Решив, что сдаваться еще рано, Сони стиснул зубы, развернулся и встал на четвереньки. Он мог поклясться, что чувствует на себе зловонное дыхание када-ра, хотя это наверняка было всего лишь заблуждение. Сони заметил, как к нему рванулась Ниланэль и как ее остановила старуха, умолявшая дочь образумиться. Винить ее было бессмысленно - стражница, не способная воспользоваться своей магией, погибла бы зря. Сони это понимал, но все же...

Когти твари пролезли в брешь в щите, чуть не задев плечо. Еще один мощный толчок - и Сони с ужасом увидел, как магический покров идет трещинами и рассыпается в блестящую пыль. Тварь в исступлении издала скрежещущий вопль.

Кажется, это был конец.

- Сони! - вскрикнул Сех.

Он отдал мальчика Ниланэль и старухе, и теперь его руки были свободны. Однако толку в этом не было - его дальность действия магия составляла всего четыре шага, а до Сони насчитывалось не меньше двенадцати. И сехен сделал совершенно безумную вещь - он выскочил из-под щита, который поддерживал командир, и побежал к Сони. В тот же миг к нему черными стрелами метнулись несколько када-ра. Сех, чей взгляд был прикован к осадившему Сони чудовищу, их даже не заметил.

- Нет!!! - взревел Кален.

Его лицо исказилось. Он запрокинул голову, раскинув руки, и выгнутый круглый щит, закрывающий людей, превратился в гигантские, длиной шагов пятнадцать каждое, золотые крылья. Они медленно и неуверенно, словно у птенца, который еще не научился летать, взмыли вверх и застыли, вдруг ощерившись острыми лезвиями. Крылья эти были сложены не из мягких птичьих перьев - а из сотен золотых клинков.

Забыв о бьющемся над ним порождении Бездны, Сони завороженно следил за крыльями Калена. Первыми они ударили по тем када-ра, которые летели к Сеху, затем несколько солнечных клинков вонзились в тварь, нависшую над Сони. Крылья изгибались, удлинялись или укорачивались, если это было необходимо, и протыкали, резали клубы тьмы своими широкими лезвиями. Руки Калена, управлявшие магией, двигались с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить, а от необычайно яркого сияния магии все рябило в глазах.

Улица наполнилась диким скрежетом, шипением и пронзительными воплями када-ра. Они пытались увернуться от рассекающих их надвое огромных мечей, но тщетно - даже если им удавалось избежать одного острия, они тотчас напарывались на другое. Некоторые пытались улететь, и тогда им в темные спины сыпался целый дождь из золотых стрел, которые создавал Кален. Истошно визжа, исчадия Бездны таяли под его атакой так же, как полчаса назад рассвет разогнал ночной мрак.

Неистовая битва закончилась быстро. В считанные мгновения витавшие над двумя улицами када-ра были уничтожены или сбежали. Крылья напоследок ослепительно вспыхнули - и опали вниз, исчезнув, как туман, в прозрачном воздухе. Кален, зажмурившись, сдавленно застонал и опустился на колени.

- Что с тобой? - взволнованно спросил кинувшийся к нему Виньес. - Как ты себя чувствуешь?

- Нормально.

Несмотря на этот ответ, его губы, приобретшие синеватый оттенок, еле шевелились. Старуха, северянин и Ирьяс косились на него с легким недоумением - они не могли видеть магию и не понимали, каким образом он убил столько чудовищ и чего ему это стоило. Зато Ниланэль, Виньес и Сех не отрывали от Калена пораженных взглядов.

То, что он сделал, было почти невозможно. Во всяком случае, не для обычного мага. Не говоря уже о мастерстве, с которым он управлял таким количеством клинков, его энергии просто не хватило бы для их создания. Сони сомневался, что даже Тэби было это под силу.

- Может, ты новый Марес Черный Глаз? - тихо спросил Виньес.

- Не думаю, - безразлично сказал Кален. - Это была сила майгин-тара.

Камень, который он сжимал в ладони, словно потерял часть своего цвета - а может, так просто казалось из-за побелевшей кожи командира. энергию Сердце Сокровищницы больше не испускало. Наверное, она иссякла в нем так же, как и в Калене.

Командир моргал, как будто ему было больно смотреть. Его глаза обшаривали улицу, выискивая подчиненных.

- Сех, Сони, вы живы?

- Да, - ответил сехен.

- Жив, - подтвердил Сони, поднимаясь с карачек.

- А с ребенком и его матерью что?

Сони печально взглянул на лежавшую на земле женщину, которая пустыми глазами уставилась в небо. Все ее мышцы ослабли, а дыхание было еле заметным.

- Да смилуются Небеса и примут твою светлую душу, - пробормотал Сони.

- С мальчиком все в порядке, - сказала старуха, которая помогала Ниланэль держать всхлипывающего ребенка и поглаживала его по взлохмаченной голове.

- Слава Небесам, - Кален, опираясь на руку Виньеса, с трудом поднялся на ноги. - А теперь идемте. Следующую атаку када-ра мы не выдержим.

Сони взглянул на крепостную стену, которая казалась как никогда близкой. Путь к спасению был свободен.

* * *

Равнодушное зимнее солнце медленно двигалось в сторону заката. По ведущей из Квенидира дороге ветер гнал поземку, засыпая сапоги рассевшихся на обочине мужчин. Кален и глазастый Ирьяс устроились на камнях и наблюдали за развилкой, где уже несколько часов не появлялись люди. Возле них валялся раскинувший руки и ноги Виньес и шмыгал, изредка прикладывая снег к полыхающему от жара лбу. Вдалеке, глубже в лесу, сидели Сех, Ниланэль и Виллета, ее мать, которые пытались растормошить замкнувшегося в себе мальчика с сухими ногами. Где-то за деревьями выясняли между собой отношения два северянина - удравшему возле ворот Лайрасу все-таки повезло не попасться Детям Ночи, зато на него смертельно обиделся брат. Тихо фыркал мерин, которого гвардейцы поймали неподалеку, чтобы везти на нем ребенка. Было скучно и уныло. И это было хорошо - после того, что случилось в Квенидире, больше всего хотелось именно такого, немного занудного покоя.

Сони, устроившийся на камне рядом с Виньесом, поколупал ногтем жесткий ржаной сухарь. Не самая аппетитная еда - попытка раскусить его грозила сломанными зубами и содранными деснами, а смочить корку было нечем, кроме растопленного снега. Кален долго колебался, решая, вламываться ли в дома честного люда вокруг Квенидира, но там все равно нашлись только сухари, бочка квашеной капусты да всякое гнилье. Еду либо уже вывезли, либо спрятали так, что не отыскать, а от зерна в амбарах толку не было - на бегу его в кашу не сваришь. Сони с тоской посмотрел на засохший кусок хлеба и отправил его в рот. Прямо как в старые добрые времена, в их первую с Дженти зиму в Могареде, когда они еще не умели добывать себе пропитание...

Жалкий сухарь от чувства голода не избавил. Наоборот, живот отозвался нытьем - внутренности до сих пор возмущались из-за стресканной на пустой желудок капусты.

Голод был не единственной проблемой, которая портила всем настроение. Оставались еще холод, усталость, страх, что када-ра полетят по окрестностям Квенидира, подавленность и шок, но главное - отсутствие представления, куда теперь идти. Возвращаться в Квенидир нельзя - Дети Ночи могли там пробыть до нескольких дней, как они это сделали в Аримине. Ламан приказывал магам выйти из города через южные ворота, а затем направиться по тракту до развилки: одна дорога, широкая, вела к местечку под названием Мадрисет, а вторая, узкая, - к крепости Беллесвард. Предполагалось, что солдаты вместе со спасенными беженцами направятся этим путем в замок. Маги должны были либо встретить всю колонну, либо дождаться группы солдат, которую Ламан обещал прислать для сопровождения спасенных квенидирцев. В крайнем случае, сюда мог прискакать гонец с сообщением, что идти нужно куда-то еще. Однако на заснеженной дороге не было никаких следов крупного отряда, точно так же как не было и гонца.

- Может, про вас забыли? - испуганно спросил Ирьяс, в очередной раз потрогав залысину.

По поводу того, что его ударило по голове, Сони был прав - когда прозвучал горн, Ирьяса нечаянно спихнули с лестницы соседи. Иногда казалось, что младший судья - мужчина сказал, что приехал в Квенидир на новое место службы, - вместе с этим еще и потерял часть разума. Дергаться и пригибаться к земле он не перестал, даже когда город с када-ра остались далеко позади, а от Калена не отходил ни на шаг. Он порывался отойти за ним даже в кусты, чем изрядно его доставал.