Литмир - Электронная Библиотека

- Со школьником? - Изображать удивление не пришлось. Программа программой, но с трудоустройством несовершеннолетних ситуация здесь жесткая. - И мне разрешат работать?

- Нет, конечно, - снова улыбнулся папаша Мики. Прямо как продавцы ненужного хлама или рекламные агенты из моей прошлой жизни. - Работать у нас ты сможешь только после окончания университета. А вот договор можно подписать уже сейчас. Более того, компания оплатит твою учебу. В счет будущей зарплаты.

Ага, ага. Плавали, знаем. С деньгами мальчика прокатили, почему бы еще и в кредитное рабство не взять? Для полного комплекта. Почитать, что ли, предлагаемый договор? Чисто ради интереса. Узнать сколько в нем подводных камней.

- Вы очень щедры, Саваки-сан. Жаль, что я вынужден отказаться.

- Почему? - Его удивление выглядело вполне искренним.

- Мне бы хотелось открыть собственное дело. Самому создать компанию с громким именем. Одного робота я ведь придумал, так что помешает спроектировать другого?

- Синдзи, Синдзи. - Он покачал головой. - Новые идеи - вещь ненадежная. Никогда не знаешь, какая действительно окупится, а какая принесет убыток. Не лучше ли позволить заниматься маркетингом специалистам, а самому себе оставить творческую работу. С твоими способностями сделать карьеру в нашей компании будет несложно.

Сделать карьеру. Точно. Называли бы уж лучше вещи своими именами: подняться до старшего инженера лет за десять, попутно позволив руководству заработать крупные суммы на своих изобретениях. Нет уж, спасибо. Как-нибудь сам.

- И все-таки, Саваки-сан, я попробую. Со всем уважением к вам.

- Хорошо, Синдзи, - вздохнул он. - Но если вдруг передумаешь...

- Конечно, конечно. Как я могу забыть столь щедрое предложение.

Кажется, в последних словах все-таки проскользнула издевка, потому как мужик бросил на меня острый взгляд. Пришлось опять тщательно изображать восторженно-благодарного подростка.

Август 1997-го

Лето пришлось провести с "родителями". Сложный период. Мать Синдзи все время норовила окружить "своего ребеночка" заботой и лаской, а я давно отвык от подобного обращения. Сначала казалось, что две недели в конце прошлого лета достаточно подготовили меня к тисканьям и периодическим поглаживаниям по голове, но к середине июля нервы уже начали звенеть от напряжения. Пришлось под предлогом общения с друзьями ненадолго свалить обратно к тетке на другой конец города. Никогда не думал, что стану радоваться возможности самостоятельно готовить и убираться в квартире!

Отдал Ангелу его двести тысяч. Фактически у меня купили только программную часть, но парень честно делал свою работу, и оправдывать этим банальное желание зажать деньги было нечестно. Катцу радовался, как ребенок, которым, собственно, и являлся. Говорить ему, что нас безбожно надули, я не стал.

С утра и до обеда я обычно зависал у Мики, старательно доламывая диван в гостиной. Своеобразная мелкая месть папаше девушки. Хотя, в принципе, я был даже в какой-то мере благодарен хитрому змею: за своевременное возвращение с небес на землю. А то расслабился, понимаешь, - всерьез о свадьбе начал подумывать. Совсем юношеские гормоны голову задурили. Еще немного, и окольцевали бы меня как миленького. Нет уж, я лучше еще немного холостяком побуду. Лет двадцать. Или тридцать. А диван обязательно доломаю. Судя по тому, что он и так уже жалобно поскрипывает некоторыми пружинами, до конца зимы гарантировано не доживет.

В университет меня, можно сказать, приняли. Во всяком случае, экзамены, которые в Японии проходят за полгода до окончания школы и фактического зачисления в высшее учебное заведение, я сдал. Оставалось только не испортить школьный аттестат плохими оценками - плевое дело.

Подработку пришлось забросить, оставив лишь двух учеников: Джона и Мамору. Боксер оказался не таким уж и глупым, и после пересмотра жизненных приоритетов из него вышел вполне приличный студент. Фактически я его и не учил-то ничему. Так, пояснял непонятные моменты и повышал парню самооценку, получая за это деньги. Впрочем, как и с Джоном. Американца больше интересовали культурные особенности страны и мое мнение о банальных жизненных ситуациях, чем обучение языку, на котором он уже вполне сносно общался. Советы по общению с японками, опять же... Так что в обоих случаях я скорее получал деньги за умение слушать и вовремя вставлять нужные фразы. Психотерапевтом, что ли, устроиться?

Но, в целом, несмотря на нагрузку, жизнь меня только радовала. До начала школьных занятий оставалась целая неделя, родители торчали на другом конце города, а записавшаяся на курсы массажа Мики дарила мне неземное наслаждение, периодически разминая мышцы после занятий у Джиро-сенсея. Так что домой мальчик Синдзи плелся усталый, но довольный.

Взобравшись на положенное количество ступенек и уже предвкушая, как упаду на стул, вытяну ноги и пристрою на колени клавиатуру, я обнаружил перед дверью теткиной квартиры мнущегося лейтенанта сил самообороны. Этот смешной тип то поднимал руку, собираясь решительно постучать, то ронял ее обратно.

- Чего робеешь? - несколько вяло поинтересовался я у него. - Не руку с сердцем случаем предлагать собрался?

- Она меня выгнала, - как-то по-детски обиженно отозвался Макото, поворачивая ко мне растерянную физиономию.

- За что? Не сошлись во мнениях при обсуждении фотографий соседского котика?

- Я не знаю, - у мужика был такой вид, словно он вот-вот заплачет.

- Тяжелый случай, - посочувствовал я. - Извиниться хоть успел?

- За что?

- Не за что, а перед кем.

- Но я же ничего не сделал, - попытался оправдаться Макото.

- Наивный. Это с твоей точки зрения - ничего. А с ее - совершил все семь смертных грехов. Или сколько их там? Иначе сидел бы сейчас на диване с тетей в обнимку, а не мялся на лестничной клетке. Так что, если хочешь вернуться - придется извиняться.

- Но за что?! - почти возопил он.

- Ты как маленький. - Я закатил глаза. - За все. Думаешь, если мы в патриархальной Японии, то все женщины будут только послушно кивать и заглядывать тебе в рот? Нет. Дурное влияние запада заставило японок вообразить себя самостоятельными. Нынче бал правят феминизм и эмансипация. Поэтому, нам, мужчинам, приходится перед ними извиняться, если мы желаем видеть своих избранниц в хорошем настроении. Просто так извиняться, ни за что. Понял?

- А? - только и сказал лейтенант, растерянно хлопая ресницами. Военный как он есть. Одна извилина и та от фуражки.

- В общем, так, - я панибратски взял простого армейского парня руками за плечи и развернул лицом к двери. - Сейчас ты войдешь внутрь, упадешь на колени и попросишь у тети прощения.

- Но я даже не знаю за что! - отчаянно просипел он, стремясь врасти обеими ногами в лестничную площадку.

- Тогда срочно придумай такие выражения, чтобы она об этом не заподозрила. И не вздумай пытаться выяснить причину ее гнева, если не хочешь повторного выдворения. Извинился, поклялся в вечной любви, обозвал богиней и все. Будет топать ногами и стращать небесными карами - тверди, как она очаровательна. Начнет фыркать и отворачиваться - значит можно вставать с колен и нежно целовать в шейку. В общем, не мне тебя учить. Вперед!

Я хлопнул его ладонью промеж лопаток и шустро сунул выуженный из кармана ключ в замочную скважину. Два оборота и еще один удар по спине, чтобы мужик все же попал в квартиру, а не сбежал, подавшись минутной слабости.

- Привет, тетя! Я вернулся!

- Привет, Син, - отозвалась после некоторой паузы и едва слышного всхлипывания Таки. - Ты там Макото не видел?

- Конечно видел, тетя. - Я подтолкнул лейтенанта к дверям теткиной комнаты. - Он такой расстроенный, такой расстроенный, что прям ужас.

- Да?

Таки выглянула в коридор, явив нам свои дрожащие губки, покрасневшие глазки и шмыгающий носик. Макото тут же бухнулся перед ней на колени, стукнул лбом об пол и залепетал что-то о готовности сделать сэппуку, чтобы искупить причиненную ей обиду. Ой, идиот! Нельзя же все мои указания воспринимать настолько буквально! Перехватив немного растерянный взгляд Таки, я вздохнул, пожал плечами, покрутил пальцем у виска. И попросил:

21
{"b":"540425","o":1}