- Там у них вообще беспредел, в Румынии. Фильм смотрел - "Хостел-14"?
Я и предыдущие тринадцать-то не смотрел. Витёк, сам побывавший не в одной мясорубке, "Хостелом" был удручен. Тупая жестокость вызывала в нем недоумение. Нерационально как-то расходуют жесть.
- Нет, зря мы оттуда все танки вывели, - сожалел он. - Надо было оставить хотя бы один.
И переходил к критике кинематографа в целом.
- Одного бы хватило на всех тарантин, которые приезжают туда на натуру. Эти дети кукурузы - сами не храбрецы. Просто их напугать некому. Где им взять героизму? В благополучной Америке? Это надо набраться храбрости, чтобы у нас жить.
- Я думаю, ты ему как прецедент нужен, - сказал Рафик. - Вероятно, наш Витя какую-нибудь аферу готовит с полным своим перевоплощением. Чтобы спрятаться от врагов и правосудия. Избавиться от дактилоскопических и прочих индивидуальных примет. Стряхнуть груз прошлого. А пока наблюдать будет, пройдешь ли ты испытание.
- Считай, что тебе повезло в румына втелешиться. Румыны в нашей стране редкость. Вероятность столкнуться со своим суррогатным родителем равна почти что нулю.
Эту тему Витя по моей настойчивой просьбе открыл. Дело в том, что я заметил за собой одну странность: не мог равнодушно пройти мимо клочка материи или тряпки: непременно совал в карман. Это наводило на мысль, что мой родитель, или лучше сказать: донор - либо вор, либо портной.
- Если хочешь, я выясню. Витя все может. Витя за ценой не постоит. Дробота спасет мир! - выдавал он свою героическую кричалку.
А пока сообщил следующее:
- Они этих болванов на ферме содержат. В состоянии искусственной комы.
- Кто - они?
- Фермеры. Но даже если кого-то из этих гомункулов оживить - не выходят из младенческого состояния. Главным образом потому, что ко всему равнодушны. Любопытства к жизни у них нет. Волевого импульса. Первого всплеска, толчка. Сидят на капельницах. Вернее, лежат. Так что возни с ними немного. Разводить их не так хлопотно, как овец или поросят. Контрабандный ввоз осуществляют цыгане. Заказчики? Ну, мало ли кому и по какой причине надо из жизни уйти. Страховые взносы стали обременительными, полиция наехала или друзья. Идет к цыганам и договаривается. Цыгане - с румынскими овощеводами. Туда - биоматериал от заказчика. Оттуда - клон, соответствующий его биологическому возрасту. Далее этот клон, не выходя из комы, погибает при подобающих статусу заказчика обстоятельствах. Вряд ли вскрытие установит, что в голове у покойного пусто. Зато генетическая экспертиза факт гибели нашего фигуранта полностью подтвердит. Убоину с почестями хоронят. А заказчик тем временем удаляется в пустыню вместе со своими деньжищами. Изменяется до неузнаваемости посредством пластических операций. И чистый, со свежими силами, вновь вступает в борьбу под названием жизнь. - Он привел в качестве версий ряд громких убийств. - Но эти спецболваны - естественно, по спецзаказу. На них особый тариф. А организмы попроще у них на фермах во всякое время в наличии. Они там штабеля наклонировали. Не знают, что с этими болванками дальше делать. Перепроизводство. Так что я тебя за бесценок купил.
- Заказы на сканеры размещают на продвинутых предприятиях, - поведал мне Рафик. - Под видом экспериментального медицинского оборудования. Заводы и не знают, что изготавливают.
- И много уже изготовили?
- Пока один.
- На наши заказы конкурс, - подтвердил Витя. - Недавно два оборонных предприятия передрались. Менеджеры перестреляли друг друга из своих же изделий. Наука - она и в подполье наука. Даже работает где-то подпольный СверхНИИ - по разработке сверхчеловека.
- Где же готовят кадры для этого?
- В Румынии, - пошутил он. - Вру. Сам прикинь, кто, по-твоему, притормозил утечку умов?
- Неужели ты?
- Нет, я не в этом бизнесе. Но хотел бы войти. Как ты думаешь, за тебя небольшой пакетик акций дадут?
- Если моя догадка верна, то тебе хана, - сказал Рафик. - Он просто обязан убить твой оригинал - для чистоты эксперимента. И посмотреть, что будет с двойником после этого. А потом и двойника уберет - как свидетеля. Да и меня, по всей вероятности, тоже.
Стало ясно (но и грустно тотчас), что Рафик, конечно, прав.
За время, проведенное мной у Вити, я окреп и набрал вес. Из кожи на голове стали вырастать курчавые цыганские волосы.
Витя начал вслух задумываться о моей дальнейшей судьбе.
- Что же с тобой делать, румын? В нашей многонациональной, но малофункциональной стране, надо брать на себя какие-то функции. Мне один чинарик документы обещал на тебя выправить. И даже полную родословную расписать - с румынскими господарями, цыганскими конокрадами и всякими кутюрье. Запишу на тебя половину кинотеатров. Ты будешь Карабас, а я Барабас, будем вместе вертеть вертепом. Ну, хочешь, ты будешь Барабас, - предлагал он. - Или охрану кинотеатров на себя возьмешь. После того, как милиция распалась на полицию и ментов, последние перешли на работу к нам. Но этой бывшей милиции свой Мюллер нужен.
- А ты говорил - Карабас.
Однако Светка ни в качестве Карабаса, ни в мундире шефа-геноссе-Мюллера видеть меня не желала. Боялась, что ли, что я часть Витиных денег на себя оттяну?
- Я тебя все равно отсюда сживу, - шипела эта змея. - Я тебя в подвале сгною, если не съедешь.
- Шла б ты в шоп, - сказал я почти что почтительно.
Когда я входил в дом, мне в спину вонзился истошный Светкин фальцет.
- Слышь, Свет! Ты матом так больше не выражайся, ладно? - ласково прокричал ей из бассейна Витя. - И не ходи голая! О-ка?
Светило солнце. Пригревало газон. Хороший день для культурной революции.
- Если ты его не прогонишь, я его сама прогоню!
- Да ты что, совсем прибурела, сука? Если ты главная, тогда я - кто? - доносились до меня враждующие супружеские голоса.
Витя стал ежедневно и надолго отлучаться. Иногда на сутки и более. Меня же предупредил:
- К Светке моей не суйся. У нее уже я есть. Это родину можно скопом любить, а не Светку. Хотя, - развивал он далее, - даже родина не может принадлежать всем, а только наиболее любящим. Вообще, люди делятся на тех, кому удается любить родину, и тех, которым в этом отношении не повезло.
Он перечислил ряд счастливчиков (первых любовников), заключив:
- Свальня, прикинь?
Про себя он полагал, несмотря на дивиденды от кинобизнеса, что родину он любит пока еще недостаточно горячо.
- Светке вот не надо ее любить. Ей вполне хватает того, что меня любит. А мне - надо.
Светка была порядочно сексапильна. Ее истерическое отношенье ко мне было для меня загадкой. Не полагала же она всерьез, что Витя отдаст мне половину бизнеса? Однако Витя, видимо, лучше знал-понимал супругу. И ее беспричинную неприязнь ко мне истолковал как изобличающую амбивалентность, сопутствующую ее сексуальному влеченью ко мне же. В общем, однажды в спортзале, отрабатывая друг на друге удушающие захваты, мы подрались.
Наутро ломило ребра, шею было не повернуть, скулы саднило. Витя за ночь мог успокоиться, а мог набраться новой ярости - Светка кого угодно способна взвинтить. И я опасливо полагал, что в случае продолжения разборок он схватится за оружие, в руке не дрогнет дробовик - хотя я был уверен, что гладкоствольным ружьем, что висело в его кабинете и ждало своего выстрела, его арсенал не исчерпывался. Поэтому я максимально насторожился, когда он без стука вошел ко мне.
- Пойдем, - сказал он. В руке его вместо винтовки был литровый вискарь. - О бедах да о бабах поговорим.
Мы спустились вниз на место вчерашней схватки и расположились прямо на матах. Утром хмель догоняет быстро. Через полчаса мы уже были довольно пьяны.
- Я тогда еще в бойцах ходил, - откровенничал Витя. - Привезли меня по одному адресу. Надо было стрясти должок. Звоню. Открыли. Вошел. Стал работать по корпусу. Потом по морде заехал, а морда - как даже моих две. А твоих - три или четыре будет. Потом спрашиваю: ты Матвеев? А он говорит: я - Корчагин. Ну, говорю, извини. А что сказать? Кто не слышал про Олега Корчагина? Личность известная. С самим Валуевым к бою готовился, да вдруг забухал. Стою, смотрю, как он разворачивает свое тело и всей своей чудовищной массой бросается на меня. Будто в замедленной киносъемке, хотя скорости ему не занимать. А как говорит мой тренер по физике: "Е" равно массе на скорость в квадрате. В общем, выбросил он меня с балкона. Адрес-то почти правильный оказался, только улица Энгельса, а не Маркса. Водитель, сволочь, напутал. Ирония судьбы.
