© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Дорогие мои, книга, которую вы сейчас держите в руках, не детектив. Почему Дарья Донцова вдруг решила написать «Правдивые сказки про собак»? В нашей семье всегда жили собаки, кошки, черепашки, крыски, хомяки… Когда-то у нас были даже удав и паук-птицеед. С раннего детства я хорошо понимала, что животным требуются забота, внимание, помощь в болезни. Со временем я научилась делать уколы мопсам, давать таблетки коту, поверьте, это совсем непросто.

Но потом в моей жизни настал момент, когда домашние любимцы решили помогать хозяйке. Когда я после нескольких операций вернулась из больницы домой, то основной проблемой стала вечно ноющая спина. Через несколько дней мопсиха Муля принялась по ночам спать у меня на пояснице, и неприятные ощущения вскоре исчезли. А когда от больших доз лекарств у меня каждый день начала болеть голова, кошка Клеопатра придумала укладываться у хозяйки на макушке и громко мурлыкать. Минут через десять после того, как Клепа заводила песню, мигрень пропадала без таблеток.

О том, как вели себя Муля и Клеопатра, я рассказала в интервью для одного очень популярного журнала. Не успела статья увидеть свет, как ко мне на почту хлынул поток писем от моих читателей. Люди рассказывали о том, как их собаки-кошки помогают им в разных жизненных ситуациях, и мне очень захотелось написать добрые истории о животных, такие, которые подарят хорошее настроение как взрослым, так и детям.

Герои этой книги: мопсы Фанди, Кети, Беар, Луна, чихуахуа Айза, Тоффи, дог Бэрримор и другие – существуют на самом деле. Собака Феня – это моя мопсиха, и то, что случилось с ней, произошло в нашем доме 31 декабря прошлого года.

Я писала эти рассказы с огромной любовью ко всем животным. Мне хочется, чтобы в нашем мире было побольше любви, чтобы мы стали добрее по отношению к своим родным, друзьям, ко всем четвероногим обитателям нашей планеты. Я очень надеюсь, что в конце концов люди поймут: собаки, кошки, хомячки, мини-пиги, черепахи и все остальные четверолапые-хвостатые не умеют разговаривать, но это не означает, будто они не способны думать, сопереживать, испытывать боль, тоску, радость, ощущать восторг. А главное – они все очень любят нас, людей, и готовы ради человека на любые подвиги!

Покинув этот мир, собака становится ангелом и изо всех сил помогает любимым хозяевам.

Наша мопсиха Феня умерла тридцать первого декабря в девять вечера. Когда Фенечке стало плохо, мы с домработницей Наташей кинулись к холодильнику, где хранились ее лекарства. У Фени с раннего детства были большие проблемы с сердцем, дыханием, мы постоянно возили ее к кардиологу и точно знали, как надо поступить, если ей станет плохо.

Шофер Шура ставил собаке уколы, я делала ей искусственное дыхание, периодически поднося к носу Фенюши маску кислородного баллона. Наташа вызвала бригаду «Скорой» ветеринарной помощи.

Клиника находится недалеко от нашего дома, врачи примчались через десять минут и окружили матрасик, где лежала больная. Я, продолжая ритмично нажимать на грудную клетку Фенечки, возмутилась:

– Давайте скорее! Почему вы ничего не делаете?

– Даша, – сказал один из врачей, – она умерла.

– Нет-нет-нет, – возразила я, – посмотрите, Фенюша улыбается.

– Даша, она умерла, – повторил доктор и потрогал Феню за передние лапки. – Уже четверть часа прошло, наверное. Оставьте собаку, ее уже не вернуть.

Я села на пол. Умерла? Не может быть. Она жива! Но Наташа принесла любимое Фенечкой голубое одеяло и завернула в него ее тельце, а шофер Шура куда-то убежал. Потом со двора раздался жуткий звук пневмомолотка, и я поняла, что водитель копает могилу, на улице был мороз. Примерно через полчаса Феню, по-прежнему завернутую в плед, уложили в большой ящик. И тут я затряслась.

– Ей будет холодно.

– Я надела на девочку теплый комбинезон, самый красивый, с бабочками, – шепнула Наташа.

Я кинулась на кухню.

– Надо дать ей с собой мисочку, любимую плюшевую лису и грызальную косточку.

– Конечно, – кивнул муж.

Мы сложили все необходимое в ящик, и Шура унес его во двор.

Александр Иванович обнял меня:

– Фене будет хорошо, она не одна, рядом с Адой, Мулей и Черри.

Да, да, все наши ушедшие животные похоронены в одном месте, летом мой муж, Александр Иванович, разбивает там большую клумбу, на ней посередине стоит фигура собаки и горит очень красивый фонарь. Фенечка не в одиночестве, ей хорошо.

Кто-то сунул мне в руку стакан, и я, пьянеющая от одного запаха спиртного, опустошила его разом. Алкоголь никак не затуманил мозг, вот только трястись я стала еще сильнее.

Шура тронул меня за плечо:

– Даша, гости съезжаются.

Я очнулась и побрела в прихожую.

Моей основной задачей было изображать веселье и вести себя так, чтобы приехавшие ничего не заподозрили. Наши друзья собрались весело встретить Новый год, нельзя портить им праздник сообщением о кончине Фени. В доме живут еще четыре собаки: Муся, Фира, Капа и Мафи. Феня не жаловала компании, она всегда уходила в мою спальню, когда в дом входили даже хорошо ей знакомые люди. Больше всего на свете Фенечка любила тишину и покой, гости сейчас не заметят ее отсутствия.

Чтобы не разрыдаться в присутствии подруг, я начала пить коньяк фужерами, но почему-то совсем не опьянела. Как прошел праздник, я совершенно не помню, кто отвел гостей по спальням, понятия не имею, наверное, это сделала Наташа. Ближе к утру я рухнула на кровать, но заснуть не удалось. В голове стали оживать воспоминания.

Феня появилась в доме после смерти мопсихи Ады. Вторая наша собака Муля очень тосковала, она не привыкла жить одна, и мы вместе с Маней и ветеринаром Леной поехали покупать щенка.

– Мульяне станет веселее, – всю дорогу повторяла дочка, – ей нужна компания.

– Конечно, – соглашалась Лена, – разница в возрасте у них будет не так уж велика, Мульчетай четыре года, она уже вроде взрослая, но еще молодая.

Заводчица жила в блочной башне в обычной трешке.

– Вроде чисто, – пробормотала Лена и подергала носом, – ничем не пахнет. Ну ладно, сейчас изучим щенят.

Хозяйка ушла, через пару минут вернулась и со словами:

– Вот, знакомьтесь, – протянула мне дрожащего щенка, – Феодора.

Я схватила мопсенка и прижала к себе, пальцы ощутили мягкую шерстку. Феодора взглянула на меня, и я воскликнула:

– Фенечка! Любимая! Все! Забираем ее.

– Дай сюда, – проговорила Лена, отнимая у меня песика, – так-так, с виду здорова, но… нет ли у вас еще одного щенка?

– Да, – кивнула хозяйка и, оставив собачку, вышла.

– Чем она тебе не понравилась? – рассердилась я.

– Заводчики всегда первым демонстрируют не слишком удачный товар, – деловито сообщила Лена. – Эта Феодора какая-то потерянная, вся трясется, нас испугалась до отключки. И она слишком крупная, похоже, отец у девушки был не мопс, а олень.

Я выхватила у нее Феню и решительно заявила:

– Она мне нравится! Я ее покупаю.

Тут хозяйка щенков вернулась и поставила на пол нечто очаровательное, маленькое-маленькое. Собачонка мигом развила бурную активность, завертела хвостом-бубликом, запрыгала, затявкала, забегала по комнате, потом, обнюхав всех, подлетела к Машке и начала ее лизать.

– Капитолина, – торжественно представила ее хозяйка.

Манюня схватила суетящийся комочек.

– Капа! Берем эту.

Я почувствовала настоящее горе.

– А Феня? Лучше ее.

– Муся, – возмутилась Маня, – мне нравится эта!

– А мне эта, – не уступила я. – Лена, скажи свое слово!

– Феня слишком большая, а Капа излишне суетливая и маленькая, – вынесла вердикт ветеринар.

– Все тебе не по вкусу, – возмутилась я, – хочу Феню.