– Я не пьян, – слегка невнятно пробормотал Хантер. Может, он и не пьян в стельку, но явно навеселе. – Проклятье, СиСи, я до боли тебя хочу.

От его слов сердце сжалось так сильно, что я почувствовала, будто задыхаюсь. Я тоже его хотела, но не раньше, чем он узнает мой секрет.

– Я не могу Хантер. Мне тоже больно, но я просто не могу этого сделать.

Мне хотелось, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо. Что мы вместе во всем разберемся.

Я сжала в пальцах футболку Хантера и притянула его к себе. Мы стояли очень близко, но не касались друг друга. Закрыв глаза, я вдохнула его запах – чистый и мужественный, с примесью моего любимого одеколона, – и он меня успокоил. Хантер приподнял пальцами мой подбородок. Кажется, он дрожал. Или, может быть, дрожала я?

– СиСи, пожалуйста, пусть только сегодня. Мне просто необходимо держать тебя в своих объятиях.

Я сделала глубокий вдох. Это я могу. Мы ничего делать не будем. Да и сомневаюсь, что утром он вообще что-то вспомнит. Знаю, это плохая идея, но он тоже мне нужен. Я выскользну из постели раньше, чем он проснется, и буду надеяться, что он ничего не вспомнит.

– Ладно. Но ничего не будет, Хантер. Ничего. – Я отпустила его, сдернула одеяло и залезла на кровать. Было слышно, как позади меня Хантер пытается что-то снять. Пожалуйста, пусть это будут только ботинки! Я не могла допустить, чтобы он прижимался ко мне голым телом. Но мне не повезло. Когда Хантер забрался в кровать, на нем были одни боксеры.

– Хантер, тебе нужно одеться. Не хочу, чтобы родители застали тебя тут в таком виде.

Родители сюда не сунутся, но ему об этом знать необязательно. Я лишь хотела, чтобы он оделся.

– Да все в порядке, СиСи, просто ложись рядом, – сказал Хантер, полуприкрыв глаза.

Кипя от злости, я достала из-под головы одну из подушек и всунула между нами. Хантер посмотрел на нее и скинул на пол. А потом прижался грудью к моей спине.

– Перестань со мной бороться, – прошептал он.

А потом скользнул рукой по моей талии и положил ладонь на живот. Я напряглась.

– Не наглей! – Я сдвинула его руку вниз, чтобы она легла на бедро. Зная о беременности, я интуитивно хотела защитить живот.

Несколько минут мы просто лежали, а потом Хантер прошептал:

– Я люблю тебя.

И через секунду уже посапывал. А я наконец смогла расслабиться и уснуть, но не удержалась и теснее прижалась к Хантеру.

Следующим утром я проснулась намного раньше Хантера. И, едва открыв глаза, рванула в ванную, где меня стошнило. После этого тихонько вернулась в комнату, взяла кое-какую одежду и снова пошла в ванную, чтобы подготовиться к тому, что могло стать самым худшим днем в моей жизни.

Мама прислонилась к кухонному островку, читая газету и попивая кофе. В кухне она была одна и, слава богу, ничего не готовила.

– Доброе утро, мам.

Она сняла очки и положила их на столешницу.

– Доброе утро, малышка. Хочешь чего-нибудь на завтрак?

Я сделала глубокий вдох, стараясь не думать о еде.

– Нет, спасибо. Я собираюсь пойти прогуляться. Хочешь со мной?

– Конечно. – Она допила кофе, поставила чашку в раковину, и мы пошли на улицу.

– Итак. – Она скрестила руки на груди. Мы шли в сторону парка, где я прошлой ночью встречалась с Домиником. – Не хочешь рассказать мне, что происходит между тобой и Домиником?

Похоже, делать нечего. Судя по всему, лучше начать с самого начала.

– Что ж, мы с Хантером поссорились из-за Мейсона. Ситуация какое-то время оставалась довольно напряженной. Время от времени мы ругались, и я постоянно паниковала, потому что в любую минуту он мог сказать, что с него довольно. Я все время нервничала и чувствовала себя ужасно. Хантер узнал, что ко мне домой на Рождество заходил Доминик, и взбесился, что я об этом не рассказала. Я сказала Хейли, что мне нужно немного свободы, и как-то вечером сбежала из дома Хантера. Наверное, это разозлило его еще больше. Потом он две недели со мной не разговаривал. Вчера парень из колледжа подменил меня на работе, поэтому я смогла уйти пораньше. – Мы остановились у знака «Стоп» и, убедившись в отсутствии машин, перешли дорогу. – Тем вечером по пути в общагу я столкнулась с Домиником, и он предложил подвезти нас домой. Хантер, по-видимому, заходил в общагу, а когда меня не нашел, запаниковал и позвонил тебе.

– Хантер сказал, что у него предчувствие, будто ты с Домиником. Он пошел к нему, но его тоже на месте не оказалось. Убедиться в своих подозрениях Хантер не мог. Солнышко, я знаю, что это не мое дело, но он действительно любит тебя и твоих братьев. И разрывается между вами.

– Знаю, мам. Жаль, что все закончилось именно так, а не иначе. Мейсон, кажется, наконец смирился, но теперь уже слишком поздно.

– Если не сдашься, то еще не все потеряно. Я знаю, что ты его любишь, – улыбнулась мама.

Заплакав, я села на скамью, мимо которой мы проходили.

– Мам, он возненавидит меня за то, что я сделала. Подумает, что я решила заманить его в ловушку. Я не знаю, как ему сказать. Очень боюсь, что он окончательно меня бросит.

Она села рядом и обняла меня.

– Расскажи мне, малышка, что происходит.

Я сделала глубокий вдох. Была не была. Вытерев слезы, я посмотрела на маму:

– Мне очень жаль, мам. Я не хотела, чтобы так вышло, но… я беременна.

Мама несколько раз моргнула, пытаясь осознать сказанное. На ее лице промелькнуло разочарование, а потом до нее дошел весь смысл моих слов. Какое-то время она молчала. На нервной почве меня уже начало трясти. Она разочарована или злится? Мне нужно, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Что угодно!

Мама взяла меня за руку, и я вздохнула с облегчением. Может, все обойдется. Я могла справиться с ее разочарованием, потому что сама в себе была разочарована.

– Маккензи, – она сжала мою ладонь, – я вижу, как ты расстроена. Так и должно быть. У тебя впереди блестящее будущее. Я не говорю, что теперь его нет, но придется за него побороться. – Несколько слезинок скатились по ее щекам. – Я не хотела, чтобы с тобой такое приключилось. Я разочарована, но раз уж это произошло, то нам придется с этим справиться. Нам, солнышко, а не только тебе. C тобой вся твоя семья.

Я расплакалась, а мама обняла меня и стала успокаивать.

– Как я понимаю, ты еще никому не сказала? – спросила она, гладя меня по волосам.

– Не совсем. Только Хлое, Хейли и Доминику, – между всхлипами ответила я.

– Доминику?

Я знала, что мама удивится. Она ведь знает, что я с ним больше не общаюсь.

– Ага. Вообще-то, он и купил мне тест. Логан, парень с работы, быстро обо всем догадался. Он сказал Доминику, что со мной то же самое, что было и с его сестрой, когда он приезжал на зимние каникулы. Думаю, именно поэтому Доминик подвез нас домой. Иначе он не стал бы рисковать и нарываться на Хантера и братьев.

Мама кивнула:

– Солнышко, тебе нужно рассказать Хантеру. Нельзя скрывать от него такие новости. Если он откажется принимать в этом участие, пускай. Но не думаю, что он так поступит. Твои родные с тобой. И сразу тебе скажу: да, все расстроятся, но никто из них не отвернется ни от тебя, ни от моего маленького внука, – добавила мама, поглаживая мой живот.

Немного успокоившись, я вытерла последние слезы и крепко ее обняла.

– Я люблю тебя, мам.

– Ох, солнышко, я тоже тебя люблю. – Она снова меня обняла. – Ты уже ходила к врачу?

– Нет. И понятия не имею, что нужно делать. Потому-то и решила сначала все рассказать тебе.

Мама сжала мою ладонь обеими руками.

– Что ж, во-первых, нужно записаться на прием к гинекологу. Там тебе сделают еще один тест и возьмут кровь на анализ. – Она поднялась и потянула меня за собой, глянув на часы. – Давай вернемся домой и запишемся на прием. Наверняка до полудня там кто-то принимает.

Впервые за последние несколько дней я искренне улыбнулась:

– Давай.

Мама остановилась и понимающе улыбнулась:

– Тебе придется рассказать отцу и братьям. Но я буду рядом.