На крутом зеленом склоне, тысячу лет назад потухшего вулкана, высокой растительности не было, зато вечнозеленые кустарники, вперемешку с карликовыми пальмами и кроваво-красными страстоцветами произрастали в изобилии. Так же тут виднелись шикарные магнолии, наряженные в большие белые цветы, да разномастные фикусы, с вьющимися по ним барвинками, что придавало местному ландшафту неповторимый романтический шарм.

- Тише! - Аливарес внезапно остановился; взывая к молчанию он взметнул над головой пятерню и все замерли.

Повинуясь, люди застыли, вслушиваясь в тишину острова. Откуда-то сзади, откуда они пришли, доносился беспорядочный гвалт потревоженных птиц.

Засецкая обернулась на звук и уставилась в темноту. - Лично я ничего не слышу, кроме птиц.

- Вот именно, баронесса, вот именно. - Человек в желтом смокинге забеспокоился пуще прежнего.

Эскот тем временем уселся на траву и принялся разминать ступни ног. - Кажется, я понял граф, на что вы намекаете. - Засецкая вопросительно посмотрела на режиссера.

- По-моему все и так поняли. - Оживился Кортнер, и теперь Засецкая бестолково на него таращилась.

Спустя полминуты всеобщего молчания, не в силах более томиться в неведенье, баронесса норовисто воткнула руки в боки и заявила:

- Я надеюсь, джентльмены наконец-то анонсируют, что я должна была понять?

- Вы же слышите - кричат птицы.

- Граф, птицы на то и птицы, чтобы кричать. Или вы вздумали изображать из себя древнеримского Авгура?

- С тем, что "птицы на то и птицы, чтобы кричать", я полностью согласен. Вот только не ночью. В это время суток они спят. И, ежели в мирно дремлющей на деревьях стае такой нешуточный переполох, то напрашивается вывод: Их кто-то потревожил. - Граф коротко взглянул на Засецкую. - И к месту будет заметить, что римские жрецы Авгуры, свои предсказания основывали не на голосах пернатых обитателей земли, а по их полету.

Засецкая протяжно выдохнула, причем с таким недовольством, точно села в калошу.

- Послушайте граф, - Кармайну пришла в голову идея, - но ведь возможен и такой вариант - их всполошили ночные хищники.

Аливарес ответил, даже не задумываясь. - Я, мистер Генри, был бы несказанно рад, окажись вы правы. Но дружище, давайте размышлять логически: Мы только что проходили по тем местам, а птицы не проронили ни звука. Почему? Потому что мы шли тихо, чрезвычайно осторожно, мы вообще крались точно призраки. И к вашему сведенью, животные, которые промышляют ночной охотой, действуют именно так. Ведь они не желают быть замеченными своей жертвой.

- Так вы полагаете?.. - Засецкая в испуге отпрянула от мужчин, как от чего-то опасного.

- Да баронесса, мне кажется, кто-то ломится по джунглям напролом, совершенно не заботясь о тишине и скрытности. А кто может себе позволить так поступать? - Аливарес отошел от компании на несколько шагов и прислушался. - Да я в этом просто уверен: кроме дикарей некому.

- А вдруг это Алиса?! - Возбужденно засуетился Кармайн.

- Сие было бы весьма и весьма кстати, дорогой Генри.

В глазах драматурга вспыхнула шальная искра надежды. - Господи, я уже отчаялся ее увидеть...

Граф на него задумчиво посмотрел. - Значит господа... поступим следующим образом: Вы все дислоцируетесь вон под той роскошной магнолией и, не высовываясь, ждете. Чтобы ни случилось, сидите как мышки и ни в коем случае себя не обнаруживаете. Мы же с мистером Кармайном взберемся вверх по склону и оттуда попробуем понаблюдать за местностью. Я надеюсь, Генри, вы в состоянии узнать свою супругу лишь по темному силуэту?

Две четверти часа нервозного ожидания, для людей показались целой вечностью. Каждый шорох, малейший шелест листвы заставлял стыть в жилах кровь и ощущать себя наполовину мертвецом.

Наконец, откуда-то сверху послышалось торопливое шарканье, а через несколько секунд взволнованный голос Аливареса заставил всех покинуть убежище.

- Дамы и господа, вынужден с прискорбием заявить: За нами погоня, туземцы, господа.

Созерцая напуганные лица, Кармайн поспешил пояснить. - Только что мы с графом наблюдали множество огней движущихся в этом направлении со стороны деревни.

- Каких еще огней? - От нервного накала у Засецкой дрожал голос.

- Огни от факелов. - Уточнил Аливарес. - Это, во-первых. Во-вторых, Генри, вы немного не правы. Порядка двадцати человек стремительно форсируют лес но, не прямо на нас, а чуть левее. Вероятно, дикари обнаружили нашу пропажу и, как вы баронесса недавно имели неосторожность справедливо заметить, они направляются к лагуне, проверять свою флотилию.

Эскот взлетел с травы точно перепуганный грач. - Так чего ж мы ждем!? - Он стремительно зашагал в первоначально предполагаемом направлении.

Дамы устремились было за ним, но американец остановил баронессу за руку.

- Пардон ваша милость, но давайте не будем принимать необдуманных решений.

Услыхав эту фразу, режиссер замешкался и вернулся. Он некоторое время безмолвно раздувал щеки, после чего выпалил:

- Помилуйте господа, сейчас даже миг промедленья нам может встать дорого!

Аливарес подскочил к Эскоту с видом бойцовского петуха. - Мистер Эскот, - он не говорил, он уничтожающе шипел, - не следует так истошно вопить, вы не в своем театре на репетиции - черт бы вас побрал. Вы что же, намерены привлечь внимание дикарей? - Теперь граф приструнил вспышку эмоций. - К тому же, я догадываюсь, о чем желает предостеречь мистер Кортнер. - Давая слово американцу, граф умолк.

- Господа нам нежелательно пробиваться к лодкам мимо лагуны. Наши дамы не осилят постоянно высокий темп движения и, как следствие, вывод: Мы станем легкой добычей преследователей.

По мрачным физиономиям слушавших граф резюмировал правильность рассуждений Кортнера. Наблюдая некоторое замешательство писателя, он взялся продолжать развивать тему.

- Я даже скажу больше: Мы обогнем гору с другой стороны, с северной. И непременно окажемся непосредственно у места сокрытия лодок. Конечно, сей маневр отнимет у нас немало времени, зато от таких действий нам будет гораздо больше корысти. Посудите сами: Наши враги прибудут к лагуне, однако нас там не обнаружат, равно как и двух лодок с веслами. - Рассказчик торжествовал. - И все! Эти профаны решат, - и заметьте, справедливо решат, - что мы все-таки успели улизнуть с острова. А коли нас тут нет, зачем же продолжать бессмысленные поиски? И, несолоно хлебавши, дикари вернутся в деревню.

- Граф, ваше гениальное мышление, похоже, еще сможет спасти наши жизни. - Бэри Адер радовался точно ребенок именинному торту. - А мы, тем временем, преспокойно осуществим свой план побега - я прав?

Аливарес развел руками. - Не вижу препятствий.

Разминая ноющую поясницу, американский писатель произвел имитацию бокового удара в челюсть. - И заодно эти негроидные обезьяны имеют реальную перспективу схлопотать грандиозный нагоняй от вождя, за то, что упустили пленников и прошляпили лодки. - Он с нескрываемым злорадством потер руки. - Возможно, их тоже сварят.

Все тихонько рассмеялись, но лицо графа мгновенно посерьезнело.

- Тем не менее, нам не следует терять ни минуты. Мы и так, что-то заболтались. Рассвет не заставит себя долго ждать, а до восхода солнца нужно, во что бы то ни стало, перейти реку. В противном случае, на такой открытой местности нас легко будет засечь. За рекой, к счастью, начинается лес, где мы и будем в относительной безопасности.

Все пребывали в безграничной решимости, поэтому никто больше не задавал вопросов. А главное, в ту тревожную минуту ни у кого не возникло подозрения: Откуда графу известны такие подробности местного ландшафта? Ведь они с писателем первоначально двигались к лагуне не в северном, а совершенно в противоположном направлении...

Спешащий с горы водный поток оказался безупречно чист, стремителен и прохладен. Его кристально прозрачные воды, в лучах восходящего солнца напоминали хрусталь, а серебристые блики смахивали на резвящихся солнечных зайчиков.