Одна из лодок выходит вперед. Самое сложное – это прожектор, ночью он засвечивает и обычный ночной, и термооптический прицел. Стрелять нужно, используя обычный прицел, в направлении света, причем стрелять ювелирно. Если, скажем, от пуль расколется и погаснет прожектор – это само по себе станет сигналом тревоги.

А если учесть, что стрелять надо с воды, когда лодку качает на волне, – задача и вовсе почти невыполнима.

– Носовое товсь!

– Есть готовность на носовом.

Носовое – всего лишь пулемет, калибра 12,7. Командир этой лодки начинал на ракетном фрегате, там носовое было куда солиднее – сорок миллиметров. Но здесь, в этой игре, пулемет полудюймового калибра с глушителем, лазерным прицелом и фонарем – козырь, почти что джокер.

Но стрелять будет не пулеметчик. Рядом с пулеметчиком занимает позицию снайпер, у него на плече – «Барретт М82А2», произведенный недавно для «неназываемого покупателя». Почти универсальная винтовка против легкой бронетехники, автомобилей, вертолетов, пулеметных вышек и гнезд – против всего. Ствол у этой модели винтовки короче, чем у той, которая предлагалась для вооружения британской армии, но на конце ствола приваренный глушитель.

Снайпер занимает позицию, оперев ствол винтовки о пулеметный щит. Остальные наваливаются на борта, чтобы хоть немного успокоить качку.

Выстрел, следом еще один и еще. Гильзы летят в воду, звук выстрела похож на хлопок пастушьего кнута, только более глухой и растянутый. Все остается точно так же, вот только луч прожектора замирает на темной, неспокойной поверхности воды и больше не двигается.

– Готово. Есть поражение цели.

Несколько человек в черном, похожем на полицейское снаряжение осторожно выбираются на причал. Причал плохо освещен, с высокого борта танкера сброшен трап, около него – одинокая фигура революционного гвардейца. Такие гвардейцы стоят около каждого из стоящих в порту судов, следят, чтобы с иностранных танкеров ночью не вышли в иранский город на промысел шпионы. Дикость безумная, но это так.

Красные точки лазерных прицелов замирают на спине и затылке иранца, хлопок – и революционный гвардеец падает вперед как подрубленный.

Черт, надо было просто арендовать или купить какой-нибудь танкер и просто прийти сюда. Напрасно опасались, что будет обыск судна, тут все либо сонные, либо полусонные.

Высадившиеся на берег израильтяне делятся на две группы, а те, в свою очередь, – еще раз на две. Впереди каждой идут трое, одетые в форму иранской армии, в каждой тройке у одного из боевиков пулемет Калашникова, глушители – только на скрытно носимых пистолетах. Это даст в случае неожиданного выхода на патруль или какого-либо офицера с бессонницей хотя какую-то возможность для маневра. Следом, стараясь не светиться, идет уже основной состав группы.

Плохо освещенные причалы, спасительная темнота. Дальше идет сам порт – выход из него преграждает караулка, шлагбаум, около шлагбаума только один солдат, еще сколько-то в караулке. Портовая зона огорожена забором из сетки-рабицы, высоким – по-видимому, местные власти озабочены больше не возможностью диверсии, а тем, чтобы не дать своим подданным проникнуть нелегально в порт и бежать из «исламского рая» в свободный мир. Солдат, можно сказать, спит на ходу...

Хлопок выстрела из темноты, придушенный глушителем, солдат падает. Черные тени появляются из темноты, кто-то бежит в караулку, кто-то оттаскивает убитого солдата в темноту. Автомат Калашникова местного производства лежит на бетоне, его поднимают и отстегивают магазин. Магазин летит в одну сторону, автомат в другую.

Склады. Ящики... пахнет почему-то гнильем. Грязь под ногами. Но для спецназовцев «Шаетет-13» важно не это – по левую руку прямо к порту примыкают казармы революционных гвардейцев, там есть небольшой мехпарк с какой-то бронетехникой. Ее можно, конечно, и взорвать, как планировалось взорвать легкие катера, стоящие у причала, заряды уже заложены.

Сетка-рабица, вездесущая здесь, проход на территорию мехпарка преграждает именно она, судя по натоптанной тропинке, ведется и обход, но сейчас никого не видно и даже освещения нет. Один из морских коммандос достает баллончик, начинает вырезать в заборе дыру. Легкое шипение – и проволока перерезается нить за нитью.

Взлетевшая за их спинами ракета и глухое бухтение «ДШК» говорят им о том, что вечер на сегодня перестает быть томным....

– Иеремия, Иеремия, на связь! Иеремия, я Гад, прошу выйти на связь! У нас проблема, повторяю – у нас проблема. Концерт начался раньше, прием!

– Гад, я Иеремия, докладывай.

– Иеремия, концерт начался раньше, как понял, прием.

– Гад, понял тебя, понял. Птицы на подходе, повторяю – птицы на подходе, двадцать минут!

– Иеремия, какого черта, у меня нет и двадцати секунд! Они могут... черт!

Связь на какое-то время оборвалась – и на посту боевого управления сложилось такое впечатление, что группу «Гад» накрыли.

– Гад, ты цел? Гад, ты цел, ответь Иеремии!

– Иеремия, они бьют из ракетных установок, пытаются отрезать нас. Сейчас взлетит ракета, повторяю – сейчас взлетит ракета!

– У меня нет ни одной группы в пределах пятнадцати минут полета. Черт, мы не прошли контрольные точки.

– К черту контрольные точки! Есть только один вариант – вариант «Вспышка». Никто не успеет.

Вариант «Вспышка»... Flash, его так и называли на английском. Где-то в Израиле ждут своего часа баллистические шахтные ракеты «Иерихон-3» с ядерными боевыми частями в несколько десятков килотонн каждая. Если операция выйдет из-под контроля – не останется ничего, кроме как нанести превентивный ядерный удар по Ирану. Последствия этого – Израиль наносит по кому-то ядерный удар – трудно себе представить.

Не говоря уже о том, что шансов у группы «Гад» в этом случае нет никаких, она погибнет вместе с иранцами.

– Не пори горячку.

– А я и не порю, надо решать.

Полковник Иеремия Эгец взялся за микрофон.

– Иеремия – всем Львам, Иеремия – всем Львам! Перенацеливаю группу «Лев» – один на объект один-три, повторяю – перенацеливаю группу «Лев» один на объект один-три. Высший приоритет, повторяю – высший приоритет. Включить форсаж, но быть там через десять минут!

– Это не поможет, – мрачно сказал Миша.

– Нужно перенацелить туда ударные беспилотники. Хрен с ним, пусть ПВО не будет подавлена, но объект надо уничтожить любой ценой.

– Это еще пять минут.

– Так делаем! Время идет!

Обездвиженный внедорожник – что-то похожее на американский «Ченоут», машину быстрого внедрения – но тут все посолиднее. Четыре места, машина довольно широкая, чтобы не переворачиваться при движении по холмам. Каркас безопасности, опоясывающий всю машину, и пулемет. Крупнокалиберный пулемет на кронштейне, Дегтярева-Шпагина крупнокалиберный, самый распространенный пулемет в третьем мире...

Один из израильтян поворачивает тумблер – и машина взревывает двигателем. Хвала Господу, движок цел, ни один из снайперов не попытался остановить машину выстрелом по движку.

– Пулеметчикам – ко мне!

Сам Игал садится за крупнокалиберный пулемет. Он должен командовать группой – но он понимает, что те, кто сядет в эту машину, отправляются на верную смерть, и сам хочет быть с ними. За крупнокалиберным должен быть именно он, потому что только он знает, когда открывать огонь. Только он и никто другой – он все уже решил.

– Натан, за старшего! Пробивайтесь к объекту.

– Есть!

– Пошли, пошли, пошли!

Внедорожник срывается с места.

Несмотря на то что людей катастрофически мало, лодки приходится замаскировать и оставить на какое-то время вообще без прикрытия. Ими воспользуются бойцы из группы, которая проникла в порт под водой и установила заряды на легкие катера, чтобы не допустить выхода этого проклятого москитного флота в залив, внезапная атака десятков скоростных катеров может всем очень дорого обойтись. Пока все идет как нельзя лучше, заряды удалось установить тихо, в порт проникли почти идеально – и это значит только то, что дальше будет полное дерьмо...