-- Надя, прими Светку, отбери у нее карточку доступа к управлению. Свет, иди пока к девчатам.

 Светка глянула непонимающе и прижалась к Федору, очевидно, все сто пятьдесят единиц ай-кью в ее голове отказали одновременно.

-- Ну? -- взгляд у девушки прояснился, в голубых глазах засветился уголек недовольства, с сожалением оторвавшись от своего мужчины, она направилась к выходу. -- Пошли, Федя, расскажешь за кружечкой пивка, как спасал корабль от угона.

    Площадка перед транспортами уже кипела народом. Появились  столики с напитками, прилавки со сластями. Ожил народ, а всего-то  избавили планету от вегетарианцев.  Щекотал ноздри запах шашлыка из мяса убитых конов. Плененных аборигенов разобрали родственники, пинками и ругательствами погнали домой, и только Серега, поникший, никому не нужный сидел у трапа  "Витязя". Вскинулся, увидев выходящую Светку, но девушка лишь скользнула по нему равнодушным взглядом и прошла мимо.

   Сашка, Федя Боцман и я расположились за столиком.   Стройненькая девчушка торопливо подала большие кружки с золотистым напитком, аналогом земного пива.

-- Парень я дисциплинированный и ответственный, -- Боцман тронул мою кружку своей. -- Ты же не будешь возражать, капитан?

--  Ты образцовый летчик, --  искренне подтвердил я и сделал большой глоток.

-- Получив приказ задраить люк, я сразу понял, что готовиться захват корабля и бегом бросился вверх по трапу. Ну, почему я не посмотрел вперед? -- Федор сокрушенно выдохнул. --  На самой верхней ступеньке стояла  вегетарианка Светка. Я только успел заметить опускающийся на мой лоб приклад бластера, отрубился и скатился вниз. Девица перевернула меня на спину, растянула руки в стороны и приковала наручниками к перилам.  Лежу без сознания и начинаю ощущать небесное блаженство.

  Федор "чокнулся" с нами кружкой и снова отпил глоток, мечтательно устремив глаза куда-то в свои мысли.

-- За любовь к животным! Помнишь, капитан, ты загонялся, мол, бреешься каждый день, чтобы не быть похожим на бобика?

-- Да, не томи ты, черт! -- Сашка уже подпрыгивал на стуле.

-- А я каждый день не бреюсь, и меня спасла похожесть на благородное дворовое животное, -- Федор погладил свою "штурманскую" бородку, почесал густые черные брови и взлохматил пятерней  волнистую шевелюру; потом судорожно вздохнул и краем мизинца смахнул слезинку из уголка глаза. -- Девушка бросилась приводить в чувство поверженное дитя природы: похлопала по щекам, расстегнула куртку, поднесла нашатырь -- бесполезно. И тогда она вспомнила сказку  и, недолго думая, поцеловала меня в губы.

-- Ты не заливай, -- сверкнул эрудицией Сашка. -- В сказке поцелуем принцессу оживляли.

-- Но, ведь, помогло? -- парировал Боцман, и, не услышав возражений, продолжил. -- Я не только очнулся, но и возбудился. О том, что Света скромная и невинная девушка, я уже говорил?

-- Ты умолчал о своей тягомотности.

-- Есть в женщинах неразгаданные тайны, и не факт, что я их знаю, -- Боцман хлюпнул носом и запил чувства пивом. -- Давайте за любовь

-- Любовь помогает,...  как минимум, не вымирать. Мы до конца истории дойдем?

-- Света не хотела скомпрометировать себя перед Серегой видом возбужденного меня.   Она забежала  в шлюз и захлопнула люк перед самым носом подбегавшего сообщника.

   Федор снова отхлебнул пива и обвел нас ясным чистым взглядом серых глаз.

-- Я честно не хотел разрушать чувства молодых людей, но что я мог сделать, лежа на спине, распятый наручниками? Девушка суетилась, говорила много лишних слов, совершала ненужные движения: гладила мои грудь и шею, целовала. Одежда наша вся расстегнулась и разлетелась по проходу.  Света упрашивала меня  успокоиться и часто трогала возбужденное место, проверяя не улеглось ли  возбуждение. Серега  снаружи неистово колотил ногами в люк.

-- Захватывающий рассказ, -- прокомментировал я, зевнув, -- но затянуто. Давай, потом доскажешь...

-- Командир, а еще по пиву? -- взмолился Сашка. -- Я угощаю.

  Федор глянул на меня осуждающе. Его губы вздрагивали, он заново переживал случившееся. Пришлось согласиться:

-- Только короче.

-- Я искренне хотел ликвидировать компрометирующий момент и  сказал Светке, что снять возбуждение можно только одним способом, благо, мы оба уже раздеты... -- Федор вздернул подбородок и сглотнул комок в горле. -- Молодец девушка: так жертвовать собой, чтобы остаться чистой в глазах любимого!

-- А заодно, спасая дворняжку, обрела доброго кобеля. По крайней мере, мы должны быть благодарны тебе за нейтрализацию угонщика и спасение корабля. Своего рода подвиг. Хотя нет: подвиг, растянутый во времени.. Сколько, ты говоришь, изматывал и удерживал противника?

-- Часа четыре.

-- Подвиг, растянутый на четыре часа, -- это уже героическое поведение. Встал на пути врага. Лег на пути агрессора. Выстоял в напряженной схватке. Как командир экипажа объявляю благодарность.

-- Знал, что поймешь, -- Федор растрогано шмыгнул носом и протянул мощную пятерню. -- Держи краба, капитан.

-- А способ  какой? -- недоуменно развел руками Сашка. -- Командир, оборвал на интересном.

ГЛАВА 20 Происки землян

                                                            Нет крутого подонка -- нет революции;

                                                             есть крутой подонок -- есть диктатура.

                                                                        Роль личности в истории

-- Пошли купаться, --  подошедшая Катрин одной рукой обняла Сашку за шею, а второй взлохматила его соломенную шевелюру. -- Попробую просветить тебя по поводу способов и приемов.

-- Разреши, командир, -- Сашка расцвел радостью, вскочил, опрокинув стул, ухватил Катрин за бока, поднял на вытянутых руках. -- Посмотрим, начала ли очищаться  водичка в здешней речушке.

-- Скафандры возьмите, --  посоветовал Леха, поправляя повязку на руке.

-- Додумался, -- Сашка бережно  умостил  Катрин на  плече и рассудительно добавил. -- я, конечно, за безопасный секс, но одно дело -- презерватив, а другое дело -- скафандр.

   У  Катрин слезы от смеха из глаз покатили. Она гордо размахивала с Сашкиного плеча кулачком с поднятым большим пальцем, смотрите, мол,  и завидуйте.

    Я оглядел собрание: Надежда,  Женька,  Леха, с рукой на белой повязке, Федор.

-- Кто-нибудь внятно объяснит, почему наши невинные цветочки решили завладеть кораблем?