Эвитан, Южный Тенмар - Лютена.
1
- Подожди-ка, подожди-ка! - Витольд - хороший парень. Но не понимает очевидных вещей! - Ты хочешь сказать, твой дядя сам отправил тебя в гости к некоему дворянину? Весьма далекому от понятий чести - по словам того же дяди? Куда ты едешь - никто, кроме этого родственника, не знал. А по дороге на тебя напали бандиты? Во главе с секретарем опять же - твоего дяди. И при этом ты упорно считаешь, что дядя - ни при чём. Ну ты даешь!
Они ругаются уже полчаса! Хорошо хоть - никто не слышит. Кроме не самых лучших в подлунном мире коней, дорожной хляби, пронизывающего ветра и похожих на черные озера полей по окраинам бесконечной дороги. А еще - унылых, с осени голых деревьев на горизонте!
Брр!
- А куда нам еще ехать? - почти равнодушно вопросил Леон.
Он замерз, устал. На холоде разнылась едва успевшая зажить рана! Сейчас бы - в тепло постоялого двора!
Вряд ли кто ищет лиарского беглеца на юге Тенмара. Четвертой ночевки у костра Леон просто не выдержит! Он - не кошка, чтобы на нем всё мигом заживало. Леон - ранен, от усталости еле держится в седле! И при этом еще должен спорить с не слишком умным собеседником, чей конек - продолжать спор ради спора!
- Да куда угодно, но не в пасть же к голодному шакалу!
Юный лорд с тоской потуже затянул плащ. Зима превратила лисий мех в тончайший шелк. И жалкая тряпка не спасает ни от ледяного ветра, ни от зябкой сырости!
- Почему ты думаешь, что дядя Ив заодно с секретарем? - Леон и сам в это почти верил. Но не признавать же теперь правоту Витольда!
- Да хотя бы потому, что он отослал тебя к этому Игнасио Веге!
Вит уже почти орет. А еще из Ритэйны! Впрочем, он ведь десять лет болтался на Юге. Карлотта - тоже южанка. А секретарь дяди и вовсе - вылитый бродяга-банджарон. На одну рожу стоит взглянуть...
- Ты не знаешь этого Вегу, а я знаю! Его папаша - первая мразь Илладэна! Замечен во всём, кроме людоедства.
Завтрак Леона едва не вырвался обратно!
- Не оказался в тюрьме лишь потому, что имеет связи при дворе! И нехилые, учти. А сам Игнасио... то же, что и его папенька, только меньших масштабов. Не успел еще просто, знаешь ли... И к такому мерзавцу дядя отсылает родного племянника? Помнишь сказку о девочке, которую мама в лес послала - с пирожками для больного дедушки-лесничего?
- Но там ведь оборотень принял облик матери...
- А твой дядя - сам оборотень! Только в другом смысле. Понятно?
- Но я же его племянник...
Как же зверски холодно! А еще - мерзко и тоскливо! Ведь Творец есть. Так зачем же допускает, чтобы родные предавали родных?! Почему не карает клятвопреступников?!
- Когда речь о деньгах или чтобы выслужиться перед хозяином - родственные связи побоку, поверь мне!
Горько усмехается Вит, тоскливо молчат мокрые черные палки деревьев.
Сейчас бы слезть с коня, рухнуть на землю и разреветься! Но не в эту же сырость... Были бы здесь сухие листья! И чтобы папа был жив и гладил по голове. Жить бы снова дома, тайно любить Полину, мечтать о гвардии!
Слезы упорно лезут на глаза. От ледяного ветра! Ну почему даже здесь, в Тенмаре, столь холодная весна?!
Почему нельзя на теплый и сухой постоялый двор? Почему пришлось ехать кружным путем - из-за проклятых отрядов на границе? Да и те - лишь по слухам окрестных крестьян.
Да даже если там и впрямь видели каких-то людей - так в цветах же Ормхейма! Какое Эрику-то дело до Леона?!
Собирались же ехать напрямую... Почему, ну почему Витольд - такой осторожный?!
- Дядя мог не знать обо всём...
Так хочется в это верить! Верить хоть во что-нибудь... Леона не могли послать на смерть! Не может быть, что он больше никому не нужен. Что его предали все! Творец такого не допустит...
- Тенмарец - и не знал? - Витольд рассмеялся - сухо и зло. - Да и чего он не знал? Если уж ему известно, что младший Вега - контрабандист! Не удивлюсь, если выяснится, что твой добрый дядюшка еще и с ним в доле...
- Но... - юный лорд понял, что краснеет. Может, хоть на холоде это не так заметно?
Или у Вита глаза тоже слезятся от ветра?
- Ты что? - То ли глаза виконта Тервилля вовсе не слезились, то ли он читает мысли. - Ты никак решил, что на Юге каждый второй контрабандой промышляет? А в Илладэне и вовсе - каждый первый?
- Да ничего я не думал...
Витольд, слава Творцу, кажется, не зол. Просто удивлен.
- Север ничем не отличается от Юга, Леон. - От непонятной, пронзительной горечи в тоне стало совсем тоскливо. - Везде есть подлецы и предатели, петля убийцы, нож в спину, яд в бокал. И честь и порядочность - тоже везде. Не вешай нос! - он, дотянувшись, осторожно тронул собеседника за плечо. Здоровое. - Прорвемся! Кстати, возможно, Илладэн - не такая уж безумная мысль. Там нас вряд ли станут искать. Если твой дядя обо всём знал - сейчас считает тебя мертвым. Властям он тебя сдавать и не собирался. У него было на это время, пока ты у него гостил. А если он просто честный дядя - значит, никому не скажет и про Илладэн. Решено, едем.
- В Илладэн?!
Кажется, хмурый каурый Вита - и тот повеселел. Еще бы - в Илладэне тепло! Там зима - как в Лиаре конец лета. В крайнем случае - как Месяц Рождения Осени.
- В Илладэн. А оттуда, как и собирались, в Аравинт. В Илладэне я хоть кого-то знаю. Потому что к твоему Игнасио Веге мы точно - ни ногой. Без него доберемся.
2
Общие обеды в Гербовой Зале - еще одна милость, отныне дарованная Элгэ. Ее удостоили удовольствия лицезреть надутое дядино лицо и постную рожу супруга. А заодно - портреты самого графа и обеих его покойных жен. В придворно-церемониальных одеяниях.
Нельзя радоваться чужому горю, но хорошо, что изображения более дальней дядиной родни остались в Мидантии. Портреты их общих предков патрицианского рода Ландерини. Дядя, получив в Эвитане титул Мальзери, немедленно отказался от прежней родовой фамилии.
Предложенные свекром новые наряды остались в супружеской опочивальне. Элгэ по-прежнему идет вишневый шелк, а не бледно-желтый бархат. И уродовать себя на радость графу Мальзери она не намерена.
Еще ей идет именно такое декольте, а не его полное отсутствие. И не тряпичная вставка на его месте.
И совершенно незачем кутать шалью столь прекрасные плечи. Впрочем, на перевитую мелким жемчугом прическу Элгэ согласна - хоть рубины подошли бы лучше.
Молниеносный взгляд в золоченую раму. Усмехнуться в собственные ледяные глаза. Хороша! В любом виде. Лучше только Кармэн, но от герцогини Вальданэ Юстиниан сбежал бы еще быстрее. От нее бы и дядя удрал.
Как десятки поколений дам до нее эвитанская аристократка медленно спустилась по устрашающей длины лестнице с еще более устрашающими мелкими ступеньками. Опираясь на руку мрачного, льдистоглазого супруга.
Впрочем, возможно, древним предшественницам Элгэ везло с мужьями ничуть не больше. В конце концов, ей мог достаться в супруги и сам граф Мальзери. (А что? Дядя - вдовец.) Или Гуго Амерзэн собственной персоной. Б-р-р!
Все остальные - уже внизу. Ах да - Элгэ же непозволительно долго задержалась за выбором туалета. Простите южную дикарку. Молча простите. Не нравится - надо было выбирать дрессированную северянку.
В глазах рябит от серых ливрей. Слуги-статуи готовы обслужить высокомерных хозяев.
Хозяин дома - во главе разновозрастных и разнокалиберных приживалов и приживалок. Зверинец в сборе.
И рота пустых кресел.
- Садитесь! - ледяной глас Валериана Мальзери известил всю камарилью: ей милостиво позволено занять положенные места. Которых, кстати, всё равно в два-три раза больше, чем домочадцев.
Как смеялась бы Кармэн - окажись она в подобном месте! А Алексис, будь он жив, садился бы по очереди в каждое пустое кресло, корча при этом уморительные рожи. А потом засыпал бы комплиментами приживалок. Всех подряд.
Усадив в кресло супругу, Юстиниан уныло побрел на свой конец стола. В обход. Место наследника титула - напротив жены. Рядом с отцом.
