— Внимание! Командиру экспедиции и сталкерам срочно подняться в ходовую рубку! Повторяю, командиру…

Я уже не слушал, вылетая наружу без всяких плащ-палаток, а за мной, едва не снося все со стола, ломанулись сталкеры.

— Всем сидеть здесь, не дергаться, — успел проорать Кастет, — сообщим!

Секунды — и мы оказались в рубке. Там сразу стало тесно и душно. Шкипер, не оборачиваясь, махнул нам рукой. Катрин на наше появление вообще никак не отреагировала, стояла с левой стороны и неотрывно смотрела на экран РЛС.

— Что случилось?

— Объект на радаре, двести восемьдесят три градуса!

— Опознаватель? — спросил Гоблин.

Ули отрицательно покачал головой — значит, программа локатора появившийся объект идентифицировать не смогла. Мы втроем впились в монитор.

— Ничего не вижу! — Кастет протер глаза.

— Не понял…

— Смотри внимательно, сталкер! — нервно бросил шкипер. — И увидишь!

Шли секунды, но бледно-зеленый экран был чист. Дико смотреть на это. Всегда, где бы мы ни плыли, на экране были берега. Пусть пустые, пусть порой безжизненные, но луч РЛС их «хватал», отображал, прорисовывал. Здесь же ничего не было, пустота вокруг, космос.

Что это? Есть засветка!

— Удаление семь с небольшим миль, — прокомментировал Маурер. — Сейчас исчезнет.

И точно, засветка исчезла с экрана так же внезапно, как и появилась. Неудивительно, что программа не захотела ставить над ней «птичку» с кодами и цифрами.

— Ули, давай в километрах, не время в башке каждый раз пересчитывать, не та ситуация, — попросил Костя.

— Хорошо. Что делать будем?

— Есть динамика в движении цели? — спросил я.

— В том-то и дело! — поднял руку шкипер. — Постепенно приближается к нам, с каждым появлением на милю. Наперерез идет. Шаг непонятен, системы не вижу.

— Это не киты, — заявил Гоблин.

Он прав. В первом морском путешествии «Клевера» вы видели местных китов. Они плыли мимо на очень далеком расстоянии, проходя тихо и мощно, как атомные подводные лодки. Разница — выбрасываемые время от времени в воздух огромные фонтаны воды, по которым довольно легко можно было понять и предсказать периодичность появления этих чудовищ на поверхности. Здесь такая периодичность, как я успел понять, отмечена не была.

— А кто? — справедливо поинтересовался Кастет.

Маурер молчал.

— Это гига-антский кра-кен! — распевно и задушевно, словно исполняя фрагмент песенки, разъяснила сложную ситуацию Катрин, поднимая к глазам ПНВ. — Мне шкипер уже сказал.

Проклятье! Опять начинаются фантазии?

— Ули!

— А что еще, Тео! — заорал шкипер. — Что я должен думать!

Опять возникла пауза.

— Так, братва, двинул-ка я к ДШК, пока не поздно, — решил Гоблин. — Ща реальная круть начнется.

— А я за «Ударом», — определился Кастет. — Броники берем, командир?

Я отрицательно качнул головой: какие броники, лишь помешают…

— На турель не вставай, работать будешь из рубки. Или из-за надстройки.

— Почему, командир?

— Потому что снесет тебя к хренам! — заорал я, вспомнив памятную встречу на Ганге с гарудами. Даже глаз не прикрывал, и так картинка встала передо мной как наяву: развернув крылья в торможении, гаруда, растопырив страшные серые лапы, буквально вынесла Никлауса с палубы, аж пулемет провернулся на турели… Ох…

Кастет зло хрюкнул, но смолчат. Оба быстро исчезли за дверью.

— В «ночник» что-то видно? — спросил я без надежды.

— На таком расстоянии ноктовизор бесполезен, — вздохнул шкипер. — Но Катрин постоянно смотрит, на всякий случай.

— Ясно. Вызывай сюда Ленни с двумя наголовными ПНВ, парой «Калашниковых» и гранатами. Приборы пусть разнесет по башням, сама с личным оружием останется в рубке. И вы готовьтесь.

Как шкипер согласно качал головой, я уже почти не видел, выходя наружу.

Могу сказать точно: я никогда не испытывал столь странной разновидности страха, как в эти минуты. Башенка у «максимки» маленькая, защитные щитки невелики. Прикрывают, конечно, но чувства реальной защищенности нет. Особенно защищенности от Неизвестного. Интересно, как там Гоблин себя чувствует? Поди, поуютней ему возле широких щитков «большой пушки»… Зябко что-то. Наверное, это не от страха, наверное, это от холода. Свитерок теплый не помешал бы, конечно, но сейчас уже поздно об этом думать.

— Объект ближе… пять километров, — подумав, сообщил нам шкипер по СПУ. — Ленни пошла к вам с приборами, встречайте.

Я привстал с холодного сиденья и огляделся. Сюрреализм окружающего пространства ушибал не меньше, чем ожидаемая встреча с монстром.

Оказавшись ночью один-одинешенек в этой суррогатной пулеметной башенке, слабо раскачивающейся на носу стремящегося на юг судна, на самом острие чужой атаки, я внезапно оказался словно в центре Мироздания, вокруг меня подрагивала беспроглядная тьма и мириады ярких звезд над головой. Лунный свет придавал несущемуся вперед мотоботу мистический, призрачный вид… Темные контуры бортов, чуть освещаемые отблесками навигационных огней, серебро каскадов мелких брызг, попавших в лучи света…

И расчехленный пулемет, готовый к бою с черт знает кем! Или чем.

С Zicke мы даже не разговаривали, лишь торопливо поцеловались среди железа, прощаясь, порывисто пожали руки.

— Держись, Dude.

Беги давай… звездочка моя. Прячься.

— Проверочный выстрел, — предупредил я в микрофон.

«Максим» коротко стукнул прямо по курсу, потом еще раз — пусть машина чуть прогреется. Вновь сел, устраиваясь поудобней и разворачивая башню навстречу «объекту».

За спиной в ответ младшему брату гулко простучал ДШК: Гоблин тоже готов.

— Костя тоже в рубке! Мы готовы, Тео, — хрипло сообщил Маурер. — Засветка, дистанция два километра, курс двести сорок, скорость пятьдесят два километра в час.

И опять пошло время ожидания.

Я представил… Где-то там впереди вместо пусть и нереально огромной, но понятной и вполне принимаемой разумом животины вроде синего кита нам наперерез спешит нечто ужасное. Оно периодически выныривает из глубины на поверхность, таращит безжизненные желтые глаза в стремлении увидеть: что там с маленьким наглым корабликом, бесстрашно плывущим посреди Океана, не сожрал ли кто раньше?

Что же, посмотрим на все другими глазами. Я надел на голову прогретый ПНВ, пора.

Мир вокруг меня сразу стал зеленым. И в этом зеленом, как в современной киностудии, можно было рисовать на подложке что угодно — гигантские подлодки и космические корабли пришельцев, любимых шкипером кракенов, Чужих из Бездны, черта и дьявола. Все, кроме доброго.

Проклятье, ничего не различить! В прибор мне была видна только постоянно бликующая и хаотично искрящая мешанина, так никаких деталей не рассмотреть. Мешают высокая влажность, волнение океана, игры тепловых потоков воздуха над поверхностью. Это не для моря.

Фр-р-р-р! Над палубой взлетела и пронеслась стая больших летучих рыб, блеснувшая чешуей в свете фонарей. Так и инфаркт…

— Проходит! Внимание! — заорал шкипер в наушниках.

Не вижу так, не годится! В урну этот ПНВ!

Бонц! Наверное, мне показалось, что все ксеноновые прожектора «Клевера» вспыхнули с каким-то громким звуком. Я сбросил очки на грудь. Пространство вокруг было залито ярким электрическим светом. Руки тряслись на гашетке.

— Кто видит?! — это Гоблин. — Федя, мля!

— Не вижу!

— Идет! — это шкипер.

Ох, правильно я не разрешил Косте стоять на палубе.

— Разворот орудий! — Маурер заревел что твой Нельсон.

Я торопливо развернул ствол направо, ловя возможную цель. А ее все не было!

И тут я ногами почувствовал легкую дрожь металла палубы!

Весь «Клевер» затрясло в мелкой вибрации, возникшей от прохождения под днищем мотобота чего-то действительно огромного, ужасного. И при этом скоростного, способного взбаламутить огромные массы черной океанской воды в пену, на грани кавитации. Судно даже чуть подняло валом вздыбившейся водной массы, на пару секунд надсадно завыли винты, вынужденные молотить ночной воздух.