Чтобы не съязвить, Невеньен впилась ногтями в предплечья, спрятав это под широкими рукавами тонкосуконного платья. Интересно, как настоятель мог ей помочь? Вынудить исповедоваться и тем самым выдать оставшиеся секреты? Пробудить муки совести, которых нет и которых не может быть, потому что Невеньен в тот раз поступила единственно правильным способом? Или Мирран хочет "помочь", подкупив глашатаев, чтобы они вопили о королеве-еретичке и погибшей Дочери Цветка на каждом углу?
С каждой подобной мыслью ногти вонзались все глубже, пока Невеньен чуть не застонала от боли. В этот момент она осознала, что боится. Не за свою жизнь, не за трон, а за то, что Мирран откажется молчать. Он не был плохим человеком, но, чтобы не дать толчок новой череде кровавых убийств, которые неизбежны во время восстания, ей придется убрать и его, и всех, кому он мог рассказать о Дочери Цветка. Необходимо будет разобраться и с Паньердом, если не может держать язык за зубами. Невеньен стиснула зубы. Столько крови на ее руках... Святой Порядок, лишь бы ей удалось убедить Миррана оставить все это между ними! Но чтобы добиться этого, нельзя было демонстрировать характер и поддаваться гневу. Ей надо было стать похожей на Тьера, который сбивал собеседников с толку своей неэмоциональностью.
Удивительно, но мысль о старом советнике, в отличие от того, что случилось полчаса назад во дворе, придала ей сил.
- Единственный способ, которым вы можете помочь, настоятель Мирран, это сделать вид, как будто исповеди наставника Паньерда никогда не было, - сказала она. - Могу представить, в какой шок привела вас новость о не слишком возвышенном происхождении Дочери Цветка, но вы должны видеть, к чему приведет обнародование этого факта. Прольется кровь, настоятель. Много крови. Подумайте об этом.
- Обнародование? Шок? - Мирран неожиданно улыбнулся. - Теперь мне ясно, каков ход ваших мыслей и чего вы опасаетесь. Как говорил Глашатай воли Небес Ксайтен из Мираны, читайте знаки богов сами, а не слушайте, что о них кричат безумцы... В суждениях обо мне вы предпочли опираться не на собственные наблюдения, а на предвзятое мнение некоторых ваших приближенных. Если я уговаривал прихожан в Квенидире не покидать храм, то это значит, что я оголтелый фанатик, который слепо верит во всесилие защищающих нас богов.
Да, пожалуй, на оголтелого фанатика он похож не был. На рассудительного - но все равно фанатика. Эту мысль Невеньен придержала при себе.
- Простите, настоятель, правда о пресветлых када-ри производит неоднозначное впечатление даже на... скептически настроенных людей, - нашлась она, чтобы не употреблять чуть не выскочившее слово "здравомыслящих". - К сожалению, у меня была возможность в этом убедиться.
Как и в том, что в определенных вещах нельзя полагаться даже на телохранителей.
- В таком случае позвольте объяснить свое восприятие тайны, которую мне поведал жрец Паньерд, чтобы развеять ваши страхи, - мягко произнес Мирран. - Не скрою, она настолько поразила меня, что я так и не смог заснуть в эту ночь. Но говорить о срочном обнародовании или шоке... - он покачал головой. - Я согласен со жрецом Паньердом, появление пресветлых када-ри из обыкновенных цветков - это не богохульство, а чудо, свидетельствующее о всемогуществе и великодушии небесных богов, которые позволяют ничтожным людям прикоснуться к таинству рождения волшебных духов. Но я признаю, что так могут думать не все. Я не стал бы настоятелем, если бы не понимал, что не все прихожане способны без тщательной теософской подготовки воспринять некоторые постулаты веры, и тем более мне понятна секретность, с которой вы с настоятелем Рагодьетом обставили пробуждение Дочери Цветка. Также я понимаю, насколько легко обвинить в ее гибели чье-то неверие или злой умысел вместо того, чтобы поискать этому другие причины, - он ненадолго затих, дотронувшись гладкими жреческими пальцами до затасканного браслета на запястье. - Гибель Дочери Цветка, особенно после всех приложенных к ее пробуждению усилий, это ужасная трагедия, но я вижу в ней провидение богов.
- Что? - вырвалось у Невеньен.
Провидение богов - в том, что они обречены и оставлены один на один с Детьми Ночи?!
- Вы удивлены, - сказал Мирран так, будто точно знал, что она воскликнет, охнет или всплеснет руками. - Я слышал, что из всех доктрин вы предпочитаете учение богини Тельет, то есть придерживаетесь теории о мировом порядке. Как известно, ее адепты стараются искать во всем проявления высшей справедливости и закономерности.
Помедлив, Невеньен кивнула. В такие философские дебри она не забиралась, но учение Тельет действительно было ей ближе других с самого детства.
- Если так, то неужели вы не видите, - вдохновенно продолжал Мирран, - что попытка пробудить Дитя Цветка в Эстале была заранее обречена на провал? От када-ра страдает Север, а сердце Севера находится в Кольведе. Кроме того, в обряде участвовали посторонние люди, связанные с первопричиной лишь косвенно, и далеко не у всех из них были чистые помыслы. Это был неправильный момент для явления ребенка богов.
- Какая разница? - раздраженно заметила Невеньен. Одной фразой Мирран перечеркнул все старания по выращиванию Бутона, все потраченные на это ресурсы... Ему со стороны легко судить! - У нас нет достоверных сведений об обряде, поэтому даже если мы выберем самый правильнейший момент, у нас ничего не получится. Простите, настоятель, но я не вижу смысла рассуждать об этом. Если только у вас нет точного описания обряда, который гарантировал бы полноценное развитие Бутона и пробуждение када-ри, а не то, что случилось в Эстале.
Последние слова она добавила с насмешкой, зная, что Миррану неоткуда взять нечто подобное. Рагодьет и Паньерд и так заказали из кинамских библиотек все книги, где упоминалось о Детях Цветка, и собрали все возможные сведения. Теперь они хранились в сокровищнице Эстальского замка, чтобы никто не мог без ведома королевы раскрыть непозволительные знания.
- В том-то и дело, - со странной интонацией произнес настоятель. В голубых, цвета чистой родниковой воды, глазах Миррана горел неизъяснимый огонь. - Я понял, какую ошибку в подготовке обряда допустил жрец Паньерд.
* * *
В глазах сверкнул луч, отраженный от доспеха. Сразу после этого в широкий, сужающийся книзу деревянный щит глухо ударил меч. Сони отскочил, прикрываясь, и тут же сделал выпад, чтобы уколоть противника. Ему это почти удалось. Почти - мгновением раньше в живот Сони болезненно, несмотря на толстый стеганый доспех, уткнулось острие тренировочного клинка.
- Я снова выиграл, - сообщил ухмыляющийся Дьерд. Его мокрые от пота волосы торчали из-под шлема, но парню это не мешало. - Ты так открываешься, что жаль не ударить. А если бы ты не дрыгал настолько глупо щитом, то я бы тебя не победил. Он же тебя не укусит. Руку не отводи, ближе к себе держи.
Сони попытался подвигать левой рукой и понял, что от онемения она отказывается слушаться. Все же он сделал пробный замах.
- Вот, опять открываешься, - Дьерд легонько стукнул мечом по железной оковке его щита.
- Да чтоб его Шасет подрал! - выругался Сони, в сердцах швырнув тяжелый щит оземь.
Естественно, он открывается! Его-то, как Дьерда, никто с детства не готовил в гвардейцы! А парень этому только радовался - он так сиял, что от него впору было свечки зажигать. Еще бы - ни он сам, ни капитан Дазьен не были удовлетворены его результатами после ранения. Хромота - кстати, сильно уменьшившаяся за последние месяцы, - не позволяла ему выполнять многие упражнения на прежнем уровне, хотя Дьерд до сих пор по умениям обгонял многих солдат. А тут у него появился соперник, настолько неуклюжий, что не нужно даже прилагать усилия, чтобы разделать его в пух и прах. Отличный повод потешить самолюбие...
Если бы не вчерашний выговор от капитана Оллета, Сони лучше бы в Бездну пешком прогулялся, чем отправился в полдень, не успев выспаться после ночной смены, на тренировочную площадку. Но приказ временного командира был четким: не хочешь чистить котлы на кухне - я должен видеть тебя в дополнительные часы занятий с мечом в руках. Будь здесь Кален или хотя бы Дазьен, они бы объяснили Оллету, что Сони в гвардии занимается вовсе не тем, для чего нужно идеальное владение оружием. В бою на ножах, беге и всем, что касается ловкости, он был способен переплюнуть хоть кого, а уж про вскрытие замков и обчистку карманов и упоминать не стоит. Но мечи и щиты... Бездна с этим мечом, с ним одним Сони как-нибудь управился бы. И даже к доспехам, в которых он чувствовал себя так, будто его обвязали десятком одеял, можно было привыкнуть. Однако при необходимости бегать в них, одновременно следить за своим щитом и оружием противника Сони как будто паралич разбивал. Оно и не удивительно, и доспехи, и щит в его тренировки добавились только в Кольведе и сразу превратились в какую-то напасть.
