- Ну, слава Богу, хоть одна живая душа отыскалась.

Кортнер обернулся и прищурился. В пяти метрах от него, весь мокрый, помятый, без ботинок и без одного рукава на смокинге, стоял Луиджи Аливарес. От радости писатель издал нечленораздельное мычание восторга, а его большие ровные зубы оскалились в расползающейся улыбке бескрайнего счастья.

- Милый граф, я просто счастлив вас видеть! - Озвучил он спустя паузу.

- А я, мистер Кортнер, в этом и не сомневался. - Подойдя ближе, мужчина уселся на песок. - Мне даже пришлось бы удивиться, скажи вы, что не рады моему присутствию.

Американец рухнул возле молодого мужчины, уткнулся лбом в его оголенное плечо. - Я вам разрешаю острить, злословить и юродствовать, сколько вашей душе будет угодно. - Он шлепнул графа по согнутой в колене ноге. - Я так рад видеть вас рядом, что обзовите меня хоть старым идиотом... и я ни капельки не обижусь.

Аливарес вполне серьезно воззрился на писателя. - А разве это не так?

Кортнер от души расхохотался. - Узнаю граф, узнаю вашу незаурядность.

- Нет, дружище, ну согласитесь: Какого дьявола вас понесло в это сомнительное путешествие, по приглашению незнакомца? Я согласен - душа авантюриста, страсть к приключениям. Но представьте, сидели бы сейчас у себя в Чикаго, непринужденно цедили бы виски...

Тут Кортнер принялся озираться по сторонам. - А где мы, собственно, находимся?

- Куда нас занесло - и так ясно: если верить Тилобиа. Но меня весьма занимает - КАК? Каким божественным образом мы тут очутились? Почему нас не утащило на дно океана тем чудовищным водоворотом? - Он отчаянно пожал плечами. - Я ровным счетом ничего не понимаю.

- Вы знаете Луиджи, мне, и сие есть весьма странно, память отшибло аналогичным упадком воспоминаний. Впрочем, - продолжал писатель, возведя взор горе, - лишь помню, как началась странная тряска, какая-то неестественная. И этот будоражащий душу гул океана... Надо полагать, это было тем самым, неким знамением зловещего ужаса, о котором нас известил Тилобиа. Да, несомненно, ибо потом я видел пену, будто в пелене глубокого опьянения. - Тут Кортнер особенно сосредоточился. - Вот кстати, когда я подбежал к борту и увидел потоки мерзкой пены, - она еще подозрительно мерцала в глазах, - я почувствовал, как мои ноги подкашиваются, а спустя секунду, перед глазами поплыли черные круги...

- Да будет вам заниматься бессмысленными воспоминаниями. - Перебил его Аливарес. - Вы лучше соображайте, что нам дальше делать?

Старик вновь уставился на ослепительно голубое небо. - Ну-у, раз уж мы на берегу, значит, где-то должны быть люди.

- Сие блестящее умозаключение было бы весьма уместно в любом другом случае, но только не в нашем.

- От чего же? - Искренне удивился старик.

- Ну, как же? Ведь наш корабль, подвергшийся необузданной стихии, имел неосторожность дрейфовать близ Острова Забвения.

- Весьма справедливое замечание, граф. А, только что упомянутый вами доктор, между прочим, говорил, что на острове живут люди.

- Дикари. - Поправил Аливарес.

- Полноте граф, какая разница? Они же не откажут в помощи потерпевшим кораблекрушение.

- Мистер Смит вы, вероятно, запамятовали, что на острове живут варвары, враждебно относящиеся ко всем, кто без приглашения вторгается в их обожаемые владения. Вы забыли, что говорил док? Всякие, там, болячки... змеи.

После слова "змеи", мужчины как по команде принялись озираться вокруг себя.

- И мне кажется, - продолжал граф, - если россказни про водоворот оказались не вымыслом...

Кортнер напряженно заглянул в большие черные глаза Аливареса. - Как не прискорбна эта аномалия, то бишь парадокс, в своем воображении мы слепы, доверяясь чьим-то басням. - Граф изумленно вытаращился и уронил подбородок. - Вы лично видели водоворот?

- Ну-у, когда свистящий цилиндр поднялся над судном, мой разум помутился, и я потерял сознание.

Кортнер отметил некоторую растерянность в облике своего молодого оппонента. Теперь они оба молчали, глядя в океан и о чем-то размышляя.

- Неужели вы думаете, - прервал паузу американец, - что нас ожидает неминуемая гибель? И это после того, как посчастливилось выжить в такой страшной катастрофе!

- Послушайте Смит, конечно, я понимаю, как удачливый и талантливый писатель, вы отнюдь не страдаете схоластикой. С вашим сверхразвитым воображением вполне реально додуматься до чего угодно. Но, желаю сразу предупредить: я не берусь ничего утверждать. - Он вытянул шею, как гусь, пристально всматриваясь в сторону зеленой стены тропического леса.

- Что вы там увидели? - Писатель заметил в его глазах вдруг вспыхнувший интерес.

Граф начал подниматься на ноги. - Пойдемте, полюбопытствуем. К несчастью отсюда скверно видно, но, возможно это следы присутствия людей.

Следуя предложению, старик с кислой миной облизал пересохшие губы. - Эх, сейчас бы водицы испить.

- Да вон ее сколько, целый океан. - Буркнул граф, не оборачиваясь.

Писатель только крякнул с досады. - О-хо-хо, если б только пресной.

Все мысли о воде и вообще, о жажде, улетучились из головы страждущего моментально, лишь только они приблизились к зеленым зарослям на более-менее приемлемое расстояние. Сразу в том месте, где прекращались непролазные джунгли, из песка торчал бамбуковый шест футов семь, с нанизанным на него человеческим черепом.

Граф присвистнул. - Вот вам, уважаемый, и люди.

Кортнер пока молчал. Он подошел вплотную, и без излишнего отвращения взялся изучать страшную находку.

- Эти папуасы, видимо, уже о ком-то позаботились.

- Вы знаете Луиджи, это еще ничего не значит. - Писатель рукой оценил жердь на прочность. - Я читал записки одного известного в Южной Америке путешественника: он здорово описывает обряд захоронения отошедших в иной мир туземцев своими соплеменниками. Так вот, те люди все тело усопшего, кроме головы, зарывают в песок на побережье, а вместо креста - они естественно не христиане - втыкают в могилу шест, на который нанизывают отсеченную голову: причем, непременно лицом к океану. - Он еще раз внимательно посмотрел на череп. - Вот, видите, этот тоже лицом к воде. Такой ритуал существует, дабы покойник и после смерти мог любоваться царствием Нептуна, которому они поклоняются. А заодно отпугивать своим страшным видом морских чудовищ, в которых дикари верят.

- А вот мне, мистер Кортнер, доводилось слышать, что на Африканском континенте существуют племена людоедов, которых еще именуют каннибалами. Те нелюди аналогичным способом насаживают головы своих жертв на палки и втыкают их по всему периметру своих территорий. Знаете, как собаки метят свои зоны? Вот и дикари, вроде бы как помечают границы племенных владений.

Кортнер собрался продолжить тему, но Аливарес не дал ему этого сделать.

- Подождите. - Он указал рукой куда-то за спину писателя. - Посмотрите вон туда... Видите?

Тот попытался всмотреться в указанном направлении, однако ничего кроме песка и океана разобрать не удавалось: более молодое зрение графа имело превосходство.

- Ничего необычного не вижу. - Честно признался американец.

- Да вон же, смотрите на океан, видите? Вода пенится.

Старика мгновенно сжало в комок. - Что!? Опять пена?

- Да успокойтесь Смит, мы же не в открытом океане. - Аливарес похлопал по спине своего сотоварища по приключению. - Расслабьтесь, и пойдемте. Я подозреваю, что в том месте в океан впадает река: если река, значит пресная. И кокосовые пальмы там маячат. Если не водицей, то хоть молочком полакомимся.

Загребая ногами песок, Кортнер немощно плелся за бодро шествующим Аливаресом.

Тот обернулся. - И молите Бога, чтобы наша находка оказалась действительно местом захоронения.

Кортнер поднял над собой пятерню. - Я думаю, так оно и есть.

- Хорошо бы. Но если и дальше будут попадаться подобные шедевры местного фольклора, то... версия про людоедов окажется реальнее.