Галина глядела широко раскрытыми глазами.
- Нет, он не стал бы, - возразила она. - Согласись, он самый сексуальный человек в этой школе, но даже при этом он не стал бы красть коньяк у Ильича, тем более, если сам Ильич наверняка нальет ему на очередном юбилее Октябрьской Революции.
- Слушай, Галина, ты и впрямь считаешь, что все учителя лопухи или что-то в этом роде? - рассердился Роня. - Я согласен с Гариком. Я тоже нихуя не доверяю ебанутому самогонщику. Но что ему нужно? Что такого интересного стережет наше животное? Неужели вправду коньяк столетней выдержки?
Гарик лег в кровать, но голова его гудела от глупых вопросов. Незнайка давно храпел и носом и жопой, а вот Гарик был не в состоянии заснуть. Он попробовал ни о чем не думать - ему так хотелось нажраться перед первым в его жизни матчем по фаршболлу - но спиртного у них не осталось и спиздить его у самогонщика, учитывая сегодняшнее происшествие, было не вариант.
Вскоре пришел яркий холодный рассвет. Большой Зал был полон соблазнительным запахом запеченной в овощах сардинеллы и веселой болтовней тех, кто предвкушал кровавое побоище.
- Тебе обязательно надо пожрать.
- Не хочу.
- Съешь хоть бутерброд, - приставала Галина.
- Я не буду есть бутерброд из черного и белого хлеба, это нихуя не бутерброд. Я требую пармезану!
Гарик чувствовал себя хуево. Через час ему предстояло выйти на поле, тогда как он бы с удовольствием пошел вздремнул еще часика три-четыре.
- Гарик, у тебя не будет сил бороться, - сказал Симочка Рабинович. - Уборщиц вечно пиздят битами игроки другой команды.
- Спасибо за заботу, Симочка, - поблагодарил Гарик, наблюдая, как тот поливает сардинеллу майонезиком.
К одиннадцати часам вся школа собралась на трибунах фаршболльного поля. У многих ребят были бинокли. Вообще-то, сидения в случае необходимости сами поднимались в воздух, но все же иногда было трудно следить за ходом игры.
Роня с Галиной сели в верхнем ряду вместе с Незнайкой, Симочкой и Длинным - футбольным фанатом. В тайне от Гарика они из использованных прокладок сшили большой плакат. На плакате было написано: "Потных пидаров в Президенты!", а внизу Длинный, который хорошо рисовал, изобразил писающего мальчика. Потом Галина поколдовала немного, и надпись стала мигать, меняя цвет с розового на голубой и обратно.
Тем временем, Гарик вместе с командой переодевался в фаршболльную форму - грязную робу малинового цвета (змеюшниковцы играли в зеленом).
Дрын прочистил горло, призывая игроков к вниманию.
- Ну-с, уроды, - начал он.
- И уродки, - перебила Забивала Ева Ангелина.
- И тупые пелотки, - согласился Дрын. - Наш час настал.
- Великий час, - сказал Федя Шварценфикт.
- Час надирать жопы, - сказал Вася.
- Мы знаем речь Оливина наизусть, - объяснил Федя специально для Гарика, - мы в команде с прошлого года.
- Помолчите, вы, двое деградантов, - прикрикнул Дрын. - В этот раз команда у нас лучше, чем когда-либо за последние пару месяцев. Мы должны выиграть. Я в этом уверен.
Он сверкнул глазами, словно говоря: "А иначе вам пизда!.."
- Вот так. Время. Желаю не свалиться. Пошли!
Гарик покинул раздевалку вслед за Федей и Васей и, молясь, чтобы не прорвало сфинктер, вышел на поле под громкие приветственные крики.
Матч судила мадам Самогонщица. Она стояла в середине поля с электровеником в руке, ожидая, пока соберутся обе команды.
- Сомневаюсь, что вы будете играть честно, - сказала она, как только все подошли. Гарик обратил внимание, что эти свои слова она адресовала главным образом капитану "Змеюшника", шестикласснику Маркусу Флинту. Гарик подумалось, что, судя по внешности, в Маркусе, должно быть, есть примесь голубой крови. Уголком глаза он заметил полощущийся в вышине плакат, мигающий над толпой: "Потных пидаров в Президенты!" и почувствовал себя оскорбленным.
- По веникам, прошу!
Гарик вскарабкался на свой "Бош Интерскол 2005".
Мадам Самогонщица пронзительно свистнула в пластмассовый свисток.
Пятнадцать электровеников как один взметнулись ввысь. Игра началась!
- И мяч тут же попадает к Еве Ангелине из команды "Курятника" - какие великолепные сиськи у этой девочки, я бы ей вдул...
- ДЖОРДАН!
- Простите, проффесор.
Приятель двойняшек Шварценфикт, негрилла Ли Джордан, комментировал этот матч под строгой цензурой проффесора Макдональдс.
- Она проводит ловкий маневр - отличный пасс Алисе Селезневой, это недавнее ценное приобретение Оливина Дрына, прошлый год Алиса провела в борделе - назад к Еве и... - нет, мяч переходит к змеюшниковцам, капитан "Змеюшника" Маркус Флинт получает мяч, летит в сторону - летит как горный орел - сейчас он обосрётся... - но нет, его останавливает Вратарь "Курятника" Дрын - мяч переходит к курятниковцам - сейчас вы видите Забивалу команды "Курятника" Катю Джинглбэлл, красивая жопа, и снова вверх в игровое поле и - ОЙ! - это, должно быть, очень больно, по затылку битой - мяч перехватывают змеюшниковцы - вот вы видите, как Адрюша Пусси спешит к кольцам, но путь ему блокирует ядро - отбитое Федей или Васей Шварценфикт, не могу сказать, кем именно - в любом случае, прекрасную игру показал Вышибала "Курятника"; мяч снова у Евы, перед ней чисто. Никого нет - она буквально летит - увертывается от стремительно приближающегося ядра - вот она уже около колец - давай же, Ангелина! - Вратарь Блетчелли загляделся на нее и онанирует - промахивается - И КУРЯТНИКОВЦЫ ЗАБИВАЮТ ГОЛ!!!
Приветственные крики болельщиков "Курятника" понеслись с трибун, сопровождаемые стонами и завываниями болельщиков "Змеюшника".
- Давайте-ка, суки, сдвиньтесь.
- Огромаг!
Роня и Галина как можно теснее прижались друг к другу, чтобы великан сумел втиснуться рядом с ними.
- Глядел с хижины, - поведал Огромаг, похлопывая по гигантской бутылке самогона у себя в руке. - Да с народом-то бухать лучше, правда? Какаха покамест не появлялась?
- Не-а, - ответил Роня. - Гарик пока просто распрягается.
- Ну и лодырь, почти как я... Вот это да, - приговаривал Огромаг, подняв бутылку и крепко к ней приложившись - За Гарика!
Высоко над трибуной, Гарик скользил в воздухе над игровым полем, щурясь в поисках малейшего признака присутствия Какахи. Это было частью дебильного плана, который разработал Дрын.
