- Ещё нужен радист, товарищ Хоргах, - поправил начальник штаба, - связь обеспечивать...
Появившийся на следующее утро Петров поприветствовал Хора кивком, не проронив ни слова пронаблюдал за разминкой и молчал всю дорогу до столовой. И только когда они уже почти дошли, наконец-то заговорил:
- Знаете, Хоргах, я считал вас несколько более... м-м-м...
- Разумным, - подсказал Шисс, мысленно усмехаясь.
- Н-ну-у... - Петров отвёл глаза. - Если хотите, можно и так сказать.
- Как у вас говорят... Вставили фитиль?
- Только не говорите, что вас совесть замучила, - буркнул майор, открывая дверь и входя внутрь.
Хмыкнув, Хор последовал за ним. Угрызений совести он не испытывал: все полёты -- сначала с каждым из трёх экипажей по отдельности, а потом с группой -- прошли успешно. Кроме того, инициатива принадлежала союзникам. Целиком и полностью. Н-да...
А фитили... А что фитили? В армии их сплошь и рядом просто так вставляют. Для профилактики. И не только в здешней.
- И всё же, Хоргах...
После завтрака явно выполняющий распоряжение начальства Петров продолжил попытки достучаться до совести подопечного, хотя, похоже, сам не верил в успех этого занятия. Во всяком случае энтузиазм в его голосе отсутствовал напрочь. Однако приказы надо выполнять, вот и...
Шисс в свою очередь делал вид, что внимательно слушает, а сам в это время размышлял о старшем аэродромном начальстве, с которым обычно виделся на завтраке. И в частности о том, что командир полка штурмовиков почему-то отсутствовал. Вызвали в штаб? Наверняка. Надерут загривок? С высокой вероятностью...
- Шеф, вы ещё с нами? - вывел Хора из задумчивости ехидный голосок Кири.
- Что случилось? - он повернул голову и встретился взглядом с Петровым.
- Хоргах, вы меня вообще слушаете? - с подозрением спросил майор.
Шисс потёр щеку и честно признался:
- Нет.
Явно не привыкший к такой откровенности Петров поперхнулся папиросным дымом и уставился на Хора круглыми от удивления глазами. Ему потребовалась целая минута, чтобы поверить, что собеседник не шутит. А когда это наконец удалось, Шисс его добил:
- Лучше скажите, вылет будет?
Увы, долго наслаждаться сменой выражений на стремительно багровеющей физиономии безопасника не удалось. Сзади послышалось: "Товарищ Хоргах!" - и подбежавший боец, козырнув, сообщил:
- Товарищ Хоргах! Вас товарищ подполковник просит в штаб подойти!
Кивком подтвердив, что услышал и понял, Хор повернулся к Петрову:
- Ну что, майор, кажется, что-то прояснилось? Пойдёмте?
Что такое имперский исследовательский катер? По сути -- обычный десантный скотовоз, только напичканный дополнительным оборудованием и с другими опознавательными знаками.
Другое дело -- исследовательские катера Дома. Для начала -- их проектировали с чистого листа, без оглядки на существующие модели и каноны. Результат -- Хор посмотрел вправо, где в пятистах метрах на этой же высоте плыл матово-чёрный монстр -- способен был довести до сердечного приступа любого обитателя этого мира. А если бы оный обитатель ещё и внутрь заглянул...
Хотя кто его туда пустит? Мур?..
Вообще-то может. В теории. Всё же исследователь. Решит, что для полноты картины ему требуется близкое знакомство с аборигенами, и...
Хоргах представил реакцию на добродушный оскал сначала майора Петрова, а потом и официанток-безопасниц. Картина получалась... забавная, и Шисс на минуту пожалел, что её не увидит -- напарник решил не приземляться на "родном" аэродроме Хора. Так, сделает над ним пару кругов, повисит немного и полетит дальше. Оставив местное население подбирать отпавшие челюсти и собирать опросные листы -- кто что успел разглядеть. Уж в последнем сомневаться не приходилось -- как только закончился период активных расспросов, на аэродром началось настоящее паломничество особей, называемых Петровым авиаконструкторами. Побродив с задумчивыми лицами вокруг выгоняемого специально ради них из ангара "охотника", эти особи просили выпустить закрылки и предкрылки, пошевелить рулями, элеронами и аэродинамическими плоскостями (попросить пошевелить соплами прямоточников не догадался ни один), затем выражали желание осмотреть машину поближе, получали отказ и с тяжёлыми вздохами отправлялись восвояси.
Все, кроме одного. Хор даже запомнил его имя -- Яковлев. Этот Яковлев сначала попытался надавить на майора, ссылаясь на "приказ самого товарища Сталина", потом, не добившись успеха, нагло сунулся к машине и закономерно получил от защиты. Поднявшись с земли и отряхнувшись, он наконец-то убрался, пригрозив напоследок нажаловаться "товарищу Сталину".
Поглядев ему вслед, Петров с тяжёлым вздохом повернулся к выбравшемуся из кабины Шиссу:
"Вредный вы, товарищ Хоргах. Это, между прочим, один из лучших наших авиаконструкторов. Истребители проектирует".
"Это не те ли, которые с трёх заходов вражеский штурмовик свалить не способны?" - приподнял брови Хор.
Вместо ответа майор только ещё раз тяжело вздохнул...
Товарищем Шисса безопасник называл со времени авантюры со штурмовиками. Точнее, с совещания в штабе, когда решали, какую из накопившихся заявок следует выполнять в первую очередь. Вопрос на самом деле был очень важным: требовалось доказать начальству, что оно не ошиблось, дав разрешение на вылеты. То есть цель должна иметь серьёзную ПВО, преодолеть которую в обычных условиях либо невозможно, либо стоило бы больших потерь. Вторым требованием были размеры цели: три машины -- это не эскадрилья, большую площадь не накроют. Вот в процессе обсуждения Петров вдруг и ляпнул: "Товарищ Хоргах!" И только потом, судя по лицу, сообразил...
Впрочем, никто из присутствующих не обратил на эту оговорку внимания, и на следующий день успокоившийся (а может, и получивший одобрение начальства) майор уже уверенно обратился к Шиссу: "Товарищ!"
- Шеф, пять минут до перестроения, - напомнила Кири.
- Принял, - отозвался Хоргах, выныривая из размышлений. Зелёная пунктирная линия на тактическом экране, обозначавшая курс, чуть впереди изгибалась влево и в конце упиралась в значок цели.
Цель -- ничем не примечательный маленький разъезд на железной дороге -- считалась третьестепенной до вчерашнего вечера, когда союзники получили сообщение от своей разведки, что туда прибыли несколько эшелонов противника и собираются разгружаться. И штурмовики получили приказ уничтожить её любой ценой. Об опасности полётов в таких условиях вышестоящее начальство, похоже, предпочло забыть. Впрочем, Шисс удивился бы, окажись иначе: война на то и война.
Однако вылет штурмовиков всё же отложили на раннее утро. Во-первых, потому что при таких погодных условиях ночные полёты становились слишком уж опасными (Хоргах, знавший об оборудовании машин союзников только то, что оно крайне примитивно, с этим согласился). Во-вторых, потому что противник, оказывается, по ночам предпочитал спать, а следовательно ни о какой разгрузке прибывших эшелонов речи не шло. Недоверчиво хмыкнув, Хор отпраился на разведку и меньше чем через час хмыкнул снова, но уже озадаченно: какой-либо активной деятельности на разъезде не велось. Похоже, странные взгляды на ведение войны были присущи не только союзникам.
