ПРОКЛЯТАЯ КРОВЬ

Роман

ГЛАВА 1.

ИГРАЮЩИЙ С СУДЬБОЙ В ПЯТНАШКИ.

Мое имя Стефан Лефевр и я младший сын герцога Герарда Лефевра - человека известного в нашей стране не иначе как "опора трона". Отец, чья родовая кровь может поспорить по чистоте и древности с королевской, вот уже пятнадцать лет является советником его Величества, главой Монетного двора и обладателем нескончаемых громких титулов, бесконечных имен и званий. Наше имя известно каждому, наши заслуги трудно переоценить, наше богатство не дает покоя многим другим знатным родам. Но я не собираюсь углубляться в повествования о роде Лефевров, упомянул о своем происхождении я лишь с той целью, дабы вы лучше поняли кто я такой, и почему выбрал столь странный путь...

Моя история начинается 23 марта 1884 года, серым ненастным вечером, в трактире, расположенным в близь Болони, на Северном тракте.

Погода сыграла с нами злую шутку. Утром, собирая саквояж, Паскаль - мой камердинер, умилялся ясной погоде, безоблачному голубому небу и благодарил святых за посланную благодать.

- Отличная погода для путешествия, сэр, - говорил он, складывая дорожные чемоданы в ожидающий у ворот постоялого двора экипаж. - Думаю, к вечеру пройдет легкий дождь, но не больше.

Я лишь пожал плечами, и сонно зевнул, потирая красные воспаленные глаза. Всю ночь, проведя за работой в свете зажжённых свечей, мне удалось вздремнуть не больше нескольких часов, и поэтому всего чего я хотел на тот момент, это как можно скорей устроиться в уютном салоне экипажа и продолжить прерванный сон.

К сожалению, слова Паскаля не оправдали себя. Несмотря на огромный перечень талантов, и способностей моего расторопного слуги, дар метеорологии в список не входил.

Легкий дождь обернулся сильнейшим ливнем. Грозовой фронт, достигший нас у Тренса, затянул покрывалом весь небосвод, словно гигантская птица, погрузив окрестные земли под свою тень. Вспыхнуло сильно и ярко, будто в небеса запустили так обожаемые на карнавалах фейерверки и шутихи, а затем земля вздрогнула от мощнейшего раската. Двойка гнедых, запряженных в экипаж, испуганно заржали, и лишь благодаря умелому кучеру лошади не бросились сломя голову по старому тракту, грозя угробить карету вместе с людьми в ней.

Плети ливня ударили гулко по крыше, словно свинцовые пули. Отдернув занавесь, я видел, как вспучилась земля, превращаясь в непроходимое болото с пугающей скоростью.

- Если ливень не утихнет, скоро тракт станет непроходим, - заметил я с опаской. Ночевать в богом забытом месте, да еще и в карете я не был настроен.

- Проскочим, - уверенно ответил Паскаль, наблюдая за вспышками молний, пронзающих серую пелену. - Леон хоть и мастер залить за шиворот, но кучер отменный, уж не извольте сомневаться сэр.

Слова камердинера меня полностью удовлетворили и успокоили. Я привык доверять мнению этого невысокого человека, обладателя шляпы-котелка, с которой тот не расставался, даже готовясь ко сну. А маленькие глаза старого плута, хитро поблескивали за круглыми очками в золотистой тонкой оправе.

Сопровождаемые криком кучера, хлопками плети, подстегивающей и без того взмыленных лошадей, мы продолжали нестись по пустому тракту, вглядываясь в лица друг друга. Творящаяся за окном иллюминация то погружала нас во тьму, то неожиданно на краткий миг освещала бледные лица, играя зловещими тенями в обитом бархатом салоне.

Кучер успел. Пролетел опасный участок за миг до того, как разбушевавшиеся и набравшие силу пенящиеся волны захлестнули камень тракта, стирая широкую ленту, будто ее и не существовало вовсе.

- В Болонь не успеем, - заявил Паскаль, сверившись с карманными часами. Золото блеснуло в очередной вспышке, и я заметил удовольствие, с каким мой слуга рассматривал роскошный циферблат. Часы стоили целое состояние. Баснословные деньги. Разумеется, купить подобные Паскаль не смог бы, копив даже не один год. Их мужчине подарил я. В признание за верную службу и преданность. Пять лет этот хитрый, расчетливый и прозорливый человек находился подле меня, одновременно совмещая роль камердинера, советчика, спутника и собеседника. Паскаль находился всегда рядом, мог понять чего я желаю раньше меня самого и служил безукоризненно, отвечая всем моим немалым прихотям. Говорят, что нет незаменимых людей. Лгут! Безбожно лгут. Паскаль был незаменим. Исколесив пол земного шара, я смог убедиться в этом. Никто не умел так ловко как плут Паскаль общаться со служащими, извлекая драгоценные сведения. Никто лучше моего камердинера не смог бы отыскивать самые нужные вещи в местах, где, казалось бы, их просто невозможно найти. Он бронировал отели и постоялые дворы, нанимал экипажи, находил людей, договаривался с капитанами кораблей. Одним словом, напоминал фокусника, достававшего из чудной шляпы-котелка все, о чем я его просил.

- О чем-то задумались, сэр? - учтиво осведомился рыжий камердинер, придерживая шляпу кончиком пальцев, когда карету занесло на очередном крутом повороте.

- Нет, - ответил я, чуть помедлив, после поправился, - точнее ни о чем важном.

Слуга кивнул. После чего мы вновь замолчали. И снова тишину нарушил Паскаль.

- Могу ли я спросить, сэр? - очень вежливо спросил мужчина.

Этот тон мне хорошо был известен. И я знал, какой вопрос он мне задаст. Потому что наш спор продолжался очень давно, и никто никак не мог одержать верх.

- Да наш визит в Дартмур необходим, - непреклонным волевым голосом заявил я.

- Вспомните, чем для вас все закончилось в прошлый раз, сэр, - умоляюще застенал Паскаль. - Вряд ли с тех пор что-то изменилось!

- Ничего не изменилось, - согласился с мнением камердинера я. - И я прекрасно понимаю. Но есть такое понятие как долг! Мой долг заключается в том, чтобы увидеть отца и поддержать его. А также старшего брата. Моя помощь не будет лишней. Сам знаешь как нелегко сейчас Филиппу.

- Политика! - скривился Паскаль, корча столь кислую гримасу, будто съел лимон. - На вашем месте я бы держался подальше от всего, что с ней связано!

- Ты не на моем месте! - холодно и резко отдернул я слугу. - Я герцог Лефевр и желаю того или нет, но политика уже в моей крови! Мой долг быть рядом.

Паскаль нахохлился как воробей, попавший под дождь, и обиженно засопел.

Поняв, что переборщил, я смягчил тон:

- Я должен нанести визит в Дартмур. Всего одна неделя. Согласись, это не так много!

- Много, не много, - проворчал тихо мужчина, - вляпаться в неприятности много времени и не нужно. А Дартмур никогда не шел на пользу вашему здоровью, сэр. Сами понимаете правоту моих слов.

Я не ответил. Однако Паскаль был опять прав.

Столицу я не любил. Будто выброшенный на берег окунь, я задыхался в высшем обществе, ослепляющем своей фальшью и пышностью. С юности я не любил приемы, балы, маскарады и карнавалы. Роскошные костюмы, поддельный смех и улыбающиеся, услужливые лица с мертвыми холодными глазами. Но наш род был одним из самых древних, фамилия столь уважаема и богата, что мир просто не мог не крутиться вокруг нас. "Лефевр - постигая мудрость - преумножаем богатства". Именно таким являлся девиз нашего рода.

Из трех сыновей герцога Герарда Лефевра я родился последним. Старшего брата Филиппа с детства, как приемника отца воспитывали будущим защитником рода. Во всем подражая отцу, Филипп стремился везде быть первым. Блистательно окончил университет, став лучшим выпускником года, затем перешел в коллегию лордов, после прорвался в Совет и теперь желал стать Верховным смотрителем. Старший брат выбрал путь политики и власти.