3
Черное и белое - на сером полу. Жизнь и смерть среди пустоты и не-жизни.
Девушка скорчилась на боку, подогнув колени и выпустив оружие. Обеими руками обнимает того невезучего парня. Мертвая голова склонена на живое плечо, светлые волосы рассыпались по черноте ее камзола. Подсыхающая кровь заливает обоих - темные пятна на одежде, багровая корка на лицах.
Девушка услышала. И всё сделала правильно. Только это отняло у нее последние силы - не могло не отнять.
Юноша, кем бы он ни был, - мертв. Но его тело могут использовать вновь. А Руносу не вынести отсюда обоих.
Значит - разорвать их объятия, осторожно отнести в сторону девушку. Освободить от ее клинка грудь несчастного. Кем он приходился смелой воительнице? Засохшие дорожки слез на девичьем лице могли бы означать и ужас от свершенного - если б Рунос не видел, сколько вражеских тел оставили на пути она и ее юный... Судя по тому, как не хотел бросать ее одну, - брат или влюбленный.
Откинуть волосы с ее лица. Ненужный жест, но почему-то кажется - они ей мешают.
Больше пятнадцати лет назад отец просил младшую дочь Алехандро Илладийского в жены своему старшему сыну. Девятилетний Алессандро был уже почти влюблен в незнакомую девочку. Но герцог Илладэн отказал. Сослался, что герцогиня Элгэ - еще слишком мала для помолвки.
Он не хотел отдавать дочь в змеиное логово - и оказался прав. Впрочем, до свадьбы дело всё равно не дошло бы. Не успело.
Вот и встретились, Элгэ. У тебя черные локоны. И почему-то кажется, что глаза - цвета летних трав. И ты - храбрая.
Закутать девушку в плащ, отнести подальше от ее друга. Пальцами закрыть ему глаза, положить на веки два серебряных ритена - плата перевозчику подземной реки Ти-Наор. Да и нечисть боится серебра.
Вскинуть посох.
Вспышка пламени.
Всё. Только две полуобугленных монетки тускло и сиротливо блестят на полу. Их лучше забрать. Там они у безвестного юноши уже есть. А наверху их можно схоронить.
Бывший принц Мэнда поднял на плечо бывшую герцогиню Илладэна. Посох их защитит. Но мелкая нечисть - не самое страшное, что ждет на пути. А выбраться - не самое главное, что Руносу предстоит сделать. Возможно.
Если времени не останется... увы.
Глава десятая.
Эвитан, окрестности Лютены.
1
Серое-серое небо над головой. Безысходно-мучнистый туман постепенно редеет. В Лиаре такие рассветы бывают часто. Из-за Альварена.
Бездна похожа на Лиар? Возможно. Может, она вообще для каждого - своя?
Туман постепенно рассеивается. Да, Эйда в сознании, жива. И это - настоящее небо! И рассвет.
Творец милосердный, не дай проснуться, это такой хороший сон... Но во сне затылок не печет раскаленной болью!
- Осторожно! - Мокрая, холодная ткань ложится на лоб. Ледяные струйки воды радостно заструились по вискам, намочили волосы...
А лицо Диего закрыло розовеющий горизонт.
- Живая, живая! - хмуро кивает юный илладиец. Губы обметаны запекшейся коркой, багровые потеки на подбородке, царапина на виске.
Диего жив, Эйда - тоже. А...
- Мирабелла спит, - успокоил мальчишка едва не сорвавшееся в пропасть материнское сердце. - Живая и невредимая.
- Можно мне ее?.. - девушка попыталась приподняться. И конечно - неловко.
- Да осторожнее же. У тебя голова рассажена, будь здоров! - не по-мальчишески сильные руки поддержали Эйду.
А взгляду, заметившему безмятежно спавшую на траве дочь (столько счастья сразу не бывает!) девушка и сама не дала померкнуть от боли.
- Тот, с посохом, сказал, что ничего страшного - кости целы. Главное, чтобы грязь не попала. А может - даже вылечит, когда вернется.
"Тот, с посохом" - это кто?
Кто бы ни был - главное, Мирабелла жива!
Эйда, заскрипев от бесконечной, как дорога в тюремной карете, боли, потянулась к просыпающейся дочери. Навстречу счастливому взгляду огромных зеленых глаз...
- Я боялась за тебя... - едва слышно прошептала Мирабелла.
Но у Диего, в придачу к прочим талантам, еще и острейший слух:
- Боялась - а заснула, как сурок.
- Я там боялась! - девочка содрогнулась в материнских руках. А сердечко скакнуло, как у испуганного зайчонка. - А здесь я знала: мама жива!
Эйда покрепче обняла дочь, беспокойно оглядываясь по сторонам. Что это за королевство давно брошенных развалин? И как далеко беглецы от ближайшего города или деревни?
- Что произошло, пока я была без сознания?
Как бы ни было, но сейчас они - в паре десятков шагов от чернеющего в замшелой стене входа. И что-то подсказывает: он - тот самый. И вряд ли уже все кровожадные жрецы успели отправиться в Бездну! И... где одетая по-мужски девушка-воин? Отошла за водой или хворостом? Или...
- Мы вышли, - ответил не Диего, а тот, второй - светловолосый и бледный. Тоже северянин? - Элгэ осталась там...
Что?!
- ...Нам пришлось оставить в подземелье тело моего брата, - левая щека юноши чуть дернулась.
Эйда только сейчас разглядела его глаза цвета зимней ночи. У уроженца Севера. Кто он? И как на том алтаре оказался его брат? Тоже похитили?
- Пока мы искали выход - в мертвого Юстиниана вселился какой-то демон! - сквозь зубы изрек Диего.
Теперь понятно, с чего илладиец сорвался на Мирабеллу. В змеином логове погибла его сестра! И этот Юстиниан. Она, Эйда - никчемная сестра, дочь и мать! - опять выжила, а их родные...
- И потребовал, чтобы Элгэ осталась, - темноглазый блондин яростно стиснул кулаки. И вдруг с силой саданул о ближайший камень. Брызнула кровь...
- У нас не было иного выхода, - сквозь зубы напомнил Диего.
Сердце рухнуло в пятки - если не ниже. Не было выхода - потому что пришлось тащить на руках получившую по дурной голове гулящую бабу! Мирабеллу Эйда просила спасти. Но вот саму бесполезную мать можно было и бросить. Вместо Элгэ.
- Мы оставили ее и ушли.
Не будь с ними Эйды - они сделали бы всё, чтобы отбить сестру и подругу! И если даже это не читается в их глазах - Эйда не настолько глупа.
- Пока мы выбирались оттуда, нам встретился жрец...
Еще один?!
- Не черный! - усмехнулся светловолосый, вновь дернув щекой. - Жрец - потому что с посохом. Сказал, вернется с нашей сестрой... или не вернется вовсе. И велел уходить.
Спрашивать, почему они всё еще здесь, - бесполезно. Ясно, что не уйдут до последнего. Странно еще, что сами не пошли навстречу. Хотя - не могли же бросить беспомощную женщину с ребенком.
А вот Эйде - как бы там ни было - лучше поблагодарить их и все-таки убираться восвояси. Толку от нее - как от змея молока. Помощи - не больше, чем от воробья. А путаться под ногами она будет точно - только напади на них кто-нибудь. И ей нужно подумать о Мирабелле! И...
И своих спасителей Эйда не может оставить здесь на растерзание жрецам, а те появятся в любой миг. Она, конечно, дура и бестолочь, но Диего и его друг - совсем мальчишки. А здесь их возьмут голыми руками. Издали разглядят.
- Лучше отойти к лесу. - Сейчас ее оборвут и вежливо или не очень попросят не лезть не в свое дело. Но молчать Эйда не станет! - Оттуда нам будет видно, а нас - нет. И сюда вот-вот могут прийти жрецы или еще кто-нибудь... - торопливо закончила она.
- Мы собирались дождаться, пока ты... вы придете в себе, - порадовал ее Диего, поднимаясь на ноги. - И идти за Элгэ.
Еще не легче! Судя по имени - та самая Элгэ, старшая сестра Диего, что "как настоящий брат". Но это - не причина, чтобы, не зная тропы, идти в чащу. Полную неведомых шевелящихся тварей. И совершенно реальных жрецов с кривыми ножами!
Эйда уже открыла рот, чтобы объяснить это юному герою... хоть как-то. Но ее опередил брат погибшего Юстиниана:
- Ты никуда не пойдешь. Кто-то должен присмотреть за дамой и ее ребенком.
