- Думали, будем в обед и на перерывах там курить, да нет-то было...
- Понравилось Александру Андреевичу гулять в том саду...
- Скажешь тоже, "гулять"! Тогда он размышлял, думал! Видел его там пару раз. Высокий и массивный был как глыба, как гора. Ходит, смотрит перед собой и ногами будто сваи заколачивает. И черный плащ развевается, точно крылья.
- Вот завхоз окна закрасить и велел! Мало того, без надобности во дворе появляться запретили! В лабораторный корпус пройти сущей морокой оказалось...
- Лабораторный корпус? - Насторожился Антон.
- Двухэтажный дом за памятником. Но говорят под ним подвалы ого-го!
- Врут! Сам подумай, сколько земли вырыть надо и залить бетона под большой подвал. Он там есть - это правда, но два этажа не больше.
- Карлик караулит подземелья... - подумалось Антону. - "Золото Рейна", какое-то...
- Позвольте! А куда мы направляемся? - Спохватился он, заметив, что пролёт между вторым и третьим этажами остался позади.
- Что значит "куда"? - Удивился бывший рыжий. - К "Самому"!
- К директору, - уточнил Курильщик.
- Только этого не хватало! - Забеспокоился Антон. - С другой стороны, может он помнит деда! Стоит продумать тактику. Директор должно быть почтенный старец, всемирно признанный учёный, и, вероятно, уже впадающий в маразм!
Старички продолжали, лопотать о славных временах, а Антон представлял, как остановится у высоких двойных дверей, обтянутых кожей, за которыми ему откроется громадный зал с длинным совещательным столом и свисающими с лепного потолка люстрами...
На шестом, последнем этаже, институт преобразился. Персиковые стены украсили фотографии болидов "Формулы-1". Яркие светильники отражались в каменных, под мрамор, плитах пола. За приоткрытой дверью, Антон заметил мигание огней на серверной стойке.
Они, действительно, подошли к двойным дверям, только прозрачным, стеклянным. Натёртая до блеска табличка гласила: "Директор института, кандидат технических наук Вилан Поресович Белоконь".
В приёмной царили три грации - три референтки в коротких кремовых костюмчиках и пропорциями куколок Барби. Не удостоив посетителей даже взгляда, одна из девушек велела подождать на пухлом диване. Кофе не предложили, хотя на отдельной тумбе стояла под парами кофе-машина.
- Сколько НИИ разогнали, обанкротили, а наш ещё на плаву! Шутят, хранит дух Миланевского... - шептались старички.
Антон же не сводя глаз с глубоких вырезов на блузках, и юрких, вертлявых попок, представлял, как сексапильные девицы эффектно подбросив к потолку кипы деловых бумаг, запрыгнут на столы, и под дружный стук каблуков устроят стриптиз. Возможно, поэтому он не сразу услышал приглашение войти, и Курильщику пришлось подтолкнуть его локтём.
Сотрудники института не изъявили желания предстать перед ликом "Самого", и порог директорского кабинета Антон переступил в одиночку.
Молодого человека удивила трепетная, почти священная тишина. В кабинете едва слышно шелестел кондиционер, а звуки шагов тонули в ворсе мягкого ковра. Воздух наполнял приятный терпкий аромат.
Первым делом, Антону бросилась в глаза икона в богатом янтарном окладе. Под ней стояли старинные напольные часы с тяжелыми гирями, и прячущимся за ними маятником. Он застыл с готовностью солдата, готового по приказу ринуться в атаку. Пожалуй, в этом современном кабинете, часы были единственной вещью оставшейся от Миланевского.
За столом из красного дерева, под портретом главы государства сидел молодой мужчина с крупным носом и длинными, прямыми волосами до плеч. Цвет его глаз совпадал с золотистым загаром. Этими глазами он глядел на гостя как на въехавшего в кабинет робота-экскурсовода Сепульку из Политехнического музея.
- Ничего себе директор! Всего-то лет на пять меня старше! - Удивился Антон. - Воистину, сегодня у меня вечер потрясений!
- Ну, и?! - Бросил Белоконь.
Растерянный молодой человек сразу перешёл к делу.
- Недавно узнал, что мой дед работал здесь ... - Робко начал он. - Не поверил, поначалу, но вот...
Он протянул свою находку. Тот сделал флегматичную мину, но Антон успел заметить, как на мгновение вспыхнул его взгляд.
- Видолга, Видолга... - Равнодушно бросил Белоконь. - Если и был такой зам по науке, то совсем недолго и давным-давно! Видишь ли, паренёк, эту должность занимал мой отец. Он же долгие годы возглавлял институт после смерти Академика. Папа совсем недавно покинул нас, чуть-чуть не дожив до девяносто одного года.
Белоконь кивнул в сторону стены, увешанной, как акварелями в Третьяковке, фотографиями "Самого" со священниками, политиками и иностранцами. Посреди неё красовался черно-белый портрет морщинистого старикана, в массивных очках с черной оправой на крупном, похожим на картофелину носе. Он обхватил подбородок большим и указательным пальцами, наверное, для придания задумчивости лицу. На пиджаке старшего Белоконя сияли два ордена Трудового Красного Знамени и депутатский значок, а упоминаний о наградах Миланевского Антону встречать не доводилось.
- Ничего! Я разберусь...
Директор захлопнул бумагу в ящике тумбы с двумя телефонными аппаратами. Антон не решился попросить её назад.
- Мне рассказали просто фантастическую историю о полёте к Луне...
- И кто только наплёл тебе такую х...ю?! - Начал выходить из себя Белоконь.
Антон молчал. Два его вопроса достигли цели.
- Я-то думал, Александра Андреевича наконец-то вспомнили... - Упрекнул директор. - Прибегают мои работнички, поднимают хай! Я, забив на дела, пригласил тебя, и нате!
- Меня случайно сюда занесло, а о чём хотел спросить, забылось после презанятной встречи у лабораторного корпуса....
- Ты про нашего Лаврентия Карловича, не иначе?! Отменный работник, хоть и маленький! Раньше его возили на мотоцикле с коляской, но в кризис должность мотоциклиста сократили...
- Да! Шарабан у него, что надо!
- Списанный армейский вездеход "ЛуАЗ"-967 с двигателем и основными агрегатами "Запорожца"! В серию не пошёл, выпущено всего несколько штук. Если хорошенько отреставрировать, можно толкнуть богатенькому коллекционеру.
От такой деловой хватки Антону стало неловко.
- Го-онг! - Мягко, но настойчиво прозвучали напольные часы, и их правая гиря поползла вниз.
- Го-онг! Го-онг! - Плыл по кабинету сочный, металлический звук.
- Бьют, проклятые, когда хотят! Мать их перемать! - Прошипел, изменившийся в лице Белоконь. - Не смею задерживать, раз ко мне вопросов больше нет! Координаты секретарям оставь, на случай, если, что-то узнаем!
Новые знакомые Антона уже исчезли из приёмной, а занятым секретаршам было не до него. У большинства арендаторов закончился рабочий день, и лестница звучала торопливыми шагами.
На выходе из института Антон залюбовался огненно-красной гоночной "Феррари" с "красивым" номерным знаком. Сомневаться, кого принесло сюда это чудо заграничной техники, не приходилось.
- Конечно, средство перемещения Чугунного Цахеса, вне всякой конкуренции, но никогда не подозревал, что наша наука так любит скорость! - Подумалось ему с грустью.
Глава 4
Командный отсек космоплана величиной с салон последней модели санитарной "Волги". Только за спиной водителя и пассажира вместо носилок переборка исследовательского отсека. Шкалы, тумблеры, индикаторы, кнопки... Пожалуй, их нет лишь на иллюминаторах. Куда не бросишь взгляд, читаешь: "Внимание!", "Не трогать!", "Перед включением убедиться...". Прямо над головой издевательски белеет аптечка с аккуратным красным крестиком. Толку от неё?! Если только залепить пластырем метеоритную пробоину, да смазать зелёнкой царапину, полученную при ударе о Лунную поверхность.
