать надо, – с деланым равнодушием буркнул гном, но затем не выдержал и расплылся в довольной усмешке. Конь действительно был хорош – вороной, с белой грудью и белыми гольфами на передних ногах, янтарно-желтыми глазами с фиолетовым отливом на просвет и гладкой шерсткой. Грива его была густа и расчесана волосок к волоску, а хвост слегка подстрижен. Шамок любовно провел ладонью по горячему крупу и, повернувшись к гному, снова спросил:

– Ну так откуда? Тех денег, что мы собрали, на такого красавца явно не хватит, тут вон сбруя одна дай бог столько стоит… Давай уж, говори, вижу, что и самому не терпится.

– Так уж и не терпится, – сварливо отозвался гном, но затем сменил гнев на милость, – ладно, вон хозяин скачет. Узнаешь?

Шамок вскинул ладонь и уставился в конец улицы, где показался благородный господин верхом на крапчатом в яблоках коне. Конюх пару мгновений вглядывался, затем ахнул, всплеснул руками и метнулся в таверну, дабы предупредить сотника, что к ним в гости пожаловал сам граф Шоггир…

С прибытием такого гостя столы были накрыты прямо-таки молниеносно. Трое благородных господ, а именно – граф Шоггир, барон Арвендейл и сотник Даргол, оказавшийся давним знакомцем графа (чему, впрочем, никто уже давно не удивлялся, а кому из знатных и могущественных людей империи не был знаком скромный сотник Даргол?), успели выпить всего лишь по небольшому кубку вина в дальней комнате, как на пороге появился идш и несколько сварливо осведомился, долго еще сотне ждать, когда благородные господа пожалуют за стол.

Когда благородные соизволили спуститься, оказалось, что все уже расселись и, если честно, не очень-то ждут, когда появятся и почтенные гости, и сам виновник торжества. Впрочем, появление виновника встретили одобрительным ревом…

Сначала наемники слегка стеснялись и шумели не шибко, поглядывая на стол, за которым расположились сотник, граф, новоиспеченный барон Арвендейл и остальные из его десятка. Но после третьей кружки вся эта нехарактерная для наемников степенность улетучилась, и народ окончательно развеселился. Первым об этом возвестил дюжий десятник-грондигец. Захватив кружку с крепким, темным элем он взгромоздился на лавку и зарычал:

– А чо, народ, чоб нам не выпить за барона Арвендейла, а?

Народ одобрительно заорал. Трой, покраснев, поднялся из-за стола и в свою очередь поднял кружку. И этот жест так же был встречен одобрительным ревом. Гулко со звоном сошлись кружки, и пьянящая влага полилась внутрь бездонных глоток. Но грондигец на этом не успокоился.

– Эта… братва, – вновь обратился он к собравшимся, – а я гляжу, что-то наш молоденький барон чахлый сидит. Мне кажется, что ему чего-то не хватает.

– Точно!

– Верно подметил!

– Ну у тебя и глаз-алмаз!

– Так и долго мы будем это терпеть? – обиженно осведомился грондигец. Ответом ему был дружный рев почти сотни глоток:

– НЕТ!!!

– О, – грондигец воздел волосатый палец, – и я о том же. Потому как барон, он парень у нас в самом соку. И такому парню без женского внимания и ласки – никак нельзя. Зачахнет. – Он развернулся к Трою и, довольно оскалившись, продолжил: – А поскольку он сам все без бабы и без бабы, а в сотне знают, что у нас с им вкусы очень даже совпадают (тут сотня грохнула так, что грондигцу пришлось несколько минут подождать, пока народ успокоится)… ну так раз уж оно так обернулась, я и решил подыскать барону славную девку. Только чур – не отказываться. – И грондигец махнул кому-то рукой.

Трой густо побагровел и сделал попытку нырнуть под стол. Но в этот момент дверь таверны распахнулась, и в проеме двери нарисовался изящный, женский силуэт.

– Добрый вечер, господа, я слышала, что здесь весело проводят время?

Народ, узнав вошедшую, восторженно заорал, заулюлюкал, засвистел, а Трой, чья физиономия стала совсем уж бурой, начал подниматься из-за стола, обрадованно хлопая глазами. Но, к изумлению тех, кто заметил, с не менее ошарашенным видом из-за стола начал подниматься и граф Шоггир. Однако гном был начеку и, поймав поднимающегося графа за рингравы, дернул его назад и что-то зашептал ему в ухо…

Ликкету усадили между Троем и графом. Вернее, она сама заняла это место, кокетливо улыбнувшись графу и с деланой скромностью пробормотав: