По спине пробегает холодок, когда я представляю, что Брент может ударить меня так же сильно, как ударил дверь в школе. Может, он серьёзно меня покалечит, и я займу соседнюю с Лайлой койку. Тогда она не сможет меня выгнать.

— Беккер? — рычу я, не находя среди гостей Брента.

Из кухни выходит Джена. Не та Беккер. Так и говорю ей.

У неё заплаканные глаза, но она делает вид, что не замечает этого.

— Где Беккер? — прямо спрашиваю я, но Джена лишь качает головой в ответ.

— Он сделал это не нарочно, Лэнден. Он не виноват, — умоляет она, но меня это не трогает.

— Тебе нужно уйти, — раздаётся голос Алексис. — Давай я, Ди-Даб или кто-нибудь ещё отвезёт тебя домой.

Она прижимается ко мне, положив руку мне на плечо.

— Отстань от меня, глупая сучка, — рычу я и тут же жалею об этом. И не только потому что она отшатывается от меня, будто я её ударил. Я никогда не говорил с женщинами подобным тоном — ни с одной из них. И я бы навалял любому, кто позволил себе такое.

Но прежде чем я успеваю извиниться, из ванной комнаты выходит Брент Беккер с поднятыми кулаками. Но не так, как мне бы того хотелось.

— Остынь, О’Брайен. Я виноват, ладно? Я не знал, что так получится. Я даже не знаю эту девчонку.

— Эта девчонка, — говорю я сквозь зубы, не давая клокочущей ярости прорваться наружу раньше времени, — сейчас лежит в больнице, потому что ты вёл себя как грёбаный…

— Чувак, я просто ударил в дверь. Обычно люди не падают в обморок из-за того, что кто-то ударил в дверь.

— Но ты хотел ударить меня. Ты хотел этого. Так давай, я перед тобой.

Брент пристально вглядывается в меня. Давай же.

Но он не делает этого. Он опускает кулаки. Чёрт.

Мне нужно лучше стараться.

— Извини, Алексис. Я сказал грубость. Я имею в виду про то, что ты глупая. А вот сучка вполне тобой заслужена.

Вот сейчас Брент точно меня ударит. Но, скорее всего, его не так волнует Алексис, как собственная сестра. Так что я снова обращаюсь к Бренту:

— Ах да, и извини, дружище, что не пригласил твою сестру-шлюху на танцы.

И он делает это. Он бьёт так крепко, что у меня перед глазами расплываются цветные круги. Я замахиваюсь, но Брент уклоняется от моего кулака. Зато во второй раз я не промахиваюсь. Он делает ответный выпад — я падаю и слышу приятный звук бьющегося стекла. Стараюсь откатиться подальше от осколков, попутно пытаясь достать до Брента.

Вокруг нас раздаются вопли и крики, когда все понимают, что посреди комнаты завязалась драка. Беккер попадает кулаком мне в челюсть, и в ней что-то щёлкает. Я хватаю его за ворот рубашки и притягиваю к себе. Жёстко.

— Ай, — стонет он от неожиданного столкновения лбами. У меня из глаз сыплются искры, но это неожиданно прочищает моё сознание.

Чёрт. Эта драка не поможет Лайле. Она поможет только мне. Но я уже слишком далеко зашёл, чтобы останавливаться. Ну что ж, ладно.

Я снова ударяю Брента и пытаюсь подняться на ноги, но спотыкаюсь и опять падаю на пол.

Брент дважды бьёт меня головой об деревянный пол, прежде чем кто-то оттаскивает его от меня.

Я быстро вскакиваю, и меня тут же уводят в другой угол.

— Чувак, ты как? Ты весь в крови. — Кэм выпускает меня, только когда мы оказываемся возле моей машины.

— Я в порядке. — Я сплёвываю кровь на асфальт и вытираю рот рукавом рубашки.

— Не знаю, какой бес в тебя вселился, но, видимо, к тебе лучше не приближаться, когда ты не в духе.

— А ты уже это сделал, — сообщаю я ему.

— Да? Ну, тогда это отстой, потому что ты мне нравишься. Пусть даже ты так очевидно облажался. Думаю, ты и Чокнутая Флаэрти стоите друг друга.

Что ж, домой всё равно идти ещё рано.

Когда меня наконец оттаскивают от Кэма, мы оба покрыты кровью и пылью. И я оказываюсь под арестом.

17

Лайла

— Лайла, милая? — Я просыпаюсь и вижу склонившуюся надо мной тётю. Её волосы в беспорядке, и это странно, поскольку так не похоже на Кейт.

Я так рада оказаться в своей собственной кровати вместо больничной койки, что хочется никогда не вставать. Меня выписали сегодня рано утром, и я проспала до обеда. Мне нужно что-нибудь съесть, но мысль о еде вызывает тошноту.

— Уже встаю, — отвечаю я тёте, собираясь с силами, чтобы подобраться к краю кровати.

Комната слегка кренится, и я вынуждена остановиться и сделать несколько глубоких вдохов.

— Эм, возможно, тебе стоит кое-что узнать, — говорит тётя, садясь рядом со мной.

— Что случилось? — Я знаю, что в больнице мне сделали кучу анализов и тестов, но угрожающие жизни результаты не приходят так быстро.

— Лэнден, — спокойно отвечает она, поглаживая меня по голове.

— О боже. — Я уже слышу конец предложения. Он попал в аварию, он парализован, он мёртв. Он был застрелен грабителями, когда выбежал из больницы. Я пытаюсь совладать со своим воображением и успокоиться.

— Его арестовали.

Это… неожиданно.

— Арестовали?

Мой разум тут же начинает рисовать сцены из всех виденных мной сериалов. На него надевают наручники и вталкивают в машину. Мой милый, убитый горем Лэнден, чьё сердце я разбила вчера на миллион осколков. Потому что моё уже разбито.

— Кажется, у Лэндена произошла… ссора с одним мальчиком из вашей школы. А потом с ещё одним, который пытался его удержать.

— Где он сейчас? — спрашиваю я, представляя его совсем одного в грязной камере за решёткой.

— Его забрали родители. У меня есть друг, который работает судебным приставом, и он всё видел. Он сказал, что отец Лэндена был мертвенно бледным и выглядел так, будто едва сдерживался, чтобы не убить бедного мальчика.

Вина накрывает меня с головой, и холодный жёсткий комок сжимается в груди. Если бы я прошлой ночью не выгнала Лэндена и позволила остаться в больнице, ничего этого бы не произошло. Должно быть, страдание отразилось на моём лице, потому что тётя Кейт притянула меня ближе к себе. Её следующие слова не имеют никакого логического объяснения.

— Лэй, Лэнден рассказывал что-нибудь о своём отце?

— Хм, нет, — отвечаю я, вспоминая хоть что-нибудь об отце Лэндена, что могло проскользнуть в наших разговорах. — Я знаю только, что он полковник армии и заставляет Лэндена играть в футбол. Он никогда не присутствовал ни на одной из его игр, но это, наверное, из-за службы.

Я была на каждой игре. Познакомилась с его мамой, миниатюрной, привлекательной женщиной с такими же тёмными волосами, как и у её сына, но отец никогда не приходил. Однажды я увидела его на одном из домашних футбольных матчей, но Лэнден нас не познакомил. Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.

— Не думаю, что они ладят. Лэнден всегда напрягается, когда речь заходит о его отце.

— Хм. — Тётя Кейт смотрит меня таким взглядом, что мне становится не по себе.

— Что такое?

— Ничего. Просто интересно разобраться в их отношениях. — Она ещё раз проводит рукой по моим волосам и встаёт, поправляя майку. — Слушай, я сделала тебе немного овсянки с тостами, сок в холодильнике. Отдыхай, а завтра мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Думаю, о школе на этой неделе можно забыть с чистой совестью.

— Нет, — протестую я, с усилием заставляя себя встать. — Завтра я иду в школу. Если я начну жалеть себя и не ходить в школу, ты знаешь, что случится. Такое уже было.

— Лайла, я знаю, ты расстроена. И мне жаль, правда, очень жаль. Но сейчас ты можешь обойтись без школы. Завтра утром мы с тобой пойдём на приём к врачу, а во вторник нужно будет сдать анализы. И честно говоря… — Тётя Кейт закусывает губу. Что бы она ни сказала дальше, ей не особенно хочется это произносить. И нас таких двое.

Она глубоко вздыхает и быстро продолжает:

— Я бы хотела, чтобы вы с Лэнденом взяли небольшой тайм-аут. Ты была очень увлечена, и вы оба через многое прошли, поэтому вам необходимо время, чтобы понять, как быть дальше. Будут ли это какие-то отношения, или же дружба, или как это сейчас называет молодежь.