Квартероны троллей, потомки северных чудовищ и людей, сделали то, что им было приказано. С помощью предателя они проникли в отлично укреплённый и, можно даже сказать, неприступный замок графов Ройхо, перебили дружинников, убили хозяина и захватили его детей.

Таким образом герцог Андал стал единственным правителем самых северных имперских территорий и мог бы этому радоваться. Но при захвате твердыни Ройхо погибла жена графа, что было не запланировано, а его наследник Уркварт смог сбежать. Победа была омрачена, а главное, после этого герцога Анд ал а Грига покинула удача. Духи предков не простили ему нарушенной клятвы, и дела северного владетеля с каждым годом шли всё хуже и хуже. Покушения на молодого Ройхо сорвались. Все агенты и надёжные люди за пределами герцогства были уничтожены Тайной Стражей Канимов. Помогающие герцогу решать самые разные вопросы столичные чиновники как-то вдруг отказались с ним работать. А тут ещё началась война на материке Мистир, куда по требованию Верховного Имперского Совета из герцогства были отправлены три тысячи воинов, а затем последовало связанное с боевыми действиями увеличение налогов. Помимо этого на территории герцогства объявились диверсанты Аната Каира, с севера налетели нанхасы, а с запада – ваирские пираты.

Враги были кругом, но северный властитель не сдавался и сначала пытался отвечать ударом на удар. Однако с недавних пор Андал Григ забросил дела, а его верные вассалы перешли к глухой обороне. И дело здесь было не в том, что у герцога не хватало сил или денег. Казна окраинного владетеля всё ещё была полна, и он мог нанять воинов, которые бы дали отпор его врагам. А преданные ему «домашние» бароны были готовы биться за него до самого конца. Всё было гораздо проще. Глава Григов устал бороться. Мелкие поражения, неудачи и коварные наскоки противников измотали его. А смерть трёх сыновей и четырёх внуков, которые умерли один за другим в течение года, окончательно его добила. И, бросив всё на самотёк, Андал просто жил, вспоминал прошлое, тосковал о славных былых днях и подсознательно готовился к гибели.

– Эх-х-х! – тяжело выдохнул герцог, откинулся на спинку кресла, положил голову на мягкую обивку и прикрыл глаза. – За что же мне всё это?

«А за то, что кровную клятву нарушил, – ответил он сам себе. – Ты дал слово на алтаре предков, и сознательно не сдержал её. И то, что ты оставил жить четырёх потомков графа Квентина и удерживаешь их при себе, тебя не прощает. Именно по этой причине ты быстро утратил своё крепкое здоровье и стремительно стареешь. И именно поэтому смерть рано забрала твоих самых лучших детей и внуков, которых ты видел продолжателями своих дел. Вспомни их!»

Череда родных лиц пронеслась перед глазами Грига. Словно живой, посреди небольшой тенистой полянки в роще возле замка стоял и смеялся первенец Ива, который погиб в бою с диверсантами Канимов. Рядом с ним, опираясь на тонкую, почти игрушечную шпагу, пританцовывал третий сын Густаво. А позади них, вместе с внуками, крепкими сильными воинами, похожими на молодого деда, как обычно кутаясь в свой багровый плащ, прямо на траве, сидел хмурый и озабоченный полукровка Вейфель.

Видение выглядело очень реалистично, и от этого сердце герцога зашлось в тоске, а душа стала разрываться на части. И, резко открыв глаза, Григ вскочил и прошипел:

– Чушь! Я ни в чём не виноват!

Звук прокатился по спальне и отразился от стен. А взволнованный герцог, который не поверил своим же словам, решил отправиться в родовое святилище и ещё раз попробовать пообщаться с предками, которые были должны подсказать ему, каким путём необходимо пойти, чтобы избавиться от обступивших его со всех сторон неприятностей. Он вышел из опочивальни и замер. Телохранители, пятёрка профессионалов, которые не покидали его ни днём, ни ночью, видя такое странное поведение своего герцога, сразу насторожились, а их начальник, барон Наин Эйки, на всякий случай, ожидая приказов герцога, приблизился к нему. Андал Григ прищурился, смерил его презрительным взглядом, машинально отметил, что тот только что дремал, видимо, в кресле перед дверью в личные покои герцога, и сказал:

– Идём в родовое святилище! Вызвать Прана и Кирика!

– Слушаюсь!

Барон Эйки кивнул одному из своих людей, и воин быстрым шагом по боковому коридорчику устремился к покоям приближенных поднимать советника Юни Прана и командира герцогской дружины Гнея Кирика. Ещё два человека направились по основному коридору в сторону парадной лестницы, которая пронизывала весь дворец от его пятого этажа до третьего подземного уровня, а командир телохранителей и ещё один боец, прикрывая Грига, встали за его плечами.

Твёрдым уверенным шагом герцог направился вниз. Он прошёл мимо покоев своих детей и внуков, которые находились на третьем этаже, и стоящие на карауле дружинники при прохождении повелителя застыли. Затем Григ миновал комнаты, где жили заложники, и вновь охрана изобразила рвение. Хозяин замка двигался быстро и наконец оказался в зале приёмов. Здесь он обошёл свой трон, и его рука прижалась к небольшой резной дверце, ведущей в святилище. Оставалось только толкнуть её, открыть и оказаться перед беломраморным алтарём, который связывал миры живых и мёртвых. Но в этот момент совершенно неожиданно в зал приёмов вбежал вооружённый рядовой дружинник из охраны дворца, который выкрикнул:

– Враги!

В недоумении герцог посмотрел на своего воина, а барон Эйки выступил вперёд, преградил дружиннику путь к герцогу и произнёс:

– Что ты несёшь?! Какие враги?! Откуда?!

– Диверсанты из леса! Все в чёрном, налетели со двора! Из моего десятка, который на парадном входе стоял, только я и уцелел!

– Где чужаки?!

– За мной по пятам гнались!

– А как они за стены проникли?!

– Не знаю!

– А почему тревожный колокол не бьёт?!

– Мы ничего не успели! Нападение было слишком стремительным! А что на башнях творится, я не знаю!

– Господин, – барон повернулся к герцогу, – если воин сказал правду, надо уходить!

– Да, надо.

На Грига вновь навалились апатия и безысходная тоска, и вместо того, чтобы спасаться или пытаться организовать оборону, он отпустил дверь семейного храма, тяжко вздохнул, сделал десяток шагов и сел на свой трон. Его ладони легли на гладкие удобные подлокотники, и на какое-то время он отрешился от всего, что вокруг него происходило. А когда вновь смог адекватно воспринимать реальность, то в тронном зале уже шел ожесточённый бой. Верные телохранители, явившийся по зову повелителя командир дружины Кирик и пяток герцогских воинов бились против десятка стремительных мечников в обтягивающих чёрных одеждах.

В тусклых отсветах масляных светильников клинки врагов казались молниями. По залу разносился звон металла и громкие выкрики барона Эйки, который то созывал с верхних этажей охранников герцогского жилища, то уговаривал своего сюзерена бежать. И, глядя на всё происходящее перед ним и на то, как на окровавленный пол замертво падают преданные ему люди, герцог вскочил на ноги. Он хотел броситься к потайному ходу и попытаться продлить свою жизнь. Однако наступил на полы своего длинного халата, свалился со ступеней и рухнул на колени. На краткий миг он потерял ориентацию, а прийти в себя ему уже не позволили.

Ловким приёмом оттолкнув Эйки в сторону, к герцогу быстро подскочил один из вражеских воинов. В длинном выпаде его меч, стандартный стальной ирут, своим остриём вонзился в шею Анд ал а Грига и оборвал жизнь северного властителя.

Поход! Одно слово, в моём случае обозначающее выступление на север, где я мог бы дорваться до своего врага герцога Андала Грига, освободить родню и вернуть принадлежащие мне по праву земли и замок. Кажется, всё просто – собрался, взмахнул мечом – и вперёд, крушить противников и завоёвывать славу. Однако подготовка похода – штука сложная. Она состоит из массы мелочей, и успех всей миссии зависит именно от того, как руководитель подходит к организации этого дела. Перед самим выступлением предстояло сделать столько, что мама не горюй.