-- Старайся быть обычной рядом с ним. Но не находись рядом с ним постоянно, пусть он чувствует твое отсутствие. Инари, не хочу это говорить, но ты должна воспользоваться случаем...
-- Я не совсем понимаю...
-- Ты все держишь в себе, открой свои эмоции парню. Покажи ему то, что чувствуешь...
Даже тогда я не понимала слов Каге. По велению старика, я вела себя не так как всегда. Меня действительно волновала убийство отца, но для себя я уже решила, что Хандзо умрет страшной смертью и больше не мучила себя этим.
Шиноби должен всегда быть собранным и сильным духом, эту истину я усвоила в младенчестве. И иногда я забывала, что другие ждали от меня обычных действий, поведения свойственным обычным девушкам.
Увидев Канске, я решила испробовать стратегию слабости, многие мужчины хотят казаться сильными рядом с хрупкими девушками.
Но я должна признаться, что игра стала реальной. Я до сих пор не могу понять, что побудило меня заплакать по-настоящему. Наверное, смерть отца затронула меня глубоко...
Остальное вышло само собой. Я была безумно рада, что нравлюсь ему. Теперь надо было набираться терпения, покуда он созреет для мысли о женитьбе.
Краем глаза, увидела, что кто-то наблюдает за нами из-за угла.
Обнимая Канске, я заметила, что наблюдатель был одет в красное кимоно. А красное кимоно в клане Такеды лишь одна персона любила надевать...
Такеда Харуна
Прошло два месяца с того дня, как мы вернулись в Каи.
Весна пришла поздно, раздав своим вассалам указаний, я решила проехаться по своим землям. С собой я взяла Канске с его вассалами и Итагаки.
Стойло нам пройти не так далеко от Кофу, как дорога тут же стала труднопроходимой.
В отличие от Каи, дороги в Сагами были безупречны. Мне пришлось покупать тонны камней, чтобы начать строить нормальные дороги. Чтобы дело шло еще быстрей, я платила местным крестьянам. Думаю, мой отец посчитал бы это тратой денег, он силой бы загнал на общественные работы бедных крестьян.
Дел сразу стало больше, Канске с вассалами отвечали за организованность действий. Мы лишь хотели привести в порядок главные дороги, но остальные вассалы не хотели отставать от Канске и они также принялись за ремонт дорог.
В первые месяцы в каждом участке Каи велись ремонтные работы, вассалы даже платили из своих карманов, чтобы закончить вовремя.
За один месяц мы завершили ремонт главных дорог и принялись строить дамбы. В начале нам пришлось капать каналы, чтобы вода от таянья снега не затопила окрестных деревень.
Канске пришлось посетить официально клан Имагавы, чтобы получить разрешение провести канал к реке Абэ. Это река уходила дальше по землям Имагавы в моря.
Конечно, дальше мы не могли зависеть от Имагавы и взялись за создание дамб. Не было смысла создавать большие дамбы, так как их содержание требовало огромных усилий крестьян и стойло дорого.
Да и в военном плане эти дамбы стали бы стратегически уязвлёнными местами. Вместо этого, мы создали сеть маленьких дамб, конечно, нам все же пришлось в нескольких местах браться за крупные дамбы.
После того, как мы построили дамбы в южной части Каи, многие земли которые были под угрозой наводнения, были сразу же разделены между крестьянами.
Даже сейчас можно было сказать, благодаря дамбам число деревень в скором времени должно было увеличиться.
-- Не переживай, Харуна. Вот увидишь, в скором времени мы наведем порядок во всем Каи.
Мы остановились в деревне, крестьяне были благодарны нам и с радостью приютили нас. Я сидела на склоне и любовалась видом.
Обычно, стоило меня увидеть, как крестьяне тут же вели себя тихо. Чтобы не смущать их, я убралась подальше.
Хоть вечер еще не наступил, крестьяне начали собираться и устроили праздник. Не каждый день их посещали столько самураев.
Крестьяне завели песни и танцевали, а мои вассалы смотрели на это. Вон даже Итагаки присоединился к ним. Он легко находил общий язык с людьми.
Но лишь Канске почувствовал мое отсутствие и нашел меня здесь. За эти два месяца, где мы только не останавливались, каждый город, каждая деревня встречала нас с шумом и весельем. Простым людям не хватала праздников...
-- Что тебя тревожит, Харуна?
-- Ты посмотри, Канске. Люди приветствуют нас, но в скором времени они будут умирать за нас, под нашими приказами...
-- Я не знаю, почему ты в такой день думаешь о таком. Но ты неправа, благодаря тебе они будут жить. Ведь ты поведешь их в бой ради жизни, ради их семьи. Если ты проиграешь, то вскоре враги не оставить в покое простых крестьян. Выше нос, подруга, пока я жив не переживай о поражениях! Ведь я уже доказал, что врага можно победить не пролив крови...
Весь день Канске трудился наравне с остальными и его лицо было запачкано в грязи. Последние события сделали его чуть уверенней.
Канске мог легко заразить своей веселости других, и я была не исключением.
В деревнях, мы звали его Ямагатой, Канске сам об этом попросил.
-- Пойдем к остальным, а то без тебя там скучно.
На самом деле, только Канске мог понять меня.
Если мое присутствие влияло на простых людей, то имя "Канске" тоже прошибало их. Не знаю почему, но в народе о нем говорили как о неком злодее.
Народ придумал амплуа для него, они представляли его хромым и одноглазым. Обычно в сказках плохие герои выделялись некоторой ущерблённостью, думаю, поэтому ему приписывали такие физические недостатки.
Многие мои вассалы завидовали Канске и не хотели чтобы народ прознал о его заслугах. Но благодаря вассалам Канске и в особенности его знакомству с шиноби, его заслуги были хорошо известны крестьянам.
В каждой деревни нас спрашивали о ходе военной компании, и должна сказать, что люди активно интересовались задумкой Канске.
Заметив нас, праздник будто оборвался.
-- Давайте еще раз!
Голос Итагаки будто оживил людей, но все же неловкость не исчезла. А некоторые так и вовсе наигранно притворялись.
Ближе к вечеру, староста освободил для нас свой дом.
Итагаки с остальными уже спали, каждый из них отдавал все силы на работах и теперь отдыхал.
-- Ты куда?
Канске словно верный пес, находился рядом.
В отличие от остальных, в эти дни Канске выглядел слишком бодро. Да и глаза у него светились.
В резиденции я стала невольным свидетелем, увидев, как Канске и Инари обнимались.
Никто не мешал нам, и я могла поспрашивать парня:
-- Канске, у вас с Инари все серьезно?
Думаю, Канске не ожидал услышать этот вопрос и не нашелся ответить.
-- Да. Все идет к этому...
-- Я ведь говорила тебе, что она не для тебя!
Рассматривая мое лицо, он произнес:
-- Ты можешь назвать реальную причину? В войне с Ходзе ты ведь поняла, что от них больше пользы. На создание только шпионской сети, у тебя уйдут годы. А так, считай специалисты сами пришли к тебе...
Все было верно. Я искала причин, но не могла найти веских слов.
-- Делай, как знаешь, но потом не пожалей...
Не знаю, почему я вела себя так. Но, не смотря на мои брошенные слова, он не ушел.
-- Я, правда, признателен, что ты беспокоишься о моем будущем. Но не стоит все так драматизировать...
-- Ты прав, иногда меня заносит...
Хотя я делала вид, что согласна, но все это было обманом. Подобные разговоры вызывали у меня злость. Но злость было направлена не на Канске, а на себя. Я злилась на себя, потому что вела себя глупо. Поистине, человек должен сперва познать себя, если хочет управлять другими. Пока я не узнаю причину смущения в душе, я не могу вернуться к этому разговору.
-- Ты уже слышал о победе Удзиясу?
-- Да.
Как и предсказывал Канске, Уэсуги Норимаса заключил с кланом Асикаги союз и напал на клан Ходзе. Они осадили город Кавагоэ с восьмидесяти пяти тысячной армией. В гарнизонах города еле насчитывалась три тысячи воинов.
Ходзе Удзиясу взяла с собой лишь восемь тысяч отборных частей и напала на врага ночью. Они были стремительны, так что объединенная армия Уэсуги и Асикаги были взяты врасплох. Нападения прошло ночью, паника в стане врагов Ходзе была нешуточной. Ко всему этому, Уэсуги Норимаса завидовал популярности своего полководца Нагано Норимасы и отправил командующим своего бездарного племянника.
