Наконец, после всех бессмысленных, тоскливо-серых сумерек ее жизни она увидела свет, она коснулась того, к чему неосознанно стремилась все это время. Она словно вышла из леса и встретила саму себя. Это было знание, дар, в который она никогда не верила, которого она всегда боялась. Ей нужно принять это, и она будет бороться, теперь у нее есть силы. И нет выбора. Ведь обратно дороги нет.

Агния еще раз улыбнулась своему отражению и, окрыленная, отошла от зеркала. Квартира показалась ей серее, чем обычно. Книги, книги, книги, старая мебель, невнятные обои. Тоска и серость. Как же она могла так долго не замечать этого. Теперь эта квартира будет медленно душить ее, весь мир будет пытаться отравить ее, но она готова, она больше не будет задыхаться, потому что она освободилась от самых тяжких, самых удушливых пут - от себя самой.

Агния зашла в свою комнату. Со стены ей улыбнулась опасная красавица Мухи. Агния вскарабкалась на табуретку и сорвала картинку с гвоздя. Даже в этой распечатанной на самом обычном принтере копии далеко не лучшего качества мерцал свет. Незнакомка улыбалась Агнии в предвкушении.

Женщина сбросила с себя тяжелый свитер и расстегнула воротничок рубашки. Только сейчас она заметила, что по-прежнему стоит в сапогах, и по полу тянутся грязные следы. Порывистым движением Агния скользнула собачкой замков вниз по молниям, швырнула сапоги в прихожую. Порывшись в самой нижней полке шкафа, она вытащила небольшую картонную коробку. Сев на пол, она аккуратно открыла крышку и достала купленные в Праге туфли. Несколько секунд женщина с упоением разглядывала обувь, гладила высокий каблук и тонкий велюр, пылающий, словно сотканный из сотен рубинов. Теперь Агния знала ответы на многие вопросы. Сегодня она спасла двух людей. Ту синеглазую барышню, впутавшуюся в непонятную историю, и себя саму.

Агния надела туфли и зашагала на кухню. Она знала, что уже тысячу раз обещала себе не отступать, и тысячу раз сдавалась. Сегодня она узнала, ради чего ей бороться.

***

Лика вышла от Вероники злая не только на оставшихся в квартире, но и на себя саму. Она понимала, что вела себя крайне нетактично. И оттого, что Доминик увидел сегодня ее неприглядную, эгоистичную сторону, хотелось кусать локти. Что он теперь о ней подумает? А что она знает о нем? Случайная жертва. Сколько процентов здесь правды? Он не боялся с иронией рассматривать своих гостей в замке, внимая каждому их обидному слову, с садистским удовольствием наблюдая за их смятением. Была это лишь психологическая защита от насмешек или ему нравилось внушать страх в окружающих? А те люди в деревне, взрослые разумные люди, почему они были так напуганы?

По дороге к метро злость сменилась тревогой. Доминик, оставшийся с Вероникой. Чем она была лучше этой девушки? Почему он выбрал ее, Лику, а, может быть, все это только ее фантазии? Что там говорила Вероника, открывший зеркало может просить взамен исполнение любого желания? Очень интересно. Лика споткнулась о ступеньку. Да что с ней такое? Она не может подозревать Доминика. Она не вправе. Это все страх. Это все проклятый доктор. Что он придумает сегодня? Она встретится с ним в самый последний раз. Она так и не придумала, как забрать зеркало. Ну и пусть. Ей все равно не светит узнать имя. Она проиграла.

Лика остановилась на платформе в метро посреди толпы. Просто замерла на ходу. Кто-то налетел на нее и, чертыхнувшись, поспешил дальше. Какая-то мамаша обругала ее, выруливая с коляской. Лика первый раз по-настоящему осознала смысл своей мысли. Она проиграла. Что дальше? Ей больше не надо искать имя, наверно, больше можно не бояться доктора, больше не стоит надеяться. Ничего не изменится. Лика попыталась вспомнить, зачем вообще ввязалась в поиски. Разумного объяснения в голову не приходило. Ей было скучно? Ей чего-то не хватало? Но что она хотела получить, открыв это зеркало? Кем она хотела стать? Какая Лика ее устроила бы?

По мраморному полу дернулась тень. Девочка невольно подняла голову. Вверху, над эскалатором, на мраморном барельефе сидела птица. Не понятно, как она залетела сюда, под землю, миновав несколько рядов дверей и лестниц. Птица, голубь, сорвалась со своего места и под самой крышей полетела на другую сторону платформы, где остановилась на углу точно такого же барельефа. Но и там она не почувствовала себя в безопасности. Опять метнулась вверх, быстро пролетела над головами пассажиров и приземлилась на том же самом месте, где Лика заметила ее в первый раз. Несколько секунд - и опять хлопанье крыльев, через весь длинный зал, опять на тот же барельеф. И снова назад. И обратно. И заново по кругу.

В привычных условиях, при свете солнца голуби не боятся людей. Они выпрашивают кусочек хлеба, а самые смелые норовят выхватить еду прямо из рук. Но сейчас, в метро птица не решалась сесть на землю. Она явно не понимала, как оказалась здесь, и не могла сориентироваться, чтобы найти выход, который был так близко, чуть ниже барельефа, вверх над эскалатором, в одни из всегда открытых ветром дверей - и свобода. Но птица, скованная страхом, упрямо летала по одной траектории, даже не пытаясь проверить другие пути.

"Что с ней будет? - подумала Лика. - Сможет ли она выбраться или упадет, обессилев, на рельсы?"

Этого она не узнает. Ее ждет доктор.

Девочка вошла в вагон поезда, оставив несчастного голубя метаться по залу, случайно ставшему его клеткой.

***

Мария спустилась в метро и остановилась в ожидании поезда. Неприятный женский голос убедительно просил в громкоговоритель отойти пассажиров от края платформы. Мария саркастически ухмыльнулась. Именно здесь она чуть не стала жертвой несущегося на всей скорости состава. Какое неожиданное знакомство и какое нежданное расставание.

Мария осторожно подошла к путям и, вытянув шею, глянула на рельсы. Ничего особенного. Не очень-то и глубоко - если постараться, можно успеть выбраться. Женщина сделала шаг назад. С Евгением Борисовичем она больше не виделась. Звонила ему, но он не брал трубку. Звонила на кафедру в университет, но недовольная лаборант сообщила ей, что профессор уволился. Караулила его у подъезда, но в квартире, которая оказалась съемной, живут другие люди. Он просто исчез. Без предупреждения, без объяснения.

Вверху ожесточенно захлопали крылья. Мария автоматически подняла голову и поймала взглядом серого голубя. Птица металась из одного конца зала в другой, тяжело приземляясь на мраморные барельефы под самым потолком. Женщина несколько раз провела голубя глазами, забыв о своих рассуждениях. Ее голова была пустой. Такая же пустота заполняла все ее естество. Даже злоба и ненависть прошли. Каждое утро Мария вставала, одевалась, красилась, ела, готовилась к занятиям, встречалась с коллегами, как ампутированная нога, которой нет, но она все равно болит. И вот сейчас она стояла, задрав голову, но ничего не чувствовала. Просто ее слух послал сигнал ее мозгу, и глаза сами собой устремились вверх.

Кто-то из пассажиров задел Марию плечом. Какой-то мужчина в сером пальто с впалыми глазами. Он прошел мимо, не обернувшись. Мария потеряла равновесие. От неожиданности она выкатила свои телячьи глаза и попробовала ухватиться за воздух. Но реакция была слишком медленной. Женщина не поняла, как оказалась на земле и почему она ударилась о что-то холодное и металлическое. Сверху кто-то кричал. Мария попыталась встать на четвереньки и увидела, что из ссадины на руке идет кровь. До слуха донесся свист приближающегося поезда. "Они же затопчут меня", - мелькнуло в голове у Марии, и она рывком вскочила на ноги. В глаза врезался ярчайший свет фар.

***

Лика стояла перед доктором и цеплялась за спасательную мысль, что это последний обязательный визит. К счастью, больничные врачи посчитали, что этих почти двух месяцев еженедельной терапии будет достаточно, чтобы вернуть девочку к радостному и беззаботному существованию, не омраченному идеей об очередном самоубийстве.

Доктор сидел, склонившись над медицинской картой предыдущего пациента, игнорируя Лику всем своим видом. Наконец, он бросил в ее сторону острый взгляд и наигранно заулыбался, словно увидел старую знакомую.