-Ну и что мне передать сенсею? Об этом парне... и согласно ситуации, мои...
Пробормотал все больше себе Хадзиме, связывая Шимидзу верёвкой от искусственной руки и возвращаясь, как ни в чем не бывало, в город. Вид Шимидзу, волоченного посредством двухколесника и измазанного кровью и плотью демонических существ сверху донизу, создавая при этом целый ураган пыли на порушенной земле... без всяких сомнений имел вид побежденного воина.
Неблагоприятные последствия
Для Шимидзу Юкитоши, призыв в иной мир был мечтой, о которой он и мечтать не мог. Так как он принимал во внимание то, что это невозможно, каждый день он проводил, читая книги или веб-новеллы в руках. В своих мечтах, он спас множество миров, хотя не мог до конца домыслить, дошел ли он до Счастливого Конца с героинями. В комнате Шимидзу, стены были настолько залеплены постерами красоток, что через через слой бумажного фанатизма уже не проглядывались, а внутри стеклянного занавеса на одной из стен стояли так обожаемые им фигуры красивейших девушек, поставленных в примечательные позы, выставленные в ряд в таком стесняющем месте. Его книжные полки были забиты мангой, лайт-новеллами, тонкими книженками, эроге, тогда как те экземпляры, которые туда не поместились, усеивали всю комнату, выстраиваясь в подобие башенок.
Все верно, Юкитоши Шимидзу был отаку до мозга костей. Но не один из его одноклассников об этом даже не догадывался. Все благодаря тому, что он, Шимидзу, тщательно скрывал этот факт. Не было причин об этом заговаривать. Он видел отношение одноклассников по отношению к Хадзиме, поэтому он никак не мог позволить быть отаку в открытую.
В классе, можно сказать, он был "неигровым персонажем" даже для тех, кто его знал. Не было никого, с кем он был особенно близок, и он тихо-мирно почитывал книгу в своем кресле. Если к нему обращались, он кратко отвечал, еле бормоча. Начнем с того, что такое поведение он сохранял, так как его травили в неполной средней школе. Может по естественному стечению обстоятельств, он стал прогульщиком, запираясь в своей комнате каждый день, неотвратимо пытаясь создать книги и игры, чтобы убить время. Хоть его родители постоянно о нем волновались, он каждый день приносил в свою комнату отаку-вещички, чем изрядно выводил своего старшего и младшего брата. Они даже стали показывать это в своем поведении и словах, отчего Шимидзу ощутил, как дом, милый дом, стал казаться менее милым, так сказать, он стал терять место, где мог остаться. В такой пасмурной обстановке, Шимидзу стал придумывать коварные делишки, которые вытворял у себя в уме, никак не показывая это снаружи. Так он все больше погружался в иллюзии и создание книг.
Таким он был, и когда он узнал, что призыв в иной мир - правда, его психика буквально заорала во весь дух: "А вот и оно!!!" Даже когда Айко гневно выдвинула протест против Иштара или когда Куки со страстью заявил, что поможет человечеству одержать победу и им вернуться в их мир, в голове Шимидзу стояли иллюзии похождения его настоящего эго и того, как он вытворял восхитительные вещи в ином мире. Он возликовал, ведь все те иллюзии, которые он себе напридумывал были просто вымыслом, невозможными по своей сути, и тут вдруг воплотились в реальность, сам сеттинг призыва в иной мир, где неведомо, почему требовался протагонист, завладел его сознанием.
Хоть ничего и не отличалось от его ожиданий, в другом мире взаправду существовала борьба за жизнь. Первым делом, Шимидзу, ясен перец, определенные свои читерные характеристики решил сдержать в секрете, но то же было и у других. Далее, героем был Куки, а не он, и может поэтому, женщины сплошным потоком вились вокруг Куки, так что он закрепил у себе в уме, что "тот был одним из многих, дополнительных персонажей".
С тех самых пор, ничего не изменилось с того времени, когда он еще пребывал в Японии. Хоть его мечта была исполнена, реальность, которая не хотела становиться такой, какой ее видел и желал Шимидзу, лишь увеличивала его неискренность и неудовлетворение происходящим в его голове.
Почему герой не я? Какого женщины так наплывают, окружая, желая Куки? Ну почему не я, а Куки тот, к кому относятся по-особенному? Хоть я смог бы лучше, будь я героем. Тогда бы девушки меня бы приняли, когда бы я к ним подошел... это сладостное удовлетворение - вина всех их, только я особенный - эта идея прочно закрепилась в разуме Шимидзу.
В то время, происходила боевая практика в Великом Подземелье Оркуса. Шимидзу увидел в нем свой шанс. Я даже не почешусь за других. Все будет тем же самым с ними или без. Эти одноклассники, относящиеся ко мне как к фону, декорации, узрят мои навыки, Шимидзу попытался воспользоваться этой возможностью... Но, было нечто, что он открыл для себя.
Он даже близко не был кем-то особенным, не было возможности для роста или демонстрации самого себя, и он просто станет трупом в следующий же миг. Готовый пасть от рук солдат Траумы, он видел "героя", ожесточенно сражающегося со злобными монстрами вдали, и его фантазия об ином мире треснула, издавая дребезжащий звук.
Затем он стал свидетелем того, как одноклассник разбился "на смерть", рухнув в бездну, его сердце при этом раскололось. Он интерпретировал вещи на свой лад и разум его изображал остальных недалекими, пониже положением в отличие от него, так что естественно, его сердце не было ни закаленным, ни сильным.
Вернувшись в королевский дворец, Шимидзу снова заперся в своей комнате. Но литература, способная его взбодрить в Японии, здесь отсутствовала. Поэтому Шимидзу проводил время, углубляясь в книги и познания об умениях и магии его класса, "Пользователя Темной Магии".
Система темной магии это магическая система, воздействующая на разум и чувства других, она была известна как магия, "одаривающая" цель негативными статусами в бою. Склонностью Шимидзу стало изменение мнения остальных, вождение в заблуждение. Соотносясь с образом магии полного срыва ее призыва и дальнейшего совершенствования, он мог вызвать нарушение управления чьего-либо тела.
Так что вся та меланхолия улетучилась, когда он вгрызся в книги, тогда Шимидзу вызвал кое-что у себя в уме. Смогу ли повлиять на других, если доведу темную магию до совершенства? Вот так. Шимидзу был взволнован. Если его предположение верно, он мог сделать с кем угодно что угодно. Застоявшаяся тьма распространилась в его разуме. С этого дня, он усердно тренировался, сосредоточив все свое внимание на тренировке.
Однако, не все было так просто. Перво-наперво, для кого-то с сильным эго вроде человеческого, ему требовалось продолжительное время применять одно и то же заклинание несколько часов подряд, иначе он не мог бы промывать мозги. Естественно, это если не имелось сопротивления. Как и ожидалось, не было никого, кто бы никак не отреагировал на наложенное им заклинание. Ему было необходимо положить цель в состояние сна или что-то ему аналогичное. Если цель являлась человеком, то контролировать и скрывать промывку становилось чрезвычайно трудно, как по обстоятельствам, так и по временным рамкам. Когда на него находили мысли о том, что случится, когда его раскроют, Шимидзу не мог поступить иначе, как оставить эту затею из-за чересчур высокого риска.
