Наконец барабаны сообщили, что пришло время ужина. Ужин почти не отличался от ленча, если ле считать того, что вместо кетны нам дали жидкий бульон. Я уселся рядом с Вирт возле нашей палатки и спросил:

- Тут всегда так кормят?

- Да.

- Понятно. И большинство здесь добровольцы?

- Все. Только текл призывают на военную службу.

- Но почему же вы идете добровольцами?

- Я поступаю в Академию Терикса, но прежде необходимо получить боевой опыт.

- Пожалуй, звучит разумно.

- А почему ты здесь?

- Почему я здесь? Это личное.

- Ага.

Я решил, что Вирт заслуживает более подробного ответа, и добавил:

- Мы собираемся воевать с типом, на которого я зол.

- Ты шутишь.

- Ни в коем случае.

- Ты вступил в армию из-за того, что разозлился на человека, с чьей армией мы будем сражаться?

- Точно.

Она посмотрела на меня.

- Знаешь, у тебя не будет никаких шансов, чтобы... как джареги это называют?

- Обычно мы называем это убийством, - солгал я. - Да, я знаю. Но я могу оказаться полезным.

- Ты сумасшедший.

- Благодарю.

- Но я не хочу тебя обидеть.

Тут к нам присоединился Элбурр, с которым Вирт меня познакомила. Он вел себя достаточно дружелюбно и согласился модифицировать мой ранец и сделать складной стул.

- Я могу быть тебе полезным? - спросил я.

- Да. Скажи мне, как побеждать в кости.

- Заведи игорный дом, но не играй в кости.

- Я серьезно.

- И я тоже. Это нечестная игра. В нее нельзя выиграть, если парень, который ведет игру, не является полнейшим идиотом. Если ты действительно очень хорош и сделал неудачно пару первых бросков, а потом удваивал ставки всякий раз, когда тебе удавался хороший бросок, то в лучшем случае ты будешь проигрывать понемногу и очень медленно.

- Почему?

- Потому что, например, в игре "десять пятьдесят" ты платишь двенадцать орбов за камни, рискуя проиграть пятьдесят орбов, а если ты победишь, то вернешь свою ставку плюс десять пятьдесят, не считая удвоения, что рано или поздно происходит. Поэтому всякий раз, когда имеешь дело с равным противником, ты теряешь два орба. Если противник лучше тебя, то ты проиграешь больше, а если тебе противостоит слабый игрок, фактор случайной удачи всегда выше двух орбов, которых ты лишаешься. Обычно что-то около четырех медяков.

- Ты все точно подсчитал?

- Да.

Он покачал головой.

- А как насчет игр, когда остаешься с противником один на один?

- Это совсем другое дело. Если ты играешь лучше, то должен выиграть.

- Ну и как ты играешь?

- Стараюсь получить сильную комбинацию плоскими камнями, а потом использую круглые, чтобы превзойти сильную комбинацию противника, а если после первого круга он получает слишком существенное преимущество, проигрываю исходную ставку и начинаю снова.

- А я люблю использовать плоские камни, чтобы выйти вперед в начале игры. Тогда появляется шанс, что повезет с круглыми.

- Да, многие так играют.

- И еще я удваиваю, ну... когда чувствую, что сейчас мне должно повезти.

Конечно, ты так поступаешь.

- Не знаю, честно говоря, я не так уж много играю.

- У меня получается.

Я подумал: знаю, как ты играешь, простофиля, но вслух ничего не сказал.

- Ну и какие у тебя результаты? - спросил я.

- В нулях или немного выигрываю.

Я чуть не произнес эти слова вместо него. Все неудачники так говорят, но я только кивнул и промолчал.

- Может быть, мне стоит испытать твой способ, - сказал Элбурр.

- Расскажи потом, что у тебя получилось.

- Обязательно.

- Ну а почему ты здесь?

- Здесь? В армии?

- Да.

Он довольно долго молчал, а потом ответил тихим голосом:

- Я всегда мечтал воевать под началом Сетры Лавоуд.

- Понимаю.

- В любом случае это лучше, чем наоборот.

- Что ты имеешь в виду?

- Прошлый раз я служил в армии наемников. Их наняли воевать против нее. Я отказался.

- И правильно, - кивнул я. - Я бы тоже отказался.

Вскоре весело затрещали костры, и мы уселись в круг; каждые три палатки разводили свой костер. Вирт объяснила, что обычно еду готовят на кострах, но на сей раз пришлось воспользоваться услугами кухонь, чтобы не тратить время на выдачу пайков. Вероятно, с военной точки зрения, решение было разумным. Кто-то заметил, что такой способ удобен только в том случае, если мы не задержимся здесь надолго. Вирт ответила, что мы можем выступить в любой момент, и пояснила ход своих рассуждений, что явилось поводом для оживленной дискуссии, а также дало возможность пуститься в воспоминания о прошлых кампаниях, связанных с долгим ожиданием на биваках.

- Ну, Лойош, как тебе военная жизнь?

- Кормят хорошо.

- Ха.

- И еды полно.

- Я не заметил.

- Потому что тебя никто не угощал объедками.

- Тебя угощали?

- Конечно, босс. Мне кажется, они решили, что я приношу удачу.

- Они просто плохо тебя знают.

- Ха.

Разговоры вокруг меня продолжались, изредка я задавал вопросы например, как различать барабанный бой. Мне терпеливо отвечали - так обычно разговаривают с потенциальным клиентом, который наводит справки относительно условий кредита. Кстати, барабан назывался "сила-барабан" и издавал такой необычный звук из-за того, что внутри стальной рамы, по которой стучал барабанщик, находились стальные шары.

Позднее мои новые знакомые принялись рассказывать о том, что они собираются делать после окончания кампании. Если они говорили правду, то в моих борделях появится множество новых клиентов. Потом пришел черед забавных историй, большую часть которых я слышал раньше, но ни одну из них не стоит повторять, хотя несколько, чисто военных, меня заинтересовали. В большинстве случаев речь шла о необычных ранениях, способах сбежать с поля боя или затруднительных положениях, в которых оказывались офицеры (почему-то героями таких историй никогда не становились сержанты). Лойошу некоторые истории показались забавными, но вы же помните - ему и еда понравилась.

Снова зазвучал барабан, и Вирт объяснила, что пора ложиться спать. Я не привык засыпать по расписанию, но понял, что настолько устал, что мне не помешают заснуть незнакомая кровать и колючее шерстяное одеяло. Так и вышло; сделав из плаща подушку, я улегся на койку и почти сразу же провалился в сон.