Выйдя вперед, Михай поклонился:
- Не держите зла на румов. Мы не поняли сразу, кто вы.
Неожиданно для самого себя Миура тоже шагнул вперед:
- Ты, вождь, и сейчас еще этого не знаешь. Я - принц-наместник Золотой Степи, сын наместника Дориана. Мой отец не любил румов и не разрешал вам пересекать границы своих земель.
- Верно, мальчик, - кивнул удивленный вождь, - Именно поэтому нам пришлось ехать через злополучный Эрдан, уходя от надвигающейся Тени.
- Вот, - юноша протянул Михаю ладонь, на которой лежал золотой медальон с изображением скачущего коня, - Возьми его. Это знак правителя Золотой Степи. Покажешь его стражам границ, и они пропустят твое племя. И вы получите защиту Королевства. Но она требует службы.
- Румы никогда никому не служили! - гордо вскинул голову вождь.
- На этот раз у вас не получится убежать, - вступил в разговор Ниро, - Затягивающаяся Петля Тьмы угрожает всему нашему миру, и всем придется встать на его защиту, всем, кто не хочет вечной Тьмы.
- Что ж, тогда и румы пойдут воевать, - вождь, поклонившись, принял медальон, - Спасибо тебе, наместник.
Миура покраснел и поспешил к терпеливо ждущим белым кошкам. Ниро, уважительно поклонившись румам, пошел следом. Ему пришлось взять на руки единорога, но, казалось, это не побеспокоило необыкновенных ездовых животных. Они взмыли вверх и плавно, кругами, начали спускаться вдоль стены Ступени. Внизу темнели в наступающих сумерках джунгли, вверху, над гребнем скал, на фоне вечернего неба хорошо было видно зарево костров румов.
Опустив всадников к подножию стены, крылатые кошки снова взлетели и растаяли в темнеющем небе, как и не бывало.
***
Ниро опустил Недомерка на узкую каменистую полосу, шагов в сорок-пятьдесят шириной, кое-где перекрытую языками обвалов, которая отделяла громаду Ступени от джунглей. Там, у ее границы, поднимался лес, вставал сразу густой стеной, колышущейся большими причудливыми листьями, манящий и пугающий ароматом невиданных на гораздо более холодных плоскогорьях цветов и таинственными шорохами и криками своих обитателей, мигающий в наступивших сумерках призрачными созвездиями светляков.
Вступать в этот таинственный мир сейчас, накануне ночи, никому особо не хотелось.
- Значит, ночевать будем здесь, - после нескольких минут молчания наконец выразил общие мысли Ниро, - Только костер все равно развести надо, а для костра дрова нужны.
- А нам их дадут? - Миура с сомнением рассматривал колышущееся зеленое месиво, - Вдруг обидятся?
- А почему? - пожал плечами маг, - Живые зеленые ветки ты же рубить не будешь, верно? А за то, что сушняк почистили, только спасибо скажут...
Ни он, ни юный наместник не знали, о ком говорят, хотя четко ощущали чье-то чуткое внимательное присутствие.
- Если он есть тут, сушняк... Ладно, попробую поискать, - Миура направился в лес, и гибкая мальчишеская фигура скрылась из виду, пропала в зеленом море.
- С ним точно ничего не случится? - Юн, навострив уши, прислушивался к звукам леса.
- Разве что заблудится с непривычки, - даже не подняв головы от дорожной сумки, хмыкнул Ниро, - Ну да это не страшно, найдем.
Заблудиться и правда было не трудно - света под деревьями едва хватало, чтобы разобрать дорогу. Однако, сушняка оказалось вполне достаточно - случавшиеся время от времени обвалы ломали деревья. К тому же здесь, по соседству с холодными скалами, было не так жарко и влажно, как в чаще, и сломанные ветви чаще сохли, чем гнили. Так что Миуре пришлось двигаться вдоль скальной стены, обходя каменные россыпи и большие, обросшие мхом глыбы. Собрав большую вязанку, он уже повернул назад, когда плеск воды заставил остановиться. Видимо, один из обвалов освободил дремавший родник, и веселый ручеек, проскакав по камням, углублялся в чащу. Вода была очень чистой и до зубной боли холодной - горной. Умывшись и от души напившись, юноша принялся отвязывать от пояса небольшую дорожную флягу, когда странный звук заставил его замереть, настороженно прислушиваясь. Всплеск, мелькнувшая на самой границе зрения легкая тень, вздох и сдержанный смех - и снова тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и журчанием ручья. Превратившийся в способную только слушать и смотреть статую на несколько минут, Миура встряхнулся и смущенно улыбнулся - совсем замечтался, мерещится неизвестно что - набрал воды и, прежде чем уйти, на всякий случай еще раз внимательно осмотрелся. Но ничего не происходило, даже светлячки перенесли свой танец дальше в чащу, и, взвалив на спину дрова, юноша пошел обратно в лагерь.
***
Ниро от души выругался. Помочь, конечно, не помогло, но немного полегчало. Недомерок, всякого повидавший рядом с магом, только фыркнул, глядя, как юный наместник заливается краской до самых корней волос. Подобных выражений Миура не слыхал даже среди пастухов - возможно, они просто сдерживались в присутствии сына правителя.
Путешествие к Затерянному Городу по словам Ниро особыми сложностями не грозило - два, максимум три дня пути на запад вдоль скал Малой Ступени до места, где джунгли прорезала древняя, но хорошо сохранившаяся дорога, ведущая прямо к цели. На деле же, не прошло и двух часов в пути, как узкую каменистую полосу перегородил обвал, чудом не зацепив никого из тройки путешественников. Дорога оказалась перекрытой, и пришлось углубляться в джунгли, чтобы обойти широкий каменный язык - не на скалу же лезть. И тут началось... Они рубили твердую, как железо, древесину и распутывали лианы, мечи тупились, а глаза заливал пот в здешней влажной жаре, но все равно приходилось отступать и обходить стороной все новые и новые совершенно непроходимые заросли, все глубже уходя в лес. Лишь иногда в просветах листвы мелькала все еще очень близкая громада Ступени, да и та иногда оказывалась совсем не с той стороны, где ей полагалось быть. Ниро хмурился, время от времени бормотал заклинания, ничего, впрочем, не меняющие, шипел что-то очень не лестное в адрес приморских джунглей и всех их обитателей и вот, наконец, не выдержал. Заканчивался восьмой день пути.
Смущенный вспышкой негодования мага, Миура ушел вперед - надо было искать место для ночлега - и скоро до спутников долетел его голос. Старые друзья скоро поняли причину криков. Свершено неожиданно заросли расступились, открыв гладь озера почти у самых ног. Мощные корни уходили в воду, на удивление прозрачную, лишь немного зеленоватую. Видимо, пробивающиеся сквозь толщу скал ледяные родники, питавшие озеро, не так быстро нагревались, чтобы родить бурную растительность. Лишь кое-где у берега на огромных листьях чуть покачивались цветы, словно переговариваясь с теми, что любовались своим отражением сверху, со склоненных ветвей.
Путешественники очень быстро нашли небольшую полянку над впадавшим в озеро ручейком, и, побросав вещи и скинув одежду, кинулись в благословенную прохладу воды. Ниро едва успел закончить охранное заклинание, как мальчишка и единорог в вихре брызг помчались купаться. Он и сам тут же последовал за ними. Ниро плавал не хуже рожденных в воде - помогала отчасти и магия - и сейчас, нырнув, ушел почти на самое дно, где попал в холодный поток бьющего родника, вынырнул немного согреться и снова ушел на глубину. Юн резвился на мелководье, а Миура, заплыв почти на середину озера, лежал на воде, размышляя о чем-то своем.
Прохладная вода ласкала тело, и скоро все мысли отошли куда-то - он просто лежал, едва двигая руками, глядя в открывающийся над озером кусочек темнеющего неба с ранней звездой, и наслаждался этой невинной лаской. То теплые, то холодные струйки пробегали по спине, вдоль ног до кончиков пальцев, мелкими ласковыми волнами перекатывались по груди и животу, шевелящиеся ладони словно гладили кого-то упруго-живого, чье прикосновение вкрадчиво переходило на руки и грудь... Юноша растворился в этих ощущениях, в легком ласковом журчании, так что, услышав вдруг рядом испуганный вздох-восклицание, невольно дернулся и ушел вниз, успев хлебнуть воды. Вынырнул, и, недовольно откашливаясь и оглядываясь, какое-то время оставался на середине озера, пытаясь понять, кто был рядом с ним, и наконец поплыл к берегу.
