- Но положение изменилось. Нам необходимо знать, что они там, наверху, затевают.

- Мы скоро это узнаем. Нужно только почаще воспроизводить их звуки я привлеку к этому Тео Коммунициуса, известного языковеда...

- Тогда уж поскорее, пожалуйста, - горько сказал Радарро.

В следующий раз он застал Ирреверзиблуса и Коммунициуса в белых халатах, вздутых на спине, будто под ними были сложенные крылья. Сидя на корточках перед магнитофоном, они пищали, щебетали и время от времени издавали пронзительные вопли.

- Ну, так ничего и не обнаружили? - резко спросил он.

- Напротив, - ответил Коммунициус, - мне как раз кажется, что при некоторых системах звуков речь идет о вербализации и ороговении некоторых человеческих языковых элементов, которые, возможно, отвечают склонности Пипогенусов к лаконизму.

- О боже! - воскликнул Радарро.

- Излишняя поспешность только повредила бы делу, - продолжал Коммунициус. - Но для того, чтобы повысить вероятность более скорых результатов, я предлагаю привлечь к этому большую группу молодых ученых.

Посетив в следующий раз Ирреверзиблуса и Коммунициуса, Радарро увидел их в окружении людей в белых халатах, имитирующих птичьи крики. Они сидели на корточках на полу, совершенно его не замечая. Даже потряхивание и удары не смогли вывести их из этого состояния.

Тогда Радарро позвал психиатра Алеуса. Тот оглядел собрание в белых одеяниях и ничего не сказал. Он терпеть не мог Радарро.

- Они несколько перенапряглись, - констатировал он. - Я пропишу им парочку канистр сонного сока. И тогда они с новыми силами смогут приняться за расшифровку птичьего языка.

- Но это же чушь! - сказал Радарро. - Эти ученые никогда ничего не добьются таким способом.

- А вы-то сами пробовали повторить эти звуки?

- Постараюсь этого избежать, - отвечал Радарро. - Иначе потом я буду сидеть здесь точно так же. А я пока в здравом уме.

"Именно поэтому я тебя и ненавижу", - подумал Алеус. Он чувствовал, как в груди его поднимается желание самому повторять птичьи звуки. Ему казалось, будто какая-то неведомая сила тянет его к полу, и ему пришлось даже присесть на корточки.

- Я сам поставлю опыт. Я выясню, правда ли все это или просто чушь.

У Радарро выступил на лбу холодный пот. "Меня вы не заставите этого делать!" Он уже собрался выйти из дома, когда за окном захлопали крылья.

В прихожей возник Август Пипогенус. Волосы его растрепал ветер, а крылья он уже тактично спрятал под домашним костюмом. Ведь обычно свое превосходство открыто не показывают, покуда в этом нет нужды. Пододвинув Радарро, который на одеревенелых ногах пытался удалиться, кресло, он проследил, как тот беспомощно в него опустился, и сказал:

- Я рад, что вы пришли ко мне именно сейчас. - А.П. вытащил тонкую белую трубку из кармана. - Если позволите, я сделаю пару затяжек - может, вы ко мне присоединитесь? Или хотите что-нибудь выпить? У нас есть повод отпраздновать.

- Какой такой повод?

- Только что успешно завершилось обучение первого поколения зарожденных мною хоминес пипогини.

- По каким же предметам?

- По всем.

- Не может быть!

- Убедитесь сами. Хотите приобрести хомо пипогенуса?

- Нет, благодарю покорно.

- Неважно, - сказал А.П. - Он уже ждет вас возле вашего дома.

Пипогенус сидел на невысокой ограде сада Радарро. Он казался большим и сильным, но держался скромно и даже как-то робко.

Радарро подумал, что он прекрасно выдрессирует прислугу-пипо: кажущиеся столь робкими существа обычно особенно строги к своим подчиненным.

- Как вас зовут?

- У меня только номер. Мой отец Август Пипогенус хотел бы, чтобы мы приняли имя хозяина дома.

- Этого мы делать не будем, - сказал Радарро. Пипогенус не понравился ему, особенно длинные черные волосы, свешивающиеся на пока еще жесткокожее лицо. Волосы были гладко причесаны и пахли духами. Особенно отвратительна была зеленая помада на губах. Он хотел уже спросить: "Ты что, гомосексуалист?"

Пипогенус с шумом слетел со стены. На нем была длинная узкая юбка с неровным подолом.

- Единственная трудность могла бы заключаться в том, что я женского пола. И мне пришлось бы называться Адама Радарро Пипогена.

- Это невозможно. - Радарро испуганно посмотрел на даму, но взял себя в руки. - Я имею в виду - имя слишком длинное. Представляешь, сколько времени придется затратить на то, чтобы все это выговорить? И сколько дополнительной писанины...

- Тогда его можно сократить. Из него можно сделать аббревиатуру А-Ра-Пи. Это звучит даже мило.

- Не знаю, не знаю. Мы совершенно различно структурированные существа не только в смысле пола, но и в смысле происхождения и положения в обществе.

- Но А-Ра-Пи очень удобно произносить. - И Пипогена десяток раз пронзительным голосом прокричала это "А-Ра-Пи".

Радарро подумал, что, вероятно, лучше занять даму чем-нибудь другим.

- Итак, Арапи. Каждое утро ты будешь забирать у меня список распоряжений, которые ты должна отдать пипо. Разумеется, я и моя жена не будем указывать в нем такие примитивные подробности, как чистка ботинок, регулярная стирка белья, уборка в доме, ремонт и поддержание в рабочем состоянии отдельных приборов и машин. Я поручу тебе организацию нашего быта. Меня же интересует только что-то сверхважное.

- Сверхважное. Я это себе помечу.

- Можешь занять комнату на верхнем этаже, прямо под крышей. Это будет ближе твоей сущности... Тебе легче оттуда вылетать и приводить все в порядок, верно? Ну как, договорились?

- Не совсем, - робко сказала Арапи. - Поскольку я теперь ношу ваше имя, было бы правильнее, если бы вы меня называли на "вы". Или, если хотите, я буду так же, как и вы, говорить вам "ты".

Радарро воспринял это как неслыханную дерзость, но побоялся, что Арапи опять пронзительно завизжит.

- Хорошо, остановимся на "вы". Теперь все?

- Я считаю, было бы более удобным, если б я жила в комнате рядом с вашей спальней. Тогда я намного быстрее могла бы оказывать вам услуги. Нет, нет!

- А еще лучше - если бы я спала в вашей комнате. Прямо рядом с вашей кроватью.

- Нет! - воскликнул Радарро.

- И еще: я хотела бы получать что-нибудь за свою работу.

- Вы получите пищу и одежду, как и прочие пипо.

- Я хочу получать деньги, - сказала Арапи.

- Ни один пипо до сих пор никогда не брал денег.

- А как же я буду совершенствовать свою личность?

- Мы успеем поговорить об этом.

Арапи настаивала:

- Нет, сейчас же.

Она надела большие очки, и в их черных стеклах Радарро показался себе совсем ничтожным мужичонкой. В двойном изображении - и оттого особенно ничтожным и особенно скупым. Но обвинить себя в скупости Радарро никому бы не позволил.

- Я буду давать вам, сколько потребуется, по мере надобности. - И подумал: "На этот несносный зеленый губной лак".

- Я хотела бы заключить с вами договор, - сказала Арапи.

Радарро предложил заключить договор с испытательным сроком:

- Я не получаю денег от вас, вы не получаете от меня. Пока мы не придем к единому мнению, что мы хотим установить прочные трудовые отношения. Разумеется, у вас будет здесь вдоволь еды и питья, а также одежды.

Своей сухой, с зеленым маникюром рукой пипо схватила его пальцы и пожала с такой силой, что они онемели. Поэтому при подписании договора Арапи сама вынуждена была водить его рукой.

- Я должен еще представить вас моей жене. Радарро надеялся, что жена прогонит Арапи. Оказалось - она была от нее в восторге.

- Наконец-то у нас будет домоправительница! Я позабочусь о вашем гардеробе, дорогая Арапи. - Она подумала о своих старых платьях, туфлях, шляпках, от которых ломились ее шкафы.

Арапи была ей симпатична, потому что она сочла ее уродиной, да и вообще дамой не человеческого рода.

- Дамы человеческого рода, - сказала фрау Радарро, - могут так легко избаловаться!