— Угу.
— Вот. А я предлагаю его опередить.
— Смысл?
— Ты ведь не только из-за Падме не хочешь с ним пересекаться. Не мотай головой. Тебя беспокоит, что он может задать вопрос о твоих ребятах или ещё о чём-то, что ты предпочёл бы сохранить в тайне.
— Ну, да, да! — вынужден был признать я. — Я ведь не ты, я не смогу ему соврать так, чтобы он не почувствовал.
— Поэтому я и предлагаю взять инициативу в свои руки. Выберем максимально удобный момент. Для нас. И неудобный для него. Чтобы не было у него времени на длительную беседу. Тогда все твои тайны останутся при тебе. А от следующей встречи можно будет уклоняться хоть до посинения. Вполне объяснимо, личная неприязнь из-за истории с Падме.
— М-м… Резонно, конечно, но…
— Нужны ещё аргументы? Изволь. Ты говорил, что угнал этот корабль со свалки испытательного полигона сиенцев. А документы на него как делал?
— Уж не через Имперскую канцелярию, понятное дело.
— То-то и оно! Я проверила её ид по Галактическому Регистру. Простую проверку он пройдёт, углублённую – нет. Потому что появился в базе совсем недавно, а дата выдачи числится десять лет назад. Да, разумно с точки зрения придирок. Давно владеешь – меньше вопросов. Вот только стоит поднять архивную копию за эту дату…
— Там будет числиться совсем другой корабль, — закончил за неё я.
— Вот именно. Но я могу между делом попросить Повелителя, и нам выделят военный регистрационный номер. И он-то уж будет самым настоящим!
— Не понимаю, какая связь. Можешь – проси.
— Тогда он совершенно точно захочет с тобой побеседовать, — вступила в разговор "мастер Тал", появляясь на диване рядом со мной. — И максимально подробно.
— Вот-вот! — подхватила Осока, воодушевлённая неожиданной поддержкой. — Зато после разговора – заметь, на наших условиях – это будет вполне уместно.
— Я что-то не понял, — я посмотрел на голограмму. — Ты тоже меня агитируешь??
— Пока только помогаю взвесить все "за" и "против", — сказала фальшивая джедайка.
— Ты же понимаешь, почему я не могу с ним встречаться! Вдруг он увидит… Случайно. Риск остаётся, каким бы коротким ни был разговор.
— Понимаю, Алекс. А ещё я понимаю, что надо как-то устраиваться и жить дальше. Компании нет, нет её баз…
— Базу мы и свою построить можем, — возразил я. — И компания будет. Пусть совсем маленькая, но независимая.
— Компания – это хорошо, даже очень, — улыбнулась Осока. — Я только "за". Но сейчас мы говорим не об этом.
— Ну, хорошо. Предположим – только предположим – что ты демонстрируешь меня Вейдеру. У него в этот момент жуткий цейтнот…
— Только так, — кивнула Осока.
— О чём он захочет поговорить в первую очередь?
Мы принялись обсуждать вопросы, которые захочет задать Вейдер, и что мне на них отвечать. Не лгать ведь тоже можно по-разному, в этом я не раз убеждался в разговорах с этой Осокой. Разумеется, Вейдер – тогда ещё Анакин Скайуокер – знал, что у его жены не было кузена, здесь нужно отвечать честно: "сами не знали о существовании друг друга". А кровное родство подтвердит простейшая генетическая экспертиза. Больше всего меня беспокоили расспросы о корабле. Осоку – тоже. Анакин был пилотом и с детства интересовался всем, что связано с космическими кораблями. Давать ему возможность увидеть "Амидалу" вблизи нельзя ни при каких условиях. Произносить слова "опытный" и "предсерийный" тоже, сразу привлечёшь внимание. Лучше обойтись обтекаемой формулировкой "первых выпусков". Ещё крайне неприятными могли стать вопросы о фирме, где я работал. Пришлось мне признаться Осоке, что данных о моей компании ни в каких регистрационных органах нет – здесь, в этой жизни, их, и в самом деле, не было. Однако, по этому поводу тогрута даже не встревожилась:
— Не бери в голову! Таких компаний на два-три десятка кораблей по Галактике миллион, и каждая четвёртая не оформлена.
— Неужели настолько большой процент нелегалов? — удивился я. Осока кивнула:
— Это стараются не афишировать, но да. По статистике каждых ста компаний двадцать три нигде не зарегистрированы. Кстати, будь готов к тому, что Вейдер предложит тебе поступить на службу в Имперский Фельдъегерский корпус. Это обычное прикрытие для разного рода внештатных помощников.
— Так. Погоди, — сказал я. — А вот это предложение мне придётся отклонить.
— Да почему? — воскликнула она. — Это всего лишь формальность! На деле ты так и останешься моим напарником. Зато тогда тебя вообще никто не посмеет тронуть, даже Контора, даже разведка!
— И всё же, я, пожалуй, побрезгую, — покачал головой я.
— Чем тебе настолько не нравится Империя, что ты даже для вида не хочешь на неё поработать?
— А чем она может нравиться?!
— Это не ответ, — нахмурилась Осока. — Объясни по пунктам.
Хорошо. Я начал загибать пальцы. Во-первых, расизм. Эта черта имперской политики вызывала у меня чувство, близкое к отвращению. Не спорю, мышление некоторых видов, вроде геонозианцев, людям понять непросто. Но среди гуманоидов отличия в менталитете и культуре едва ли выходят за рамки, которые есть у нас на Земле, и найти взаимопонимание совсем не сложно. Я десятки раз в этом убеждался. Фо-фейане, каамаси, салластане, фаргул, не говоря уже о тогрутах, твилеках и забраках. К тому же, раздражало это странное, непостижимое для меня деление "люди" – "хуманы". Почему фондорцы с их пурпурной кровью людьми считаются, а лоррдианцы и хейпанцы, ничем не отличающиеся от нас, базлов, визуально – нет? Совсем уж вопиющий случай – вронианская группа, к которой относятся панторанцы. До 993 года их считали людьми, затем почему-то лишили этого звания. Уж не потому ли, что панторанская диаспора на Корусанте чем-то досадила "белым господам"? Во-вторых, официально узаконенное рабство. В-третьих, процветание оргпреступности и контрабанды. Цинизм имперских властей дошёл до того, что они начали брать налоги с криминальных кланов хаттов и фоллинов. Налоги с торговли наркотиками, грабежей, проституции! В-четвёр-тых, полное беззаконие в бизнесе. Крупные корпорации практически срослись с государством, а не понравившуюся компанию средней руки могли закрыть просто так, потому что мешает, в последнее время – даже не заботясь о том, чтобы организовать провокацию или подставу, как поступили когда-то с известным перевозчиком "Сартран"…
Осока слушала, и по глазам её было видно, что мои речи ей совсем не по душе. Наконец, она не выдержала:
— Можно подумать, Республика была вся такая белая и пушистая! Бизнес мы, видите ли, зажимаем! А при Республике ему давали слишком много воли! Позволили целую армию против себя построить. Коррупция, говоришь? Так Империя с ней, хотя бы, борется, как и с преступностью, кстати. Не на словах, а на деле!
— Ага-ага, боретесь. Только воруют всё больше и больше, — съязвил я. — А криминальные лорды строят себе целые замки прямо на Корусанте. Или ты не в курсе?
— Алекс, Алекс, спокойнее, не надо так горячиться, — мягко сказала "мастер Тал".
— Да я спокоен, как стадо удавов! — отмахнулся я, и снова обратился к Осоке: — Ну? Скажешь, не так? Про зверства вашей доблестной военщины я вообще молчу. Помнишь зачистку Кааамаса в восемьдесят первом? А Фоллин, где в позапрошлом году Империя старательно уничтожала биологическое оружие, которое сама же там и разрабатывала??
— Я тебе тоже могу кое-что напомнить, — огрызнулась она. — Например, Набу, шестьдесят восьмой год. Или Пантору, одиннадцать лет спустя. Республика фактически бросила эти планеты на произвол судьбы!
— Это действительно так, как ни печально признавать, — вздохнула молчавшая до поры "мастер Тал".
— Не спорю, — согласился я. — Ситуацию с Панторой я вообще никогда не мог понять. Блокада Набу, по сути, была этаким "спором хозяйствующих субъектов", схваткой за ресурсы внутри Республики. У которой даже нормальной армии не было. Но тут-то уже шла война! И вдруг нейтральная, вроде бы, сторона – Торговая Федерация – совершает нападение на правоверную республиканскую планету. Ну, не было поблизости наших сил, хорошо. Почему Сенат просто не дал распоряжение считать Республику и Федерацию в состоянии войны? Имущество на планетах – конфисковать, а корабли – бить везде, где попадутся! Неймодиан это быстро бы привело в чувство.
