Отдельный листок бумаги был исписан цифрами, буквами и какими-то совсем не математическими знаками, типа змей, пауков и прочей неаппетитной живности.

И каких только расшифровок этого листочка не было! Я, читая весь этот бред в Инете, только ухмылялся. Уж если бы ты был уверен, что расшифровал все верно, то флаг, точнее, лопату тебе в руки! Доухмылялся. Однажды папаша, желая уличить меня в чем-то грязном, типа порнухи по Инету, тоже вчитался, а затем и въехал в проблему. Как я понял, поначалу его задело. Он, программист не сможет разгадать шифр какого-то полуграмотного пирата? Потом понял - здесь не только самоутверждением интеллектуального превосходства пахнет. Ну и озаботился. Засел. И, как я понял, сосватался с этой идеей к Кэпу. Потому, что и комп новый появился, и бабки, и какие-то музейные манускрипты Кэповы ребята к нам домой притаранили. Меня тоже поначалу этот вопрос занимал. А потом более насущные проблемы нахлынули. К примеру, с Медведем за Аську сцепились. Насыпать-то я ему насыпал, но он успел и мне немного шею своротить. Потом Серому надо было старый должок воротить. А он, гаденыш, последнее время типа телохранителей себе сосватал. Чуть выследил, когда он только с двумя из них остался. Вернул, но и сам успел огрести. Поэтому до интеллектуальных упражнений времени почти не оставалось. Да еще парашют. Не то, чтобы я какой эсктрим-фанат. Но на подначку попался. Классуха у нас - еще та. В прямом и в переносном. И вот, ее муж (наш завуч) нарвался в День Беретов на них самых. То есть, уже отставных, деградированних. Начал увещевать. Они, естественно, его немного... помяли. И вот она, оказывается, уговорила своего этот вопрос замурыжить. А в объяснение (я его потребовал на классном часе), сказала, так, глядя мне в глаза: "А ты вообще сядь и утри сопельки. Кто не прыгал, тот вообще не мужик". Ну, вы бы это стерпели? Уже завтра я был на занятиях в парашютной секции. Сначала по подначке, потом - затянуло. Плюс единоборства. И еще - язык... Но о своих заботах - как-нибудь потом. В общем, оставил я древний Кривой клад на откуп папаше. И он долго неистово рыл. И однажды явно что-то вырыл. Не будь он дурак, реализовал бы свою удачу потиху. Так нет, сразу - в запой. И в какой! Ну да ладно, пей, празднуй, но язык взнуздай! Щщщас! Вот и решил Кэп с папашей "поговорить". А тот, с перепою и перепугу... Ну, уже знаете.

Вот такой расклад. И теперь я, некий Мишя, еду на верхней полке поезда со своей "сестричкой" в места второго замужества вдовы Кривого.

Я повернулся на полке, посмотрел вниз, на укладывающуюся Лю. "Худенькая какая стала", - спохватился вдруг я. Довел, гад. Жаль, что не задушил тогда. А все-таки она меня любит. Вот, если немного въехать - на кой я ей? Ну, слиповала бы она одну только свою смерть. Проще. И "воскреснуть" в новой шкуре одной проще. А со мной, малолеткой, возня и возня. На кой?

- Наоборот, - сказал я.

- Что? - не поняла Лю.

- Ты забираешь себе все, а мне - по мере материнской или теперь - сестринской... заботы.

- Эх, ты... "Заботы" - поняла ма мою заминку. - Дурашка. Я же очень- очень тебя люблю. Тебя одного, - потрепала она мою причеху.

- Я... тоже... ма... Но если ты воткнешься в какого козла, то тогда вываливаешь мне отступные. М... тридцать три процента.

- А если не в козла? - улыбнулась Лю. Она у меня чудесно улыбается. С такими симпатичными ямочками.

- Тогда... Тогда только двадцать пять процентов, - улыбнулся в ответ я.

- Заметано! Почитай на ночь - протянула она мне свой айф. - Это более-менее полная наша с тобой легенда. Потом - спать. Завтра - новая жизнь, братик, - вновь потягала она меня за волосы. - Кстати, все это надо вэк. Под машинку. Будешь в новом имидже.

В принципе я не возражал. По сравнению с переменой имени и фамилии причеха - это так, шелуха.

Утром начались назойливые извинения нашего нового знакомого. С обычными для таких случаев извинениями. Он как бы закрывал один крупный проект, не ел, не пил, не спал, вот его вчера и размагнитило. Насчет размагнитило - это он в точку. Дело в том, что мне как бы особо не спалось. Вот и ударило - будет дальше за Лю топтаться. А нам в новый имидж влезать. Это что, у него на глазах? Надо бы этого Николя обезопасить. А как отвадить куроротного волоцугу? Можно было бы накостылять ему в темной аллейке. Под звуки духового оркестра. Но здесь этот номер не пройдет. Надо быть некоторое время сереньким. Значит, надо подкинуть Николя реальных проблем. Личностных.

В общем, я немного потрогал его вещички. Нет, очень плохо обо мне не думайте. Ничего не потянул. Тем более, людишки теперь осторожные, крупняк при себе не держат. Но даже если бы и был он при бабках, на кого бы он с утра подумал при их отсутствии? На тех, кто приволок его из вагона-ресторана в частности и всех обитателей нашего вагона вообще. Так на кой? Но проблемка у него будет.

Поэтому на все его поползновения о дальнейших контактах я только улыбался и согласно кивал головой. Ма сначала взглянула на меня с удивлением, потом что-то просекла, тоже заулыбалась, безропотно набрала его номера и надиктовала свои.

Николя, торжествуя, сунулся, было за такси, но, поскольку там следовало рассчитываться наличными, рванулся к банкомату.

- Я сейчас!

- Спасибо, но нам здесь рядом, - помахала ручкой ему вслед Лю.

- Тем более, что это будет "не сейчас" - шепотом добавил я.

- Я сразу по твоему добренькому фейсику поняла, что ты что-то утворил. Что?

- Потом. Давай, поехали, - потянул я наши вещи в подошедший автобус.

- Но нам, действительно, недалеко! - уперлась Лю.

- Отъедем отсюда хоть одну остановку!

Ма осталась непреклонна - часть вещей надо оставить в камере хранения. Я понял и больше не упирался. В ячейку она положила только кейс.

- На самый пожарный случай, запомни: Твой настоящий день рождения, - шепотом сказала она. Вот же конспиратор! Дело в том, что во всех документах указан не мой день рождения, а день регистрации. А с регистрацией по некоторым (об этом - не сейчас) причинам подзатянули. Но, кажется, и Лю не совсем хорошо помнила эту дату. По крайней мере, в ячейке она набрала совсем другой код, как я догадался, день смерти моего деда.

- И эту дату хорошо запомни. Может, когда-нибудь помянем с чистой душой, - загадочно прокомментировала она, захлопывая дверку. Что она имела в виду, я выяснить не успел, - на вокзале раздались возмущенные крики нашего попутчика.

- А теперь - бегом на автобус! - поторопил я Лю.

Ма с тревогой посмотрела на меня, но в автобус села.

- Он что, сейчас взорвется? - высказала она догадку, когда автобус тронулся.

- Автобус?

- Да нет! Этот Николь. С какого мы от него так шарахнулись?

- У него... понимаешь... Картка... ммм... размагнитилась. Бывает, если поезд на электротяге. Теперь он без шиша. Кинулся бы к тебе за срочным займом. А теперь и нас как бы нет, и не до чув-с-т-в ему теперь, без бабла. Погодь, он сейчас очухается, будет названивать.

Очухивался он довольно долго, как я понимаю, скандалил в ближайшем отделении банка. Лю он начал тарабанить, когда мы уже устраивались в снятой квартирке. Небольшая двушка, на самом краю городка. Хозяин, этакий кулачек. Вытянул у ма оплату за три месяца вперед, да еще попытался оставить за собой право приходить сюда, когда вздумается, "дабы контролировать порядок пользования". Согласились на компромисс: каждое первое число месяца - добро пожаловать. После его ухода и некоторых пререканий мне достался зал, а Лю - спальня. Кухонька была тесноватой, но при всех причиндалах. Балкончик...

Осмотр прервал звонок мамкиной мобилы.

- Началось! - констатировал я.

Лю не отзывалась, но Николь был исключительно настойчив. Видимо, других вариантов спасения ему в голову не приходило.