– Лучше я раздавлю его, – спокойно произнесла девушка.

Ден посмотрел на нее, и у него вдруг возникло ощущение, что она не шутит.

– Ты что, белены объелась? – заорал Ден, и душа у него ушла в пятки. Гленвью! Звон колокола, кому-то посчастливилось убежать, странный металлический смех, «я никто ниоткуда». «Лучше я раздавлю его». Она ненормальная! Она сумасшедшая! Коп гонится за ней, чтобы снова упрятать ее в Гленвью!

Ден отодвинулся от нее, от страха у него сделались большие глаза. Ему следует что-то предпринять. Она убьет копа, убьет его и покончит с собой. Ей все равно, что делать. Если бы только он сумел выключить зажигание! Хватит ли у него смелости на это? А что, если его попытка испугает ее и она сорвется вниз? Тяжело дыша, Ден выглянул в окно кабины. У него громко стучало сердце. Грузовик снова пополз вверх. Слева виднелась деревянная белая ограда, за ней начинался крутой обрыв, внизу вилась дорога, которую они давно проехали. Если девушка свернет налево, им конец, но, если она свернет направо, появится надежда, совсем маленькая, что им посчастливится выбраться из кабины, прежде чем взорвется бензобак.

Ден заметил, что коп подает им сигнал остановиться. Позади мотоцикла мелькала надпись: «Полиция! Остановитесь!»

– Детка, ты должна остановиться! – отчаянно закричал Ден. – Ты ему не нужна, ему нужен я. Тебе нечего бояться.

Девушка тихо рассмеялась, подалась вперед, чтобы рассмотреть мерцавшую надпись. Похоже, она направила грузовик прямо на нее.

Ден заметил, что коп замедляет скорость. Грузовик постепенно нагонял его. Пятно света от фар застыло на спине полицейского.

«Вот болван! – подумал Ден. – Коп ведь должен знать, что у нее не все дома. Он должен знать, что она не станет тормозить». Ден высунулся из кабины и стал кричать копу, сидящему на мотоцикле с низко опущенной головой:

– Не останавливайся! Она собьет тебя, идиот! Убирайся с дороги! Она раздавит тебя!

Все тщетно – ветер подхватил его слова и унес их с собой. Коп не мог ничего расслышать, все заглушал шум двигателя мотоцикла и ветра. Полицейский продолжал сбавлять скорость, упорно держась середины дороги. Свет фар грузовика устремился на него, от ревущего грузовика до заднего колеса мотоцикла оставалось не более двадцати футов.

Ден повернулся и отчаянно пытался добраться до замка зажигания, но девушка полоснула его согнутыми пальцами. Ее ногти оставили борозды на щеке Дена, и он отлетел к стальной дверце кабины, когда грузовик вильнул в сторону, проехал по краю поросшей травой обочины, выровнял ход и снова выскочил на дорогу. Ден обхватил лицо руками, сквозь пальцы сочилась кровь, от страха и боли у него по телу бегали мурашки.

И тут случилось неизбежное. Коп оглянулся через плечо, почувствовав опасность. На секунду Ден заметил лицо в очках, забрызганное грязью, увидел, как коп открыл рот в безмолвном крике. Девушка дала полный газ. Казалось, что грузовик и мотоцикл повисли в воздухе: мотоцикл пытался оторваться, грузовик надвигался с намерением его раздавить. Наконец грузовик с огромной силой налетел на мотоцикл и играючи подбросил его высоко в воздухе.

Сквозь шум ветра Ден расслышал испуганный вопль копа, грохот, когда мотоцикл врезался в гору, увидел вспышку огня, потом мотоцикл охватили языки пламени. Вдруг Ден заметил черный силуэт, тяжело выползавший на дорогу, прямо в свете фар грузовика.

– Осторожно! – завопил Ден и закрыл лицо руками. Этого нельзя допустить!

Коп хотел встать, но грузовик налетел на него. Ближайшее к середине дороги колесо подскочило, затем со стуком опустилось. Заднее колесо наехало на что-то мягкое. После этого перед ними снова оказалась пустая дорога.

– Ты убила его! – заорал Ден. – Ты, сумасшедшая, безмозглая сука!

Не раздумывая, он бросился вперед и, увернувшись от ногтей девушки, дотянулся до ключа зажигания. Дену удалось повернуть ключ и схватиться за руль. Он хотел выкрутить его вправо, чтобы направить грузовик на склон горы, но девушка оказалась сильнее его. Грузовик опасно вилял по дороге, пока Ден и девушка пытались завладеть рулем.

Ден оказался рядом с ней. Он разглядел ее глаза, похожие на фонари за зеленым стеклом. Выругавшись, он пытался ударить девушку, но грузовик вильнул, и его кулак лишь чуть задел ее лицо.

Девушка со свистом втянула воздух, отпустила руль и набросилась на него. Ее ногти прошлись по глазам Дена, и он почувствовал, что глаза его тонут в горячей крови. Он отшатнулся, завопил от боли и стал кулаками молотить пустоту. Ден ничего не видел, глаза пронзала кошмарная боль.

Девушка выскользнула из-под руля, ее руки сомкнулись на шее Дена, длинные пальцы впились в его тело.

Грузовик свернул с дороги и пробил белую деревянную ограду. Фары бесцельно бороздили мрачную пустоту. Камни с грохотом ударялись в крылья грузовика, пока колеса вхолостую вращались над краем дороги, покрытой гравием. Раздался хруст, что-то разорвалось, грузовик на секунду повис в воздухе, затем полетел вниз к окутанной мраком долине.

Большой «бьюик» на легковом шасси с мерцавшим в утренних лучах солнца капотом легко преодолевал подъем дороги, которая круто шла в гору.

Стив Ларсон вел машину, его брат Рой развалился на сиденье рядом с ним. Ничто не говорило о том, что эти двое приходятся друг другу братьями. Стив был крупным, мускулистым и светловолосым, с добрым взглядом, вокруг его глаз собирались веселые морщинки. Его кожа загорела и обрела от ветра и солнца яркий красно-коричневый цвет, он выглядел моложе своих тридцати двух лет. На нем были вельветовые брюки и ковбойская клетчатая рубашка, закатанные рукава обнажили крепкие загорелые руки.

Рой был старше, почти на голову ниже брата. Его тонкие губы нервно подергивались. У него были узкие агатовые глаза. Его движения были резки, судорожны. Он вел себя неуравновешенно, как легковозбудимый человек, нервы которого не выдерживают постоянного напряжения. Его шикарная городская одежда казалась неуместной в этой гористой местности.

Стив проехал от своей фермы, где разводил лисиц, до вершины Голубой горы, чтобы встретить брата, который прибыл туда из Нью-Йорка на поезде. Братья не виделись уже много лет, и Стив до сих пор гадал, с чего это Рой вдруг решил навестить его, ведь вместе они никогда не уживались, поэтому Стива не удивило угрюмое приветствие Роя при встрече на станции. Первые две мили пути они не произнесли и десяти слов. Похоже, Рой нервничал и все время оглядывался, будто проверяя, нет ли за ними хвоста. Такое поведение стало действовать Стиву на нервы, но, зная, сколь обидчив его брат, он не решился спросить того, в чем дело.

– Ты неплохо выглядишь, – сказал он, пытаясь завязать разговор. – Надеюсь, в Нью-Йорке дела идут хорошо?

– Так себе, – проворчал Рой, еще раз обернулся и посмотрел в заднее окно фургона.

– Что ж, приятно видеть тебя снова после долгих лет, – продолжил Стив, сам не понимая, говорит ли он это искренне или нет. – Почему ты столь неожиданно решил приехать ко мне?

Если Рой что-то скрывал – а Стив почти не сомневался в этом, – то сейчас можно было ожидать от него откровенности.

Однако Рой уклонился от прямого ответа.

– Я подумал, что небольшая перемена места пойдет мне на пользу, – ответил он, поерзав на сиденье. – К тому же летом в Нью-Йорке слишком жарко. – Рой угрюмо смотрел на огромные скалистые вершины, тянувшиеся до горизонта. Куда бы он ни устремил взор, за одними горами поднимались другие, некоторые из них были зубчаты и остры, другие округлы, трещины в скалах заполнял снег, ослепительно блестевший в лучах солнца. – Здесь чертовски тоскливо, правда? – продолжил Рой, невольно оказавшись под впечатлением того, что увидел.

– Здесь великолепно, – ответил Стив. – После Нью-Йорка тебе покажется тихо. Мой дом расположен в двадцати милях от ближайшего жилища, и мне повезет, если за месяц сюда заглянет хотя бы один гость. В этих местах ты не услышишь ничего, кроме ветра, который гуляет среди листвы.