- Нормальный вариант, - узнав о содержании состоявшегося разговора, одобрил проводник. - В том смысле, что хоть помыться успеем. У здешнего бедуинского дедушки и глубокий колодец имеется, и самодельный душ оборудован. Только в верхний бак воду нужно вручную наливать. Из вёдер. С помощью приставной лесенки. Ничего, нальём, не баре. А у меня в рюкзаке и мыло отыщется, и почти новая мочалка...

Сперва прилетел бело-голубой МИ-16 - без всяких опознавательных знаков и номеров, понятное дело.

Прилетел, сделал над полуразрушенной бедуинской деревней два дежурных круга, после чего уверенно приземлился на ровной песчаной площадке, расположенной недалеко от верблюжьего загона.

- Ио-йо-йо! - возмущённо загомонили рассерженные верблюды. - Йо-хо-хо!

Вертолётные винты перестали крутиться. Ещё через минуту-полторы осела колючая песчаная взвесь, поднятая ими. Капризные верблюды тут же успокоились.

Распахнулась правая вертолётная дверка и из неё показалась щекастая усатая физиономия, украшенная насквозь-рязанским носом.

- Ну, и кто тут будет - "профессор Курье"? - хмуро, на безупречном английском языке, поинтересовался пилот, а внимательно всмотревшись в лица встречающих, неожиданно завопил на русском: - Василич, старый и щербатый сукин кот! Жив-таки, курилка? А мы тебя, бродягу, давно уже со счетов списали. И даже похоронили...

- Оставить! - хорошо-поставленным командным голосом неожиданно рявкнул Маххамад-младший. - Молчать! Совсем, летун хренов, офигел на жаре африканской? На гауптвахте сгною, предварительно длинный язык в задницу засунув! Окончательно разбаловались, морды с пропеллерами. Сталина на вас, засранцев разговорчивых, нет...

- А, это ты, - тут же дисциплинированно перейдя на английский, запечалился обладатель "рязанского" носа. - Ну, да. Куда же без тебя, беркута пустынного? Никуда, ясные косточки от сушёных фиников.... Виноват. Утратил бдительность. Был неправ. Отработаю.... Значит, вдвоём полетите?

- Вдвоём.

- Не вопрос. Залезайте на борт. Родина, как говорится, вас уже давно заждалась. В том смысле, что доставим - в лучшем виде - на борт одного весьма симпатичного кораблика, бросившего якоря в одной из симпатичных бухт Средиземного моря.

- Заждалась, говоришь? - болезненно оскалился Маххамад. - Твоя правда, летун. Заждалась.... Ничего, ещё немного подождёт. Нам тут попрощаться надо. Как и полагается - между своими. Не нами - заведено.... Взлетаем, короче говоря, через сорок минут.

- Как скажешь, гражданин начальник, - понимающе улыбнулся пилот вертолёта. - Как скажешь, бродяга неприкаянный...

Первым делом, Маххамад-младший сходил к верблюжьему загону и о чём-то минут пять-шесть "пошептался" со своим двугорбым Султаном. То бишь, пожилой бербер, нежно и трепетно поглаживая своими смуглыми корявыми пальцами чёрно-бурый верблюжий нос, что-то тихонько нашептывал в мохнатое верблюжье ухо, а Султан скорбно и печально причитал:

- Йо-ио-ио.... Йо-хо-хо.... Хр-р-р.... И-и-и-и.... Йо-ио-ио...

Маххамад, смахнув на ходу с ресниц одинокую нежданную слезинку, вернулся к вертолёту и предложил:

- Давайте, соратники, попрощаемся, что ли...

И они попрощались: распили, пустив по кругу, бутылку мутного и вонючего самогона, презентованную щедрым стариком-бедуином, помолчали, покурили, снова помолчали.

- Всё, нам пора, - непонятно вздохнув, объявил совершенно-седой Василич (он же - "профессор Курье").

- Пора, - отводя глаза в сторону, подтвердил Маххамад-младший. - Прощевайте, ребятки. И это.... Присматривайте тут...

- Присмотрим, старина, не сомневайся, - пообещал Лёха.

- А милой Родине - приветы передавайте, - дополнил Белов.

- Обязательно передадим.... Прощай, Сахара. Так тебя и растак. Надеюсь, что навсегда...

МИ "шестнадцатый", плавно поднявшись в бездонное нежно-голубое небо, улетел в сторону морского побережья, а ещё через два часа на песчаной площадке приземлился "ооновский" пятнистый "Ирокез".

И тут же тоненько "запикала" коротковолновая рация.

- Да, слушаю, - откликнулся Петров.

- Здесь - Жано Матисс, - сообщил надменный голос. - Быстро в вертолёт, разгильдяи! Лесенку уже спускаю.... Во-первых, генералы жаждут пообщаться с вами. Во-вторых, ожидается песчаная буря. Надо успеть - до её прихода.... Залезаем, мать вашу российскую! Торопимся! Активней шевелим помидорами недозрелыми.... Ещё активней. В полёте переоденетесь. Я вашу форму с собой прихватил...

Они, как и положено, успели. Да и песчаная буря, которая разразилась через тридцать пять минут после приземления "Ирокеза" на вертолётной площадке "ооновского" лагеря, оказалась, честно говоря, совсем несерьёзной. То бишь, откровенно-детской, так как продлилась - от силы - часа два с небольшим. Впрочем, последнее обстоятельство - в дальнейшем - обрадовало, отнюдь, не всех...

Итак, попрощавшись с Матиссом и вторым пилотом, Петров и Тёмный выбрались из вертолёта и торопливо зашагали к лагерному штабу.

- Наши вещички пусть пока у вас побудут, - обернувшись, прокричал Белов. - Потом заберём.

- Хорошо. Пусть побудут. Не вопрос, как любят говорить все русские, - покладисто разрешил лохматый Жано. - Удачи вам, господа офицеры, на ковре генеральском...

Генералы встретили своих бойцов, вернувшихся из особо важной служебной командировки, приветливо и радушно. То бишь, практически с распростёртыми объятьями. Мистер Фрэнк Смит выдал каждому - в виде незамедлительного реального поощрения - по литровой бутылке ирландского виски и подписал приказ о внеочередном премировании "в размере двухмесячного денежного довольствия". А Виталий Палыч, обменявшись с подчинёнными крепкими рукопожатиями, объявил "о неделе выходных от службы - для отдыха и поправки здоровья", а также торжественно пообещал вручить - в самом скором времени - "по дельному орденку", мол: - "Звезд Героев не обещаю, хлопотное это дело. Но по "Мужеству" - как минимум - получите. Если, понятное дело, будете держать длинные языки за зубами.... Всё произошедшее в оазисе Аль-Дуз является государственной тайной самого высокого уровня. Причём, сразу нескольких серьёзных государств. Это, братцы мои, понимать надо...".

На этом высокая аудиенция и закончилась.

Браво козырнув генералам, они покинули штабное помещение и вышли на свежий воздух.

- Заберём у вертолётчиков наши шмотки, а потом немного побухаем с пацанами? - трепетно поглаживая бутылку с виски и жадно сглатывая слюну, предложил Тёмный.

- Э-э-э, - замялся Петров. - Тут, понимаешь, такое дело...

- Ага, тёмно-рыжие волосы мелькнули между палаток. Всё понятно. Иди, верный соратник, к своей зазнобе прибалтийской. Иди-иди. Отрывайся, счастливчик.... Э-э. Свой бутылёк мне отдай. Тебе-то он нынче ни к чему. Развезёт, понимаешь, вследствие хронической усталости, с первой же рюмашки. Не до жаркого секса будет. Так как уснёшь. Или же с мужской потенцией пошлый казус приключится.... Гы-гы-гы! Не обижайся, шутка такая - в стиле "а-ля генерал-лейтенант Громов".... Всё, я пошёл. Сказочных удач и удовольствий неземных...

Не успели они с Вандой, спрятавшись от любопытных посторонних глаз за щитом с "лагерными" объявлениями, всласть нацеловаться, как грянула - во всей своей "сахарской" красе - песчаная буря.

- Что будем делать? - прикрывая голову девушки от колючих песчинок полой своей пятнистой куртки, спросил Лёха.

- А? Ничего не слышу. Говори, пожалуйста, громче...

- Что будем делать?! - он максимально повысил голос, стараясь перекричать надсадный вой юго-восточного ветра. - Куда пойдём?! Попробуем пробиться к столовой?!

- Нет! - махнула направо рукой Ванда. - Вон там спрячемся!

Метрах в сорока-пятидесяти от щита с объявлениями располагалась так называемая "мусорная бытовка", куда обитатели "ооновского" лагеря сносили различный крупный бытовой мусор, не предназначенный для утилизаторов-измельчителей: сломанные раскладные стулья, рваные байковые одеяла, вышедшие из строя ноутбуки, дырявые кастрюли из столовой и так далее.