Разгром Муммия, без разрешения вступившего в сражение с беглыми, разозлил Красса. Он решил напомнить воинам, что они на войне, а не на увеселительной прогулке. Муммия он встретил сурово и перед тем, как прогнать с глаз долой, сказал:

- Ты помилован лишь ради славы твоих предков, которых ты покрыл бесчестием.

Патриция он не мог казнить, но с воинами решил сурово расправиться в назидание другим . Побросавших оружие и разбежавшихся в испуге перед врагом легионеров он решил подвергнуть старинному, давно не применявшемуся наказанию - децимации. Полтысячи трусов были разделены на десятки, и в каждой один человек казнён по жребию, а на остальных наложено бесчестье. Красс предупредил воинов, что станет прибегать к такому наказанию всякий раз, как он и покажут врагу спину. Это всех устрашило, однако любви военачальнику не прибавило.

Сделавшись для войска не менее страшен, чем неприятель, Красс повёл легионы к Фуриям несмотря на зимнее время, торопясь расправиться с беглыми рабами до возвращения ненавистного Помпея.

Вожакам рабов вскоре стали проступать донесения о приближении и римлян. Военный совет, собравшийся по этому случаю, происходил при закрытых дверях. Вожди долго спорили. Порешили на том, что часть воинов останется на месте и будет прикрывать от врага остальных, пока те не переправятся в Сицилию.

Когда римляне подошли к Фуриям, дорогу им преградило сорокатысячное войско рабов. Пока римские легионы, медлительные и неповоротливые из-за обозов, подтягивались по луканским дорогам, Марк Красс, осмотрев местность, решил дать сражение, пустившись на привычную Спартаку хитрость - устроить засаду в неожиданном месте. Глубокой ночью он послал один из своих легионов обойти неприятельский лагерь и, заняв удобный холм, устроиться там в засаде, чтобы во время сражения ударить по врагу с тыла. Однако продвигавшихся с большой осторожностью римских воинов заметили женщины, приносившие в ту ночь за лагерным валом жертвы свой богине Идис и потому не спавшие. Рабы тут же по тревоге вышли из лагеря и напали на римлян. Не подоспей Красс с остальным войском, все шесть тысяч легионеров оказались бы перебитыми.

В битве при Фуриях с обеих сторон приняли участие свыше восьмидесяти тысяч человек. Римляне, превосходившие рабов численно, заставили их отступить. На поле боя осталось около двенадцати тысяч убитых варваров, причём только двое были поражены в спину, остальные пали в строю. О числе погибших римлян не сообщалось.

Тем временем главное войско Спартака достигло Кения - последнего выступа материка. Напротив, за узким проливом лежала Сицилия.

Собрав начальников всех рангов, вождь произнёс речь.

- Вот я довёл вас до цели: за проливом сицилийский мыс Палорида. Остров, лежащий перед нами, огромен и прекрасен. Горы и плодородные равнины, неисчислимые стада овец, древние города, полные богатств, составляют его славу. Он изобилует подземными реками и огнём, потому что, говорят, внутри он полый. Ещё одно усилие, и мы свободны. На вершине могучего вулкана мы построим святилище Диониса, а у подножия - свою столицу. Там мы станем жить - без бедняков и богачей, без рабов и господ, не разделяясь более на фракийцев, кельтов, эллинов, но зовясь общим именем гелиополитов.

В знак одобрения воины бешено загрохотали мечами о щиты, радостно крича, что готовы тут же переправиться через пролив вплавь. Горячим головам пришлось напомнить про обоз и про то, что пролив отличался крайне бурным течением. Было решено немедленно начать строить лодки и плоты.

Старик Наркисс и его красавица-внучка добрались-таки до своих. Оба были изнурены долгим и трудным путём, множеством пережитых опасностей, от которых чудом удавалось ускользнуть. Наркисс тут же отправился к Спартаку...

(небольшая лакуна)

5. ПИРАТЫ

Невдалеке от Кения простирался огромный лес Сила протяжённостью семьсот стадий, густой и влажный, где росли вековые деревья, которым вскоре суждено было погибнуть под топорами. По решению Военного совета часть народа была отправлена на лесозаготовки, а часть к Регию, большому городу-порту в нескольких стадиях отсюда, с тем, чтобы, захватив его, обзавестись хлебом, инструментами и другими жизненно необходимыми вещами. Спартак остался в укреплении Скиллей, расположенном на высокой скале, вдававшейся полуостровом в море, и занялся подысканием и обустройством мест для будущих верфей.

Надежда добраться до Сицилии захватила всех. Тысячи людей, только что совершивших утомительный переход от Альп до южной оконечности Италии, с огромным рвением принялись за дело. Тёплая, тихая погода, несмотря на зимнее время, благоприятствовала работе.

Раз ночью дозор взял в плен судно киликийских пиратов, неосторожно бросивших якорь поблизости. Испуганные киликийцы поверглись к ногам Спартака, умоляя сохранить им жизнь и обещая выкупиться. Спартак пожелал осмотреть их небольшое судёнышко и побеседовал с капитаном, который рассказал про огромную флотилию пиратов, якобы плывшую вдоль северного берега Сицилии.

Появление пиратов многих заинтересовало. Кое-кто непрочь был променять Сицилию на разгульную жизнь морских разбойников, но большинство неприязненно от неслось к киликийцам, не желавшим трудиться и любившим преступления больше мирной жизни.

Услыхав о желании рабов переправиться в Сицилию, пленённые киликийцы вызвались сообщить об этом своему главарю и привезти ответ, если их отпустят. Посулив щедро заплатить за помощь, Спартак отпустил их. Он обрадовался тому, что можно будет, не теряя времени и сил, быстро переправиться через пролив.

Главарь пиратов не замедлил явиться на переговоры. Спартак показал ему собранные рабами сокровища, и тот согласился перевезти воинов на остров, но алчно потребовал платы вперёд: кто поручится, что, вернувшись за обещанной наградой, вместо денег он будет убит. Меж тем флотилия пиратов, на самом деле большая, пристала к берегу, и Спартак, видя радостное нетерпение своих людей, рвавшихся в Сицилию , и привыкнув верить на слово, согласился отдать пиратам общественное золото. Обменявшись взаимными клятвами и уверениями, они наметили переправу наутро и расстались с главным пиратом. Однако ночью все пиратские корабли снялись с якорей и ушли, увозя с собой золото и не исполнив обещанное.

Спартак, огорчившись, довольно быстро успокоился. Они и без пиратов сумеют переправиться через пролив: сооружение плотов уже началось. Правда, сундук, полный отобранных у римлян сокровищ, уплыл в неизвестность. Туда ему и дорога, а то вождю приходилось приглядывать за ним, как за малым дитём. Туда ему и дорога. Награбленное - грабителям. Не стоило и связываться с пиратами.

В это время к Кению прибыли от Фурий потрёпанные римлянами отряды. Следуя по Бруттию, они предавали огню и разрушению то, что не могли унести с собой, и захватили в плен большое число местных жителей, вовсе не бывших рабами. Встревоженный Спартак собрал Военный совет, рассчитывая, что другие вожди осудят действия своевольников: возбуждать в местном населении ненависть к рабам было опасно. Но сподвижники обрушились на него с резкими упрёками, ставя в вину вождю промашку с пиратами. Те, кто недавно радостно внимал его речи о будущей жизни в Сицилии, теперь обвинял его в деспотизме, властолюбии, упрямстве, непредусмотрительности и даже непочтении к богам.

Спартак ушёл к морю, запретив телохранителям следовать за собой. Наверно, соратники правы: он слабый вождь. Но ведь нет никого другого, кому можно передать власть! И, значит, он обязан удерживать вожжи в натруженных руках. Из семидесяти четырёх капуанских гладиаторов, его побратимов со времён Везувия, осталось в живых не более двадцати, да и те кто где. Эномая и Крикса нет в живых. Ганник всё ещё слаб после ранения, а Каст никогда не был единомышленником. Опереться ему не на кого.