Научные работники только что не передрались за право исследовать эту функцию организма. Они там еще много чего нашли. Про то, что я могу менять запахи своих выделений, вообще устроили целую научную конференцию.

В целом, исследования были в самом разгаре, когда на Научку начали приземляться звездолеты высокопоставленных тасийцев.

Вот тут их ждал конкретный облом. Местным представителем службы правопорядка Содружества на Научке был пруниец. Ему лично было по фигу, что для тасийцев я легенда. Пруниец мне еще четырех телохранителей своей расы приставил. И от навязчивого внимания тасийцев я был огражден.

Правда, встретиться все равно пришлось. Естественно, что на территории университета и в сопровождении охраны.

Среди делегации тасийцев я сразу приметил нескольких знакомых. Конечно же, дед Вокэйта и он сам там тоже присутствовали. Гирт, что ни на минуту не упускал меня из виду, мрачно взирал на своих соплеменников.

– Истинная пара от меня отказался. А с супругом у нас проведен ритуальный брак, – еще раз напомнил я для самых «тупых». В смысле, для лорда Динна.

– Но полностью инстинкты не могли заблокироваться, – не сдавался тасиец.

Честно говоря, я и сам это ощущал. И пусть у нас с Вокэйтом теперь не проявлялся узор на висках, но странные желания меня будоражили. Хм… действительно инстинкты, а не чувства. Повернулся к Гирту и прижался плотнее. Муж только того и ждал, чтобы меня обнять.

– Не все меряется сексуальным желанием, – пояснял я лорду. – Я мужа люблю, а это сильнее любой истинности.

– Ты не можешь его любить. Тебе искусственно заблокировали связь с истинным.

– Вот именно, – подтвердил я. – Вы знаете способ вернуть все обратно?

– Можно попробовать… – начал тасиец.

– И не подумаю. Меня семейная жизнь устраивает. А вы, кажется, хотели с кем-то там породниться? Так роднитесь, я же вам не мешаю.

Дед еще что-то хотел сказать, но тут его оттеснил другой тасиец. Кто-то из правительства. Альфа долго и проникновенно рассказывал, как важно мне вернуться на Тасию.

– У меня ссылка, – напомнил я.

– Вот! Вы должны вернуться, чтобы все обвинения были сняты.

– Мне это не нужно, – уже зло зашипел я. – Когда выносили приговор Гирту, меня на заседание суда не приглашали. Значит, и снять обвинение могут без моего присутствия.

– А доказательства…

– Лично мне наплевать, – прервал я альфу. – Хотите, сами доказывайте, что омега-защитник укрыл корабль во время боя. Или оставьте все, как есть.

В общем, уговоры и завуалированные угрозы продолжались часа два, но так ничем и не закончились. Вокэйт попытался еще раз «вернуть истинную пару». Даже за руки меня хватал. Тут не подкачали телохранители. Пообещали много чего, если кто-то причинит «уникальному экспонату» вред.

Наконец, визит тасийцев закончился. А я мысленно поблагодарил профессора, что посоветовал проживание на территории университета.

Но улетели тасицы только через две общепланетные недели. Гирт узнавал, что его соотечественники пытались как-то повлиять на представителей правопорядка.

И хотя делегация высокопоставленных тасийцев улетела, студенты нашей расы продолжали меня донимать. Файри предполагал, что часть из них была подкуплена. Гирт склонялся к версии, что это они сами по себе такие. Пока никто не был в курсе моей сущности, то альфы и не интересовались. А потом всем разом захотелось рассмотреть, а лучше пообщаться с «сокровищем расы».

Раздражало это ужасно. Повезло, что свободного времени у меня почти не было, и студенты видели меня мельком. С утра и до позднего вечера я проводил в лабораториях. Сам сдавал материалы на исследования и сам же их частично обрабатывал. Лаборантов, конечно, хватало. Только и самому было интересно.

Вечером приходил Гирт и забирал меня. Безусловно, телохранители не упускали меня из виду ни на минуту и сами могли сопроводить. Но мне было приятно, когда приходил муж.

Он окончил курсы на техника через три месяца и уверял, что сможет подключить все оборудование, что мне выдали в качестве оплаты.

Я же продолжал исследования той аномалии, что вырабатывал мой организм. Еще пару месяцев профессора тестировали тот самый защитный экран. Природу этого уникального явления так и не смогли определить.

Зато выяснили, что коконом омега-защитник окружает только себя. А тот щит выставляется на очень короткое время и ограниченный участок. То есть я весь корабль закрыть физически не мог. Но зону нанесения удара ракеты или лазера мог обезопасить.

Даже не знаю, сколько бы мы еще продолжали эксперименты, но через полгода от их начала в очередной раз прилетел Каролин. Они с Файри отыскали на Маре подходящее помещение для клиники. Конечно, не центр, зато недорого. Вернее, нам как раз хватало тех средств, что тасийцы вернули мужу.

Гирта оправдали. Какой-то высокий чин лично зачитал нам это решение и переслал на комм уведомление. Но и мне, и мужу на это было наплевать, но мы деньгам порадовались. Файри планировал устроить все с размахом, и участок выбрал очень большой. Тем не менее, хотелось посмотреть на все своими глазами.

Леля, что как раз сдала сессию, тоже стала проситься на каникулы. Мы с ней на Маре не были. Очень хотелось познакомиться с этой уникальной планетой-курортом.

Поскольку в университете больше от меня ничего получить не могли, то спокойно отпустили. Весь материал, согласно контракту, я предоставил. Проводить анализы и исследования образцов будут еще не один год. Если еще чего захотят взять, сами прибудут. Честно говоря, меня остальное не интересовало. Найдут ученые своим исследованиям практическое применение или нет – тоже не мое дело. Главное, что вырабатывать специфичную энергию могу только я, и повторить этот биологический механизм никому из числа других рас не под силу.

Профессор Ханн Нак снова заверил меня, что опасаться тасийцев не стоит. Содружество гарантирует неприкосновенность. На Маре мне снова предоставят телохранителей, если таковые понадобятся. Отказываться я не стал. Файри и так думал, что нам потребуется штат охраны, а тут еще бесплатно предлагают.

Так что, собрав оборудование и загрузив его на корабль Каролина, мы отправились на Мар. Леля немного волновалась. Давно не летала в космосе, и старые страхи выбрались наружу. Мне пришлось на взлете снова сидеть с сестренкой в одном кресле.

– Может, стоило тебя оставить на Научке? – я крепче прижал к себе Лелю.

– Всю жизнь не просижу, когда-то придется оттуда улетать, так что без разницы, – уткнулась лицом мне в шею сестренка.

– Звездочка, звездочка, освети дорожку… – тихо запел я.

На Лелю эту песня всегда действовал гипнотически. Трястись моя малышка перестала. И даже стала выяснять насчет персонала для клиники.

– Прунийцев только для охраны берем, – поведал я.

– Угу. Файри уверяет, что санитаров с такой внешностью на Маре не поймут, – хмыкнула Леля. – А мы с Файри целовались, – неожиданно сменила тему сестренка, а я замер.

– И как? – еле выдавил из себя.

– Понравилось. Он мне вообще нравится.

– Леля… – начал я.

– Не воспитывай! – фыркнула моя девочка. – Я большая. Скоро восемнадцать, мне пора начинать сексуальную жизнь.

– Может, и пора… – промямлил я. – Только чего он?

– Других марийцев не было рядом. А Файри хороший.

Я на этого «хорошего» потом отдельно порычал. Пообещал много чего, если обидит сестренку. Вот уж сексуально озабоченный самец! И меня успел охмурить, а теперь Лелю.

– Она, когда всех красавчиков на Маре рассмотрит, сама от меня откажется, – с грустью в голосе поведал друг. – И у нас ничего серьезного не было.

– Вот и не морочь девчонке голову, – посоветовал Гирт.

– Я с серьезными намерениями, – вздохнул Файри. – Но вы правы, это будет ее выбор.

Злиться долго на друга у меня не получилось. Он снова увлек меня в дискуссию о расовом составе клиники. Брать тасийцев или не стоит? Так ни до чего мы и не договорились. А на четвертый день полета приборы зафиксировали приближение нескольких кораблей.