Так и было решено, однако солнце уже почти село, пока удалось получить необходимый ордер и был снаряжен для их сопровождения соответствующий представитель власти. Легко вообразить, какие страдания причиняла нетерпеливому, целеустремленному Джеймсу Грейлингу эта проволочка; а в лодке, уже на пути к судну, где должен был находиться преступник, он просто не мог усидеть на месте, отчего его спутники претерпели немалые неудобства. Его порывистые, резкие движения грозили того и гляди перевернуть лодку, и сопровождавший его купец, которого увлекло в эту поездку одно лишь любопытство, все время опасался, как бы он не выпрыгнул за борт, чтобы вплавь поскорее преодолеть оставшее­ся расстояние. И то же горячее нетерпение помогло юноше, пре­жде никогда не видевшему настоящего судна, сразу же ловко, как кошка, вскарабкаться на палубу по спущенному для них канату. Не тратя времени на представления и разъяснения, он стал бегать от борта к борту, заглядывая в лица недоумевающим матросам, офицерам и пассажирам и изучая их с придирчивостью прямо-таки оскорбительной. Но поиски эти принесли ему одно лишь разоча­рование. Никого похожего на Макнаба он не обнаружил. Меж тем на палубу поднялись приехавшие с ним купец и помощник шери­фа и вступили в объяснение с капитаном. Грейлинг направился к ним и успел только захватить заключительные слова капитана о том, что человека по имени Макнаб, обозначенного в ордере, у него на судне не имеется, ни в команде, ни среди пассажиров.

—  Здесь он! Должен быть здесь! — возбужденно воскликнул юноша. — Майор в жизни не сказал слова лжи, не мог он солгать и мертвый. Макнаб где-то здесь... он шотландец и...

Капитан прервал его:

—  У нас на судне несколько шотландцев, молодой человек, и один из них носит фамилию Маклауд, но...

—  Покажите мне его! Где он?

 К этому времени вокруг них уже столпились пассажиры и большая часть команды. Капитан оглянулся и спросил:

 — Где мистер Маклауд?

— Сошел вниз. Его укачало, — ответил кто-то.

— Это он! Не иначе как он! — вскричал Джеймс. — Голову отдаю, что это он и есть. Только изменил имя.

Тут один из пассажиров вспомнил и рассказал, что Маклауд почувствовал себя дурно вот только недавно и ушел вниз, когда лодка уже совсем приблизилась к пакетботу. Услышав это, капитан направился в каюту, и за ним по пятам последовали Джеймс Грейлинг и остальные.

 — Мистер Маклауд, — чуть повысив голос, произнес капитан, приблизившись к его койке. — Будьте добры выйти ненадолго на палубу, вы нам нужны.

— Я очень плохо себя чувствую, капитан, — отозвался тот слабым голосом из-за занавески.

 — Но это необходимо, — строго сказал капитан. — У нас есть ордер от городских властей, разыскивается лицо, скрывающееся от правосудия.

 Маклауд снова завел было речь о своей немощи, но тут бес­страшный юноша Грейлинг подскочил к занавешенной койке и одним рывком отдернул полотнище, за которым скрывался подозреваемый.

 — Он! — при первом; же взгляде на пассажира воскликнул юноша. — Это он, Макнаб, шотландец, тот самый, что убил майора Спенсера.

Макнаб — ибо это был он — сидел без кровинки в лице. Он весь дрожал как осина, зрачки у него расширились от смертного ужаса, а губы посинели. Но все же у него достало силы заговорить и решительно отвергнуть обвинение. Юношу, что стоит сейчас перед ним, он никогда в глаза не видел — и никакого майора Спенсера знать не знает — и имя его Маклауд, другим он никогда не назывался.

 — Придется вам встать, мистер Маклауд, — сказал ему капи­тан. — Обстоятельства свидетельствуют против вас. Вы должны последовать за этим офицером!

— Неужто вы выдадите меня моим врагам? — вскричал обвиняемый. — Вы, соотечественник, британец! Я воевал за нашего коро­ля, сражался с этими бунтовщиками, вот они теперь и ищут моей смерти. Не предавайте меня в их кровавые руки!

— Лжец! — воскликнул Джеймс Грейлинг. — Не ты ли, сидя с нами у костра, говорил, что ты наш? Что был при поражении Гейтса и под Девяносто Шестым»?

— Но ведь я не сказал, на чьей стороне! — ухмыльнулся шот­ландец.

— Ага! Запомните это, — заметил помощник шерифа. —  Толь­ко что он утверждал, будто в глаза не видывал этого молодого че­ловека, а сейчас сам признался, что разговаривал и сидел с ним у одного костра.

Шотландец содрогнулся от ужаса, что допустил, себе на беду, такой промах. Заикаясь и противореча сам себе, он пытался как-то оправдаться, но только еще хуже запутался в собственных се­тях. Но он все равно продолжал взывать к капитану пакетбота и к остальным пассажирам как своим соотечественникам и поддан­ным одного монарха, чтобы они защитили его от людей, которые всех их равно ненавидят и готовы погубить. Рассчитывая сыграть на их национальных предубеждениях, он стал хвастать, что с ору­жием в руках причинил бунтовщикам огромный урон; он убеждал их, что убийство — это вымысел стоящего здесь юноши и только предлог для того, чтобы схватить его и выместить на нем всю зло­бу, которую возбудили в сердцах врагов его боевые подвиги. Двое или трое пассажиров и в самом деле склонились на его сторону и стали просить капитана высадить с судна пришельцев и незамед­лительно выйти в море; но честный англичанин сразу же отверг их недостойный совет. К тому же он лучше других понимал, какими опасностями грозили бы его судну подобные неосмотрительные действия. Форт Моултри на острове Салливан только что ново укреплен и приведен в полную боеспособность, а с противоположной стороны при первом их движении был готов грозно ощериться замок Пинкни.

— Нет, джентльмены, — сказал капитан. — Вы не за того меня принимаете. Боже избави, чтобы я стал укрывать убийцу, пусть он хоть будет из одного со мной прихода.

— Но я не убийца! — твердил шотландец.

— Не знаю, глядя на вас, я бы не поручился, — отрезал капи­тан. — Шериф, можете его взять.

Ничтожный человек бросился к ногам англичанина, с мольбами обхватил его колени. Но капитан брезгливо оттолкнул его и от­вернулся.

— Стюард, вынесите багаж этого человека, — распорядился он.

Приказание было выполнено. Багаж вынесли из каюты на па­лубу и передали помощнику шерифа, и тот осмотрел его в при­сутствии остальных и составил список всего, что там было. Багаж состоял из новенького сундучка, купленного, как потом выясни­лось, накануне в Чарлстоне. В нем нашли несколько смен белья, двадцать шесть гиней денег, золотые часы в неисправном состо­янии и два пистолета — те самые, которые шотландец вынимал при Джоэле Спаркмене у костра, но только теперь у одного была отломана рукоять, и среди вещей ее обнаружить не удалось. Самый тщательный осмотр не выявил в багаже подозреваемого ничего, чем подтверждалась бы его вина, однако присутствовавшие все до одного были убеждены, что преступление совершено им, как если бы присяжные уже вынесли обвинительный вердикт. В ту ночь он уже спал — если, конечно, способен был спать — в городской уголовной тюрьме.

Глава V

 А его разоблачитель, решительный и пылкий юноша Джеймс Грейлинг, не спал. Вихрь противоречивых чувств: печаль по лю­бимому командиру и понятное ликование благородного сердца из-за столь удачного исполнения трудной и неприятной задачи —  будоражил его и гнал от очей сладостную дремоту; и с первым светом зари он уже был на ногах, бодр и полон мыслей об ужас­ном происшествии, участником коего стал. Нам нет нужды про­слеживать его хождения по городу и перечислять различные его занятия в последовавшие два или три дня, покуда непременное предварительное рассмотрение обстоятельств дела, которое долж­но предшествовать судебному разбирательству, вновь не привело молодого обвинителя в состояние крайнего возбуждения. Макнаб, он же Маклауд — а возможно, что и оба имени были вымышленными, — как только оправился от первого испуга, нанял себе ад­воката — одного из тех ушлых крючкотворов, которые найдутся в любом городе и будут с равным усердием служить и преступнику и праведнику, лишь бы щедро платили. Защитник этот выступил с жалобой на нарушение закона о неприкосновенности личности и выдвинул требование об освобождении своего клиента из-под стражи на нескольких формальных основаниях. Прежде всего, доказывал он суду, следует удостовериться, что майора Спенсера, предполагаемой жертвы преступления, действительно нет в живых. Чтобы человека по решению суда арестовать, судить и покарать за некое преступление, следует предварительно доказать, что это преступление имело место, — тут адвокат весьма остроумно проехался насчет встречи юного Грейлинга с привидением. Однако в те времена древние предрассудки еще не были так близки к изживанию, как теперь. Почтенный судья принадлежал к тем честным людям, которые с должным уважением относятся к взглядам и верованиям предков; хотя он, бесспорно, не согласился бы повесить Маклауда на основании представленных суду доказательств, он тем не менее счел их, при данных обстоятельствах, достаточными для задержания его под стражей. А пока что следовало по возможности выяснить местонахождение майора Спенсера, хотя, как утверждал адвокат Маклауда, его отсутствие все равно не означало бы, что его нет в живых. На что судья только покачал головой и ответил: «Видит Бог, на это лучше не надейтесь. — Он был ирландец и острил на ирландский манер. Пусть же читатель простит его юридические шутки. — Можно присудить человека к повешению за убийство другого, даже если убитый и не убит, даже если он жив, здоров и невредим и ничего с ним не сталось, его убийца все-таки будет болтаться в петле за свое кровавое преступление!»