- Это кто ж стёкла в снег бросает! Как не стыдно. Бедная девочка...

Теперь уже было не до троллейбуса. Бабушка быстро прижала к моей руке носовой платок, но он тут же напитался кровью.

Рядом была зубная поликлиника. Мы с бабушкой побежали к ней. Около кабинета врача стояло много людей, но нас сразу пропустили. Доктор в белом халате немного возмущался: "Женщина, у нас тут не травмпункт, а стоматологическая поликлиника". Но, тем не менее, обработал мне рану медицинским спиртом и замотал руку бинтом.

- Нужно будет каждый день делать перевязки, - сказал он нам на прощание.

Конечно, ни в какой театр мы не поехали, а вернулись домой. Всю дорогу бабушка твердила: "Вот как бывает, когда не слушаешься". А мне и так было больно и грустно, и хотелось, чтобы меня, наоборот, пожалели. Когда мы подходили к дому, бабушка прижала меня к себе и сказала:

- Извини, что так получилось. Я ведь не знала, что там стекло.

Я и не сердилась на бабушку. Она же и вправду не знала. Но от её слов мне сделалось не так больно.

Так как пострадала правая рука, мне ещё долго пришлось делать всё только левой рукой. А это о-о-очень неудобно.

Мост через лужу

Была весна. Солнце вовсю старалось растопить снег. Было грязно и слякотно. По улицам струились ручейки, разливались огромные мутные лужи.

Именно в такой день мы и собрались в гости.

Мама нарядила нас. Меня в красивое платье, Пашу - в рубашку и костюм. Мне надели клетчатое демисезонное пальто, шапку-косынку на завязках, которую я очень любила. Пашу - в ещё ни разу не надетую им куртку, которую отдали соседи по подъезду, и шапку с помпончиком. На ногах - начищенные сапожки. А чтобы мы во всём этом обмундировании не запарились - нас выпустили на улицу, строго-настрого приказав стоять возле подъезда и не двигаться.

Вот такими расфуфыренными мы и вышли. А там - Вовка, Танька и Светка с палками, и Толик с лопатой. Последний грязный снег разбивают и в лужи сбрасывают.

Но мы с Пашей стоим, терпим.

Потом Толик большую глыбу льда нашёл. И - ба-бах её в самую лужу. Бомба! Брызги во все стороны. Здорово!

Мы с Пашей стоим, терпим.

А тут ещё Илья с Егором притащили длинную доску. Перекинули её через самую большую лужу, что напротив нашего подъезда, и получился мост. Все ребята стали бегать друг за другом по этому мосту.

- Эй, Пашка, чего стоишь?! Давай к нам! - позвали они моего брата.

Тут уж Паша не выдержал и, забыв обо всём на свете, тоже стал бегать с ребятами. А я даже отвернулась от них, чтобы не видеть, как им весело. А они бегают по мосту, смеются, кричат, брызгаются.

Я стою, терплю.

А доска-то мокрая, заиндевелая. Паша поскользнулся и упал. Лежит, барахтается в луже, никак не встанет.

Конечно же, я пошла его спасать. Вытащила Пашу на берег. Он отряхнулся, и, как ни в чём не бывало, давай дальше бегать. И я за ним - веселиться, так вместе.

Вскоре из подъезда вышли наши родители и остолбенели. Паша весь мокрый и в грязи. Я получше, но не намного. Папа нас взял за шкирку, как котят, и повёл домой.

Так мы дома вдвоём и сидели. А папа с мамой в гости поехали. Не пропадать же выходным. Им было весело, а нам грустно. Да, иногда лучше немного потерпеть, чтобы потом было ещё интереснее.

А доска та через лужу так и осталась - по ней люди к подъезду проходили.

Разноцветная сирень

Летом мы жили на даче. Там было здорово!

Во дворе мы с Пашей играли в песочнице. В ней уже осталось мало песка. И мы вместе с папой возили песок с улицы. Я накладывала маленькой лопаткой песок из огромной кучи в тачку. Когда тачка была полная, папа сажал меня в неё на гору песка. И вёз по дорожке к песочнице, как королеву. Правда, он хулиганил. И тачка накренялась то на один бок, то на другой.

- Папа, осторожно! - кричала я и, смеясь, хваталась за бортики тачки.

А ещё мы с Пашей качались на веревочных качелях, которые папа повесил между двух берез.

А когда стояла сильная жара - нас сажали в огромные корыта с тёплой водой, нагретой солнцем. Корыта стояли рядом, и мы с Пашей брызгались друг на друга.

Но когда Паша днем спал, мне становилось скучновато. Не хотелось ни качаться на качелях, ни играть в песок. И тогда я отпрашивалась у мамы и шла к кому-нибудь в гости.

Недалеко от нас жила девочка Наташа. К ней-то я и пришла. Наташа сидела во дворе и рисовала картинки. Я стала смотреть, как она рисует. Рядом рос куст сирени. От нечего делать я вязала лежащую на столе кисточку, окунула её в красную краску и провела по листику сирени. И лист стал красным! Мы с Наташей восторженно посмотрели друг на друга. Не сговариваясь, мы схватили по баночке с краской и стали красить листья. Я в красный цвет, а Наташа в жёлтый. Потом мы взяли другие баночки. Теперь мои листья становились оранжевыми, а Наташины - синими. Какой же у нас красивый куст сирени получился! Разноцветный! Нам он с Наташей очень понравился.

- А давай и другие деревья красить, - предложила я.

Мы оглянулись - рядом рос куст смородины. Мы уже хотели было взяться за него, но тут из дома вышли Наташины мама и папа. Они посмотрели на разноцветную сирень, и я сразу поняла, что наша выдумка им не понравилась. "Сейчас будут ругать", - подумала я.

- Вы зачем зажали дереву нос? - подошёл к нам Наташин папа.

- Почему нос зажали? - удивились мы в один голос и стали искать у сирени нос.

- Потому что деревья дышат через маленькие дырочки на листьях. А вы, считайте, ему в нос краску залили.

- Как же быть? - пожала я плечами.

- Да ладно, дождь пойдет, всё смоет, - беспечно отозвалась Наташа.

Но Наташин папа сказал:

- А ну-ка попробуйте не дышать.

Мы с Наташей набрали полные щёки воздуха, зажмурились и зажали носы двумя пальцами. Я очень старалась показать Наташиному папе, что смогу без воздуха сколько угодно. Но не получилось... Я чуть не взорвалась! Пришлось сдаться.

- Вот видите, - сказал Наташин папа. - А дерево тоже задыхается.

Мы с Наташей явственно представили себе умирающее дерево.

- Скорее! Спасать дерево! - закричали мы.

Мы набирали воду из бочек в маленькие лейки и поливали ими листья. Листья плохо отмывались. Наташина мама дала нам по маленькой тряпочке. И тоже стала помогать отмывать листья.

А потом мы пили чай с сушками, прямо на улице.

Как Паша ушёл в магазин

Мы гуляли с мамой на улице. Мама разговаривала с соседкой. Я с Наташей и Машей возилась с куклами. А Паша катал на веревочке железный самосвал. Он подъехал к маме и сказал:

- Мама, я на машине в магазин!

- Хорошо, - машинально ответила мама, продолжая что-то говорить соседке.

А у нас с девчонками заплакали куклы, и мы их стали кормить и укачивать в коляске.

- Даша, ты не видела Пашу? - спросила меня мама через некоторое время.

Я посмотрела по сторонам - Паши нигде не было.

- Нет, - покачала я головой.

- Куда же он делся? - удивилась мама.

Она пошла на участок, думая, что он играет в песочнице, но его там не было. Мама заглянула в дом, но и там его не оказалось.

Мама оставила меня с соседкой и побежала по улице сначала в одну сторону, потом в другую. Паши нигде не было. Мама конечно очень испугалась. Она обежала все ближайшие дачные улицы. Потом вспомнила, что Паша что-то говорил про магазин, и побежала на станцию. На станции было всего два магазина - и ни в одном Паши не оказалось. И никто мальчика с машинкой не видел. И без машинки тоже.

Только одна девочка лет десяти сказала:

- Да, видела.

- Девочка, а куда этот мальчик пошёл? - стала расспрашивать её мама.

- А он с дядечкой сел в чёрную машину и уехал воооонтудааааа, - показала девочка в сторону железнодорожного переезда.

От услышанного у мамы подкосились ноги. Она присела на ступеньку магазина и схватилась за сердце. Ребёнка украли!