Человек стремится к приобретению трудно достающихся вещей, но именно это стремление и создает трудности на его Пути.

Отсюда делаем вывод: мудрый человек действует усилиями сознания через внутренности тела, а не направляет усилия в глаза.

Причина заключается в том, что мудрый, отказываясь от дальнего, берет всегда близкое.

Ты не можешь не различать цвета и очертания внешней действительности. Различение – это естественная способность глаз, и именно различия притягивают зрение, потому нужно управлять усилиями движений глаз, постоянно отслеживая истоки этих движений. Только таким образом удастся управлять силой зрения, не растрачивая ее попусту в скольжении по цветам и очертаниям.

Ты неизбежно слышишь звуки, толкуешь их, сличая и различая, сопоставляя с образами, вслушиваясь в речи и шумы, создаешь картину ожиданий будущего. Таким образом ты растрачиваешь силу почек, так как слух – это отверстие почек, и, постепенно расходуя запасы вещества воли, разрушаешь саму способность четко слышать и различать звуки.

Поглощая пищу, ты различаешь вкусы, и вкусы увлекают тебя, создавая предпочтения и влечения. Ты стремишься удовлетворить естественные вкусовые желания и хочешь их порадовать все более яркими оттенками и звучаниями пищи. Именно таким образом ты постепенно притупляешь саму способность вкушать, потому что расходуется запас силы, существующей для этого в селезенке. И тогда тебя одолевают думы. Современный человек именно потому так много проводит времени в пустой толчее мыслей, что он постоянно стремится заполнить свой рот вкусами. Так же он жует и смакует мысли, не насыщаясь, а лишь расходуя в бессмысленных внутренних диалогах силу своего разума.

ВСЕ ОТНОШЕНИЯ человека с миром построены на соперничестве, ибо человек по природе своей не может не сравнивать свои качества с качествами других людей и просто качества с просто другими качествами. Так же как в поисках вкусового удовлетворения, он все время разгоняет себя в погоне за добычей, которая представляется ему тем более желанной, чем труднее ее настичь. И в пылу азарта своей постоянной и бессмысленной охоты человек впадает в безумие, перестает управлять своими чувствами, и именно это его свойство чаще всего используют другие люди, подсовывая ему влекущую его добычу, с помощью которой его можно завлечь куда угодно. Подготовь желанный образ, вызнай, что влечет человека, и он по сути твой. Только, делая эти вещи, не забывай, что и ты не сильно отличаешься от остальных людей, и именно ища такие отличия, ища свои преимущества относительно иных, тем больше уподобляешься всем носителям обыденного сознания. Будь сторожен, не впадай в безумие азартных гонок, не гони и не гонись. Все это кончится очень скоро. Остерегись, остановись, замри, успокойся.

Как было показано выше, человек стремится к тому, что ему трудно достается, отнюдь не потому, что ему это нужно. Просто в связи с тем, что в обыденной работе потоков сознания среди множества сопоставлений ум его постоянно ищет что-то новое, имеющее необычные свойства, сопровождающееся волшебным описанием, связанное с тем, что очень немногие могут владеть подобными вещами.

То есть именно потому человек стремится владеть трудно достающимися вещами. Ему все время хочется успокаивать себя через сопоставление с другими: «Вот ведь, могу добиться того, чего другие получить не могут». Хочется привилегий человеку и ощутимых, осязаемых зримых доказательств, подтверждающих его права на преимущества перед другими. Хотя поиск преимуществ – это такая же ловушка для сознания, как и поиск предметов, подтверждающих эти преимущества. Никому не нужны непосредственно предметы, особенно предметы дорогие, от которых бывает очень мало бытовой и ощутимой пользы. В них, предметах роскоши, человека в первую очередь радует игра воображаемых качеств. Ибо именно эта игра, если попадаешь в нее правильно, позволяет тебе начинать управлять образами, качествами, а если погрузишься глубоко в этот процесс, то и свойствами обстоятельственных устройств этого мира.

КАК ЖЕ ВЫБРАТЬСЯ из замкнутого круга закольцованных обусловленностей жизненного устройства? А никак. Обыденный ум не способен совершить соответствующие усилия, потому что он не связан непосредственно с волей; движения духа в заколдованных узорчатых пространствах человеческого внутреннего космоса, где происходит сотворчество с высшими силами, никак не подчиняются поверхностным шевелениям многократно отраженных друг в друге осколков образных связей, какими бы красивыми и полезными они ни представлялись с внешней стороны поверхности внутреннего пространства сознания. А именно там и обитает обыденный ум.

Только вступив на путь постоянного упражнения своей воли и силы духа, мудрый человек, достигший статуса и состояния постоянства разумности не в связи с тем, что он умеет красиво рассуждать или даже красиво описывать свои пути смыслообразований, а в связи с накоплением вещества ясности духа, пространства света духа, которое позволяет точно находить места, куда нужно помещать средоточие своего духовного усилия, тоже вещественного и ощутимого по своей сути. Просто эта ощутимость является запороговой для обычного устройства сознания. Эта ощутимость требует совсем других способов, скоростей, напряженности работы с дыхательным потоком, с потоком воздуха, который можно называть силой дыхания для удобства ясного восприятия того, что невозможно ухватить с помощью слов человеческого языка.

Потому человек мудрости постоянно пребывает там, где зарождаются движения духа, и не летит на вороных, на связках образов и переживаний по отдаленным частям своего полуобитаемого острова, острова бесконечного космоса, который привиделся лягушке, глядящей на небо из колодца своей личности.

Мудрый человек в своем состоянии отстаивается и погружается в глубину своего океана, и там, на дне, в глубине, смотрит вверх на почти не различимые потоки света. Но его не тревожит светящаяся тьма великого покоя, ибо только на фоне этой тьмы можно различить по-настоящему великие облики истинного мира.

Как только ты устремился за своим светом в потоке зрения, как только соблазнился мелькающими обликами искрящихся образов, тут же и потерял то, что рядом, потерял единственную великую ценность жизни твоей, плавное усилие достижения ясного покоя. А как только попал в один цвет, там и радуга возникла, а там и соблазны, соблазны, дразнящие, балующие, болящие своими любовями в бедном слабом сердчишке твоем, трепещущем слабо в искаженных сетях собственной омраченности.

Так что, пребывая спокойно как раз посередке своего бесконечного тела этого мира, мудрый не мечется из стороны в сторону движениями своего обезьяньего ума, а, отказываясь от далекого, берет всегда близкое, только то, что само способно прийти в средоточие его прекрасной Вселенной.

Присылаемые тебе из внешнего мира знаки внимания, похвалы или порицания, вызывающие переживание ощущения позора или, наоборот, почестей, в одинаковой степени указывают на то, что мир к тебе относится не ровно. Движение вниз и движение вверх – это указание на изменение узора обстоятельств, потому нужно ждать, что потребуются какие-то новые ответы миру, то есть он будет тебе ставить новые вопросы. Вот потому такого рода переживания стоит рассматривать лишь как предупреждения об изменениях мира.

Ценность большой беды точно такая же, как у твоего тела, потому что тело-то как раз и является источником всех бед для тебя, и если ты ценишь свое тело, а именно так ты к нему и относишься, то уж будь добр, цени и большие беды, выпадающие на твою долю.

Так почему же в переживании и почестей и позора следует видеть большую опасность?

Выражение почестей, любви к тебе – это все побуждения, толкающие тебя вверх, а унижение, порицание, позор, двигают тебя вниз. Потому неважно, пришло оно или, наоборот, у тебя его отняли, все равно тревога неизбежно возникает. Ведь тревога – одно из наиболее часто появляющихся в твоем сердце переживаний.