Вместо этого он задумался о другом.

Три дня.

Они могли напасть столько раз, сколько захотели бы. Фактически, было бы неудивительно, если бы они забрали Индекс три дня назад, пока Камидзё был без сознания.

Тогда почему? В глубине души Камидзё был озадачен. Он не знал, что думают их враги.

Он также чувствовал, что срок "три дня" имел более глубокое значение. С таким ощущением, словно по его спине поползли жуки, Камидзё неожиданно кое-что вспомнил.

Срок!

- ? Тома, что это?

Индекс просто озадаченно посмотрела на Камидзё. Раз она узнавала его, маги еще не стёрли ей память. К тому же, судя по тому, как она вела себя, симптомы еще не начали проявляться.

Камидзё почувствовал облегчение, но одновременно ему хотелось убить себя за то, что он потерял последние, драгоценные три дня. Однако он скрыл всё это в глубине души, не желая, чтобы Индекс об этом узнала.

- Чёрт! Я не могу двигаться. Что за черт? Почему я полностью замотан бинтами?

- Тебе больно?

- Больно ли мне? Если бы было больно, я бы уже корчился. Что это за бинты на мне повсюду? Тебе не кажется, что ты слегка перестаралась?

- ...

Индекс ничего не сказала, а затем ее глаза наполнились слезами, которые, она, похоже, не могла больше сдерживать.

Это ударило в сердце Камидзё сильнее, чем любая её ругань на него. Тогда он понял - то, что он не чувствовал боли было на самом деле плохо.

Комоэ-сенсей больше не могла использовать лечебную магию. Он был совершенно уверен, что Индекс говорила об этом. Было бы быстрее, если бы он мог излечить свои раны за счет некоторого количества очков маны, как в РПГ, но, похоже, мир был не настолько добр.

Камидзё посмотрел на свою правую руку. Его сильно израненную правую руку, замотанную бинтами.

- Если подумать, эспер, прошедший программу развития способностей, не может использовать магию, верно? Вот досада.

- ...Верно. У обычных людей и эсперов различается структура нервной системы, - неуверенно сказала девочка. - Похоже, эти бинты залечат раны... но твоя наука явно неудобная. Наша магия подействовала бы быстрее.

- Может, оно и так, но я поправлюсь и без использования какой-то магии.

- ... Что ты имеешь в виду под "какой-то"? - Индекс сердито надула губы, услышав реплику Камидзё. - Тома, ты что, всё ещё не веришь в магию? Ты упрям как безответно влюбленный.

- Я не это имел в виду, - Камидзё потряс головой, всё еще прижатой к подушке. - Если это вообще возможно, я бы не хотел видеть такое выражение твоего лица, с которым ты говоришь о магии.

Камидзё вспомнил выражение её лица, когда она давала разъяснения о рунной магии на галерее его общежития. Её глаза были холодны как бледный свет полной Луны и точны как часовой механизм.

Её слова были правильными, как у экскурсовода в туристском автобусе, и в то же время человечности в них было не больше, чем в банкомате. Это была сущность, известная как Индекс запрещенных книг, библиотека гримуаров.

Несмотря на это, он не мог поверить, что это была та же самая девочка, которая сидела перед ним. Или, скорее, он не хотел в это поверить.

- ? Тома, ты не любишь разъяснения?

- Ха...? Стой, ты что, не помнишь? Ты говорила о рунах на глазах у Стейла, словно какая-то кукла. Честно говоря, мне это в самом деле не понравилось.

- ...Э... А, понятно. Я снова... пробудилась.

- Пробудилась?

По тому, как она это сказала, выглядело словно та похожая на куклу форма была её истинной сущностью. Словно добрая девочка перед ним была фальшивкой.

- Да, но пожалуйста, не говори слишком много о том, как я выгляжу, когда пробуждаюсь.

Камидзё был не в состоянии спросить, почему. Прежде чем он смог что-то сказать, Индекс заявила: - Говорить, когда ты без сознания - это вроде того, как разговариваешь во сне. Это смущает. К тому же, - сказала она. - Похоже, я всё больше и больше напоминаю бездушную машину, и это меня пугает.

Индекс улыбнулась.

Она улыбнулась так, словно вот-вот упадет в обморок, но не хочет никого этим тревожить.

Это выражение лица не смогла бы изобразить ни одна машина.

Это была улыбка человеческого существа.

- ...Извини, - Камидзё просто извинился. Он пожалел, что хотя бы на мгновение подумал о том, что она не совсем человек.

- Всё в порядке, дурень, - её реплика, оставившая неясным, в порядке ли всё было или нет, сопровождалась легкой улыбкой.

- Ты голодный? У нас есть каша, фрукты и закуски, полный комплект блюд для больного.

- Как это я буду есть, если мои руки...

Он умолк, осознав, что Индекс сжимала в правой руке палочки для еды.

- ... Э, Индекс-сан?

- Хм? Уже слишком поздно об этом беспокоиться. Если бы я не кормила тебя вот так, ты бы за три дня умер с голоду.

- ... Ну ладно. Боже, дай мне немного подумать.

- Почему? Ты не голодный? - Индекс опустила палочки для еды. - Хочешь, чтобы я тебя вымыла?

- ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... Э? - неописуемое ощущение расползлось по телу Камидзё.

"...Э? Что это за ужасное ощущение? Что это за ужасная неловкость, которая заставляет меня думать, что увидев видео событий последних трех дней я бы умер от стыда?

- ... Ладно, думаю, ты ничего плохого не хотела, но просто сиди там, где сидишь, Индекс.

- ? - Индекс помолчала, а затем сказала. - Но я и так уже сижу.

- ...

У Индекс наверняка были самые лучшие намерения, поскольку она сидела с полотенцем, но Камидзё почувствовал, что не может описать их словом "невинные".

- Что это?

- О... - Камидзё умолк и пытался переменить тему разговора. - я думал о том, как ты выглядишь при взгляде отсюда, с этого футона.

- Я выгляжу странно? Я монашка; я умею ухаживать за людьми.

На самом деле он не считал, что она выглядит странно Её белоснежное монашеское одеяние и материнское поведение делали её похожей на настоящую монашку (факт, который показался ему оскорбительно удивительным).

И, что еще более важно...

То, как она смотрела на него своими полными слёз глазами и щеки, покрасневшие от того, что она плакала, делало её довольно...

Но по какой-то причине он просто не выдержал бы, если бы произнес это вслух, так что вместо этого он сказал: - О, ничего особенного. Я заметил, что волоски у тебя в носу тоже серебристые, вот и всё.

- ... ... .........................................................

Улыбка на лице Индекс застыла.

- Тома, Тома. Знаешь ли, что у меня в правой руке?

- Ну, каша... Нет, погоди! Не приноси её в жертву силе тяжести!

В следующее мгновение Тома Камидзё встретил невезуху в виде залепившей ему глаза белой каши и чашки, в которой она была.

Часть 3[ править]

Камидзё и Индекс узнали из первых рук, что футон и пижаму трудно очистить от каши. Индекс сражалась с клейкими зернышками риса, пустив небольшую слезу, пока стук в дверь не отвлек ее внимание.

- Это Комоэ?

- ... Ты что, не собираешься извиняться?

Он не обжегся потому что каша уже остыла к тому времени, как ее вывернули на него, но всё равно Камидзё отключился, когда на него свалились углеводы, потому что он ожидал, что каша будет нестерпимо горячей.

- Э? Что вы делаете у моей двери? - послышался голос из-за двери. Похоже, Комоэ-сенсей заметила того, кто постучал в дверь, кем бы он ни был, когда возвращалась оттуда, где она была.

"Тогда кто же это?"

- Камидзё-тян, я не совсем понимаю, что происходит, но похоже, у нас гости.

Дверь со щелчком открылась, и Камидзё от удивления передернул плечами. За спиной Комоэ-сенсей стояли два знакомых мага. Похоже, они вздохнули с облегчением, увидев, что Индекс сидит как обычно.

Камидзё подозрительно нахмурился. Естественно, не могло быть другой мысли кроме того, что они пришли забрать Индекс. Но они могли забрать ее тремя днями ранее, когда Камидзё был без сознания. У них вряд ли были причины позволять ей бегать на свободе до самого дня её "лечения". Вместо этого они могли запереть ее где-то, пока не придет время.