- Ты, наверное, голоден? - спросила Валентина Ивановна.

- И еще как?

Когда он посмотрел на мать, то его взгляд красноречиво выразил все его чувства и без слов.

- Сейчас, сейчас, я что-нибудь приготовлю, - засуетилась Валентина Ивановна, спеша на кухню.

- Что ты хочешь? Что тебе приготовить?

- Все равно, лишь бы было вкусное и домашнее.

Мать загремела посудой. Лебедев прошелся по комнате, наслаждаясь родным запахом. Это был запах дома. Наверное, для каждого человека существует запах, который ассоциируется у него с родным домом. Игорь сел на диван, и блаженно откинулся на его спинку. Так сидел он несколько минут, прислушиваясь к тому, как на кухне мать гремит посудой и хлопает дверцей холодильника.

Сидеть в одиночестве быстро надоело, и он прошел на кухню.

- Да ты садись, не стой, - сказала Валентина Ивановна, не отрываясь от работы.

Игорь сел на табурет, и не сводил глаз с матери.

- Ну, рассказывай, как ты, что?

- А что тут рассказывать, - вздохнул он. - Тут рассказывать только душу травить.

Мать понимающе закивала.

- Все равно не могу себе простить, что не встретила тебя. Ведь я же все равно могла бы все выяснить. Не могу даже представить того, через что тебе пришлось пройти.

Игорь промолчал.

Валентина Ивановна налила в кастрюлю воды, и поставила ее на огонь.

- Как же ты теперь жить будешь? - спросила она. - Что дальше-то? Куда?

Он пожал плечами.

- Что же у вас с Любкой-то случилось? Почему она тебя оставила вдруг, и в такой момент?

- Я думал, ты мне скажешь, - признался Игорь. - Я вообще ничего не понимаю. Что произошло, пока меня не было?

Мать принялась резать овощи.

- Я сама не понимаю. Ничего и не происходило. Вроде бы все шло, как и шло. А потом бац, узнаю об этом от нее.

- Но я-то вообще ничего понять не могу, - сказал Лебедев. - Как гром среди ясного неба.

3

Игорь хотел продолжить, но не знал, что говорить. Слова не шли ему в голову. Одновременно что-то словно сдавило его горло. Он посмотрел на мать, ожидая от нее разъяснения, но та тоже молчала.

- Мы ведь с ней даже и не ссорились. Я имею в виду, по-настоящему. Так, бывали иногда разногласия, но это же... С тех пор, как меня посадили, я только и думал о ней. Она была единственным светлым пятном, которое поддерживало во мне силы. И она словно становилась все холоднее и холоднее с каждым свиданием. Ума не приложу.

Он опять замолчал.

- И в один прекрасный день она заявила, что не может так больше жить, не может больше ждать меня. Сказала, что устала оттого, что над ней насмехаются, тычут в нее пальцем. Просто поставила меня перед фактом, что разводится со мной.

Игорь проглотил комок, который упорно подступал к его горлу.

- Она развелась со мной без моего согласия. Даже не потребовалось моего присутствия. Все было сделано без моего участия, односторонне. Безумие какое-то! Как такое возможно?

- А сейчас так, - сказала Валентина Ивановна. - Такие законы. Если один из супругов захочет развода, то он может развестись, даже не ставя в известность свою вторую половину.

- Да это же бред какой-то! - в сердцах воскликнул Игорь.

Мать подошла к сыну, и обняла его сзади.

- Бедный мой мальчик, - проговорила она. - Какой же это удар для тебя. Нет, она вообще соображала, что делает! Ты сидишь в тюрьме, а она заявляет, что уходит от тебя. Она думала, что творит? Она же могла убить тебя этим! Это же кем надо быть, чтобы так поступить-то!

- Да, жизнь преподносит тяжелые уроки, - отсутствующе сказал Игорь, глядя на стену. - Когда наступают черные дни, все предают тебя, особенно самые близкие.

У матери снова полились из глаз слезы.

- Ничего, ничего, все образумится. Все наладится, вот увидишь. Встретишь еще кого-нибудь. Ведь у вас с Любкой детей не было, ничто вас не связывало. Встретишь еще женщину.

- Да поздно уже кого-то встречать, - сказал Лебедев, отстраняя руки матери. - Да и не к чему это. Я прожил с нею двадцать лет, неужели же ты думаешь, что я так легко вычеркну ее из своей жизни. Да и вообще.

Игорь в сердцах махнул рукой.

- А между вами, пока меня не было, ничего не происходило? - немного подумав, спросил он. - Может быть, между вами возник серьезный конфликт.

Мать покачала головой.

- Да нет, мы не ссорились.

- Может быть, она кого-нибудь встретила?

Валентина Ивановна помялась.

- Не знаю. Она ничего не говорила, и я не знаю. Но, ты знаешь, я подозреваю, что у нее кто-то был. Что-то в ее поведении говорило об этом. Что-то было в лице, в глазах. Я не могу передать.

Мать снова занялась приготовлением обеда. Игорь сидел, задумавшись, положив руки на колени.

- А что она говорила? Куда ушла?

- Сказала, что на квартиру к матери. Но мне, почему-то, не верится. Я пыталась с ней переговорить, но у меня ничего не получилось. Она стояла на своем.

- Да ты все равно ничего бы не смогла сделать.

- А как с деньгами? - спросила Валентина Ивановна. - Она деньги тебе оставила?

Игорь покачал головой.

- Нет, она забрала все.

Мать в ужасе ахнула.

- Вот дрянь-то! Да как она могла! Ведь это же твои деньги, ты их зарабатывал. Она не имела права их трогать.

Ответом ей был жест сожаления.

- Да как же так! Как она посмела? Сама-то простым продавцом работает в супермаркете. Много она там заработала! Ну, не ожидала я этого от нее. Не ожидала! Это уже ни в какие ворота не лезет. А ты от нее заначек не делал?

- Я ей доверял.

- Ох, негодница, - продолжала возмущаться мать. - Словно бы ждала этого момента, чтобы избавиться от тебя. Да, избаловал ты ее. Подумать только, все для нее делал. Все ее капризы удовлетворял.

- Да у нее и не было капризов, - сказал Игорь. - Просто все хотят красиво одеваться и вкусно питаться.

- Ты ей был нужен только до тех пор, пока приносил в дом деньги. Сам ты ей не был нужен.

- Раньше она такой не была.

- Ладно, не была, - махнула рукой Валентина Ивановна. - Значит, в глубине души, всегда такой была. Просто ждала случая. И теперь вот показала себя.

- Она ведь мою работу терпеть не могла.

- Зато деньги любила, которые ты ей приносил. Скажи, она хоть раз пыталась тебя остановить? Пыталась отговорить от такой работы? Знала ведь, что ты рискуешь.

- В нашей стране вообще жить - значит рисковать, - спокойно возразил Игорь. - У нас за все посадить могут. Ты же получше меня знаешь, что творилось во времена твоей молодости. Человека могли ни за что посадить, даже не предъявляя ему обвинения. Так что, о чем и говорить.

- Это ничего не меняет. Она даже не захотела тебя ждать. Решила, что с тобой покончено, что ты уже не сможешь удовлетворять ее запросы, вот и все. Теперь наверняка нашла себе кого-нибудь на стороне. Целый год была одна, и время у нее было для этого.

- Но ты же сама признаешь, что не знаешь этого наверняка, - сказал Игорь. - Ты только предполагаешь это.

- Предполагаю, - нехотя согласилась Валентина Ивановна.

- Ну, вот видишь.

- А то, что она твои деньги себе присвоила, это тоже мое предположение?

Он не ответил.

- Ладно, - миролюбиво сказала Валентина Ивановна. - Обед уже почти готов.

- А что на обед? Пахнет вкусно?

- Борщ и пельмени домашнего изготовления.

- Правда? - Лебедев удивленно приподнял брови. - Ты будешь удивлена, но когда я шел к тебе, то встретил соседа снизу, и он приглашал меня к себе на обед. Представляешь, у него тоже были борщ и пельмени.

- Надо же, как совпало, - улыбнулась мать. Она поставила перед Игорем тарелку с горячим борщом. Тот жадно втянул носом запах. На его лице появилось выражение блаженства. Взяв в руку ложку, он медленно, словно смакуя, попробовал борщ.

- Ну как? - спросила Валентина Ивановна.