Она виновато улыбается мне, но её глаза не лгут. Я не улыбаюсь в ответ. Я знаю, что она делает. Она пытается представить всё так, будто в произошедшем нет ничего ужасного.
Сколько лет это продолжается? Мой желудок сжимается от мысли о маленьком мальчике с взъерошенными тёмными волосами и ярко-зелёными глазами, с которым обращаются как с бездомной собакой.
— Ладно, — выдавливаю я. — Спасибо за ужин. Я пойду вниз попрощаться.
— Дверь слева по коридору. — Это всё, что она говорит в ответ.
Когда я нахожу эту дверь, то сперва думаю, что его мама ошиблась. Или я перепутала двери. Было очень темно, и я ухватилась за перила, чтобы не оступиться и не сломать себе шею.
— Лэнден? — шепчу я в темноту.
— Ты почти на месте. Сделай пять шагов и поверни направо. Дай мне руку. — У него глухой и низкий голос. Раненый. Рассерженный.
Я делаю всё так, как мне было сказано, и наконец чувствую под рукой шероховатую поверхность потёртого кожаного дивана.
Я опускаюсь на сиденье рядом с Лэнденом. Проходит минута, но никто не произносит ни слова. Пока наконец я не взрываюсь:
— И часто так?
— Смотря что ты подразумеваешь под словом «часто».
— Господи, Лэнден. Это не нормально. Он тебя бьёт. — Я нахожу в темноте его ладони и обхватываю их своими. Не знаю, как успокоить его, не знаю, как утешить. Но мне так этого хочется!
— Это просто происходит, — весь его ответ. Его тон, серый и невыразительный, разрывает мне сердце, сдирает кожу и оставляет нервы оголёнными.
Мне хочется обнять его. Поцеловать, поглотить. Заставить его забыться. Успокоить его, как он успокаивал меня. Я делаю несколько глубоких вздохов и поворачиваюсь к Лэндену. Я не вижу этого, но чувствую, что сейчас он весь напряжён, что сейчас он сидит, сжав кулаки.
— Мне так жаль. — Я нежно обвиваю руками его шею, притягивая к себе.
Он слегка фыркает в ответ:
— Жаль? Какого чёрта, Лайла? Не извиняйся за то, что мой отец напился и показал себя таким дерьмом по отношению к тебе. Так только хуже. Я должен был выбить этому козлу все зубы.
— Нет, не должен был. Ты же сказал, он пьян. Никакая сила этого не изменит.
— Кроме выстрела, — еле слышно замечает он и откидывается назад.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Лэнден кладёт голову мне на колени и глубоко выдыхает. Я запускаю пальцы в его волосы.
— Болит? — спрашиваю я, слегка прикоснувшись к его челюсти. Здесь слишком темно, но пальцами я ощущаю, что она опухла. В горле застревают слёзы. Это не поможет Лэндену. И к тому же я никогда ни перед кем не плакала. С самого детства.
— Не очень. Терпимо.
— Ты не должен это терпеть, — говорю я, понижая голос до шёпота. И вытираю слезинку с щеки.
— Как и ты. Ни от него, ни от кого бы то ни было ещё. Послушай, всё это дерьмо в школе, то, как все…
— Шшш. — Я качаю головой, хотя знаю, что он меня не видит. — Я могу с этим смириться.
— Скажи только слово, и я разберусь с этим. Я уже предупредил Кэма и Ди-Даба. Если ты услышишь, что хоть кто-то заикнулся на тему Чокнутой Флаэр…
— Лэнден. Хватит. Всё хорошо. Меня это больше не волнует. С тех пор, как… — С тех пор, как появился ты. С тех пор, как ты заметил меня. — С тех пор, как ты со мной.
Он замолкает на целую минуту. И я почти начинаю бояться, что он впал в кому от моего неожиданного признания. А потом я ощущаю тёплое и нежное прикосновение на внутренней поверхности бедра. Господи боже. Лэнден только что поцеловал меня в бедро. Он никогда не целовал меня даже в губы. Я хочу этого. Хочу этого так сильно, что едва сдерживаюсь, чтобы не приподнять его лицо к себе. Но напряжение после сегодняшних драматических событий и упоминаний о том, как все относятся ко мне в школе… Наши раны открылись, и мы раскрылись друг другу. Это чувство наполняет комнату, и я задыхаюсь.
Часть меня не хочет, чтобы Лэнден целовал меня прямо сейчас, потому что я не хочу, чтобы память об этом моменте была связана с воспоминаниями о пережитой боли. Другая часть не хочет, чтобы он целовал меня, потому что сейчас, когда все его секреты вышли наружу, я отдам ему всё. Всё. И если он поцелует меня прямо сейчас, мы не остановимся на этом.
А мы оба знаем, что я не готова к этому.
Моё дыхание сбивается, потому что Лэнден оставляет ещё один поцелуй. Выше. Его правая рука медленно скользит под моим платьем, нежно поглаживая меня.
Сердце колотится всё быстрее.
— Лэнден, — шепчу я.
— Скажи мне остановиться, и я остановлюсь. — Его дыхание щекочет мою кожу.
Я хочу сказать кое-что, но не говорю ни слова. Я слышу только своё собственное дыхание. Теперь он раскрыл губы, и я чувствую, как его влажный язык приближается к моим трусикам. Странный, почти плачущий звук вылетает из моего горла, когда он сжимает меня крепче, и его рука почти достигает того места, где меня никто не трогал.
Это глупо. Мы должны прекратить немедленно. Разве что… кажется, ему это необходимо. Отвлечение. Что-то хорошее — вместо удара исподтишка от пьяного отца, который должен любить своего сына. Защищать его. А не быть тем, от кого нужно защищаться.
И я всем сердцем желаю, чтобы он ко мне прикоснулся.
Его пальцы останавливаются возле края нежного кружева. И он оставляет ещё один поцелуй. И ещё один. Он ждёт разрешения. Он не продолжит, пока я не позволю.
Я взъерошиваю его волосы и заставляю себя подумать трезво.
Лэнден ни разу меня не целовал, и я собираюсь позволить ему дотронуться до меня. Позволить его пальцам войти внутрь меня. Или ласкать меня там. Или и то, и другое. Что бы он ни хотел сделать, я собираюсь ему позволить. Я слышала, как девчонки обсуждали это в раздевалке. Я знаю, что будет. Я живу в реальном мире. Просто я никогда не думала, что однажды это произойдет со мной.
— Ты можешь, — мягко говорю я в темноту.
— Лайла, — стонет он, немного отодвинув свою руку.
— Я хочу.
Это правда. Я готова. Готова ко всему. Пока он рядом со мной. Я ему доверяю. И почти пьяна от осознания этого. Или, может быть, из-за того, что его пальцы и губы касаются меня между ног. Наверное, и то и другое.
— Лайла, твоя тётя собирается уходить, — кричит его мама сверху.
В эту секунду у меня почти останавливается сердце.
Интимность момента мгновенно разрушается, и мы возвращаемся к реальности. Лэнден выпрямляется так стремительно, что почти опрокидывает меня на спину.
— О боже. Прости. Я не должен был… я не ожидал, что…
— Всё хорошо, перестань. — Я хватаю его за руку и с силой сжимаю её, потом встаю и поправляю платье. — Мне нужно идти. Я позвоню тебе позже.
Едва сделав шаг в сторону от дивана, я осознаю, что у меня дрожат ноги.
— Я думал, это моя реплика. — В его голосе слышится искорка веселья, и моё сердце наполняется радостью. Этот День благодарения был не таким уж ужасным.
— Очень смешно.
— Я провожу тебя. — Лэнден встаёт и делает движение в сторону лестницы.
Я не хочу покидать его сейчас, но ещё сильнее не хочу, чтобы он случайно столкнулся наверху с отцом.
— Оставайся. Я большая девочка и сама найду дорогу до двери.
— Я его не боюсь. — Его равнодушный тон огорчает меня. Он действительно не боится. Лэнден полностью смирился с тем, что родной человек может ударить его в любой момент.
Положив руку ему на грудь, я толкаю его обратно к дивану.
— Я знаю, что не боишься. Но для одного вечера у вас обоих было достаточно приключений.
Он садится обратно и прижимается головой к моей талии.
— Возможно.
Я запускаю пальцы в его густые волосы.
— Счастливого Дня благодарения, Лэнден.
— Да уж, — фыркает он в ответ.
— Эй, ну перестань. Я пришла увидеться с тобой. Мы с тётей обычно проводим этот день за пиццей перед телевизором. И никто не сходит с ума, потому что нас всего двое. Но сегодня я была с тобой, так что всё отлично. Я счастлива.
— Счастлива? — В его голосе прозвучало что-то такое, чему я не могу дать название.
