- Ух, ты! Это так в вашем мире принято?

- Нет, - я покрутилась вокруг привлекшей меня коряги, но сесть на неё не посчастливилось, так за ней обнаружился огромный муравейник. - Я чувствую, что вулкан по имени "Фрида" вот-вот взорвется, и вся лава, как обычно, потечет к моему порогу.

- Она тебе так досаждает?

- Скорее делает мою жизнь интереснее. Просто мне нужно морально подготовиться.

- Давай я отведу тебя в более подходящее для этого место, - предложил Арон. - Вряд ли муравьи хорошие советчики.

Я согласно кивнула, и мы продолжили идти.

Общаться с Вэйном было на удивление легко, и это пугало. Являясь по натуре человеком замкнутым, я привыкла слушать, а не говорить. Причем, говорить я никого не заставляла. Люди почему-то сами приходили и начинали рассказывать о своих проблемах. С Ароном я опомнилась только когда выложила всю подноготную наших с Фридой отношений. Ничего криминального там, в общем-то, не было. Ничего примечательного тоже.

Познакомились мы девять лет назад, в музыкальной школе, которую Фрида, кстати, постоянно прогуливала. И ушла, в конце концов. И на удивление быстро сошлись, объединённые весьма сходными семейными проблемами и нестерпимым желанием поскорее сбежать из этого страшного мира, где тебя никто не любит и не понимает. Вспоминать свои подростковые претензии было стыдно и неловко, но собеседник делал такое понимающее лицо, что хотелось без утайки поведать обо всех пережитых глупостях.

Характер у Фридиной матери был едва ли не хуже, чем у моей. И после того, как их семья потеряла отца, он не улучшился. Пропасть между ними все расширялась, и ни одна из сторон не хотела идти на примирение. В лучшие дни они делали вид, что все в порядке, потом скандалили и опять делали вид, что все в порядке.

Моя семья, слава Богу, никого не теряла. Просто наши взгляды на жизнь все больше расходились с каждым днем. Царил в нашей семье непреложный матриархат. Сколько я ни пыталась объяснять маме свою точку зрения, она просто не хотела меня понимать. И мне приходилось терпеть и подстраиваться под её стиль жизни.

С Фридой мы, напротив, все больше приходили к одинаковым выводам. Далеко не на все вещи, разумеется, мы смотрели одинаково, но мы учились понимать друг друга и поддерживать по мере сил. В каком-то смысле мы были друг другу гораздо большей семьёй.

Вэйн коротко усмехнулся самому себе на мое заявление. Он не понаслышке знал, как дружба становится намного важнее кровных уз. Я замолчала. Из моего рассказа выходило, будто я жалуюсь, и мне это совершенно не нравилось. Да, у меня были проблемы и детские душевные травмы, но не больше, чем у любого человека. Точно не больше, чем у Флоренийских Стражей.

- Как ты это делаешь? - не выдержала я.

- Что? - уточнил мой собеседник, хотя явно понял вопрос.

- Как ты заставляешь меня говорить о том, о чем я говорить совершенно не хочу? Вообще кому-либо?

- Я тебя разве заставлял? - засмеялся Арон. Но, помолчав, все-таки добавил, - все как раз наоборот. Люди говорят то, что хотят сказать. Просто им редко попадается толковый слушатель.

Я наградила его удивленным взглядом, разбавленным благодарностью. Не думала, что он мне ответит.

- Откровенность за откровенность, - юноша остановился и кивнул в сторону узорчатой замковой двери.

На ней некое существо, нечто среднее между львом и лошадью с волчьими лапами, встав на дыбы, приветливо скалилось гостям выщербленной пастью, напрочь отбивая желание тут гостить. Жуткая фигура обиженного природой уродца на удивление гармонично смотрелась среди окружавших её вьющихся цветов.

­­­ - Пройдешь через холл прямо, - стал наставлять меня Арон, - поднимешься по лестнице и повернешь направо, за третьей слева дверью спуск - там упрешься в стену, спросишь Мирану, она тебя разместит куда-нибудь.

Я кивала с умным видом и честно пыталась запомнить все инструкции, хотя лично для меня было очевидно, что с моим топографическим кретинизмом, хорошо, если я смогу выполнить первый пункт - то есть, пойти прямо и найти ту лестницу, которая нужна. И, разумеется, я тут же забыла, куда и когда надо было поворачивать. Вэйн, не подозревая о моей вечно борьбе с окружающим пространством, посчитал свою задачу выполненной и удалился. К тому же ему позвонил Бертрам, его крики были весьма хорошо слышны ещё минут десять.

Как ни странно, но с первым пунктом я справилась успешно. Хотя, в том было мало моей заслуги. Из высокого холла, с витым черно-белым узором на полу, вело три широких дверных проема - по одному на каждую стену, не считая главных вход, через который я пришла. Лестница начиналась сразу же за центральным и затем ветвилась. Я послушно свернула направо, и тут включился мой кретинизм. Вроде бы, свернуть надо было за третью дверь, вроде бы до трех я считать умею. Мне удалось даже отыскать спуск, но тупик упорно не желал появляться. Лестница же все никак не кончалась, грозя довести до центра земли. Наконец, когда она одумалась, её место занял длинный узкий коридор. Никакие тупики тут даже мимоходом не пробегали. Окончательно убедившись, что иду не туда, я решила вернуться к началу пути. Тут меня поджидал сюрприз, поднявшись немного по лестнице, я таки уперлась в тупик. Вряд ли это был именно тот, о котором говорил Вэйн. Не то, чтобы меня это сильно удивило (случалось и не такое), но не обрадовало уж точно. Пришлось искать обходные пути. Пока я плутала в бесконечных спусках-подъемах и нескончаемых поворотах, совсем стемнело. Бродить в одиночку по коридорам стало жутковато. Свет на втором этаже отсутствовал, или его пока просто не включили, и до сих пор я не встретила никого живого, так что замок напоминал скорее каменный склеп. Смазанные блики на стенах из узких створчатых окон этому весьма способствовали. Каким-то чудом, мне удалось выбраться на лестницу, ведущую в холл. Я решила выйти наружу и подождать кого-нибудь живого там.

Кто-нибудь живой встретился немного раньше. Только я спустилась с лестницы, мне под ноги что-то упало и со звоном отлетело в сторону. Я не без содрогания подняла небольшой кинжал с костяной рукоятью и посмотрела наверх. Хозяин кинжала восседал на люстре и раскачивался, от чего она тревожно звенела.

­- Какая интересная дюймовочка попалась, - прошелестел голос из под низкого капюшона и разразился смехом, похожим на шуршание осенних листьев.

Сбоку от меня звякнул ещё один кинжал.

- Нехорошо вот так на люстре висеть словно Маугли, - зачем-то усложнила я ситуацию. - Упадет же.

Главным образом мне было жалко люстру, она была явно старая и аналогов не имела.

- А Хьюго никто не указ, - гордо сообщил мне капюшон. - Хьюго сам устанавливает правила.

В этот раз звякнуло уже дважды.

- И каковы правила?

­ - О, всё просто, - из под ткани блеснула безумная улыбка. - Если есть коридор, то должен быть и выход.

Рядом стукнулись ещё два лезвия. Проклятье. Я вовсе не горела желанием играть в его глупые загадки. Если я правильно помню, за неверный ответ Хьюго лишал игроков части тела или органов. Мне были дороги все части меня.

- Если это выход, то он куда-то ведёт, - поддержала я игру, просто чтобы потянуть время.

Хьюго очень не любил, когда его игнорировали. А мне еще повезло, что я знала, как отвечать, нормальные люди обычно терялись и получали лезвием в живот.

- Возможно, - один стук слева, - все зависит от того, куда ты хочешь попасть, - два стука справа.

Точность повышалась с каждым новым броском.

Черт, как же это раздражало! Какой коридор? Какой выход? Я весь день была на нервах и чудовищно устала. Единственное, чего я хотела в данный момент - угол, в котором можно безопасно просидеть до завтрашнего утра. И уж точно не было настроения разгадывать дурацкие загадки начинающего маньяка. И вот, когда я в конец разозлилась, я вдруг вспомнила. "Если есть коридор, то должен быть и выход" - эти слова Магнус сказал Алену и компании, когда они впервые прыгали в Колодец Желаний и должны были очутиться в другом мире. Да уж, все так просто, если заранее знаешь, о чем речь.