Отец!

Это требовало пересмотра всех планов. Аяо решил ретироваться, чтобы обдумать ситуацию. Однако мужчина продолжал держать его - очень больно скрутив ткань вокруг мышц трицепса.

- Отпустите, пожалуйста, - попросил Аяо.

- Ха! - промолвил отец.

Он тряхнул Аяо, как терьер трясет крысу.

- Ну, и кто же ты после этого? - спросил он.

- Я - одноклассник Куми, - ответил Аяо, стараясь не морщиться.

- Я это понял. Пойдем в полицию.

- Это не входит в мои планы, - возразил Аяо.

Мужчина даже остановился.

- В твои планы? Какие еще у тебя могут быть планы? - вскричал он сердито.

- Я солгал насчет револьвера, - сказал Аяо. - Конечно, мне не нужен револьвер, и шантажировать я хочу отнюдь не вас. Я хочу шантажировать Куми.

Мужчина несильно вмазал ему по щеке. Аяо дернулся и забился в припадке, как обычно с ним бывало. Руки и ноги его словно зажили собственной жизнью, а мимика обезумела. Аяо дернулся и издал визжащий звук. Зубы его дрожали и колотились друг о друга. Словно сотня молний проходили в тот момент сквозь его тело. Было очень... очень... Нет, не больно.

Припадок был ужасным, и часть его ужаса заключалась в его абсолютной безболезненности.

- Ыыыы...

- Ты чего это? - резко спросил мужчина.

И встряхнул его так, что зубы лязгнули.

В ту же секунду припадок прекратился. Словно его и не было. Это было настолько внезапно, что Аяо даже икнул и осел прямо на землю.

Поразительно!

Поразительно!

Аяо взглянул в это прекрасное голубое небо, сидя на земле, и понял, что тяжело дышит. Волосы на его лбу намокли от пота.

Одна проблема, возникшая столь внезапно, решена. Но осталась еще одна. Отец Куми.

Тот говорил что-то.

Аяо прислушался.

"Надо применить против него силу", - решил он между делом.

- Шантажист, - зло сказал мужчина. - Чего удумал. А ты знаешь, я передумал. Не буду я в полицию вести. Я тебе тут сам накостыляю.

- Зачем? - удивился Аяо, переводя дыхание.

Мужчина сгреб его за воротник, окончательно возвращая в реальный мир.

- Потому что я зол!

- Злость - это не решение. Злость разрушает душу, - сказал Аяо, ощущая себя недавно родившимся и потому весьма храбрым. - Отпустите меня, а не то я схвачу вас за яички и очень сильно сожму. Это травмирует вас. Возможно.

- Чего?!

Выхода не было. Аяо пригнулся и вдруг ухватил мужчину за пах. Там было что-то мягкое и болтающееся. Аяо взял это и рванул на меня. Ответом ему послужил вопль - а затем и сильный удар по спине. Мужчина согнулся, однако не упал, как рассчитывал Аяо, а быстро выпрямился. Он одной рукой зажал саднящий пах, а другой - вдруг молча и изо всех сил ударил Аяо.

Бах!

Мир взорвался красным.

Аяо пошатнулся и упал в траву. Хрипя, мужчина попытался схватить его, но Аяо перекатился, поднялся на локтях и бросился прочь. Его шатало из стороны в сторону. Аяо врезался в забор и едва не рухнул. При этом у него из кармана вывалился телефон, мелькнув на миг серебряным покрытием. Он упал прямо на лужайку, в эту меленькую зеленую травку. Аяо попытался поднять его - но тут отец Куми пришел в себя и кинулся на него. Аяо уже слышал хруст: так захрустит его тощая шея в кулачищах отца. Не в силах справиться с паникой, Аяо помчался в сторону школы - и тут же поскользнулся на мокрой от недавней воды траве. Пришлось ухватиться за забор, чтобы не упасть. Не теряя времени, слыша вокруг собственное оглушительное дыхание, Аяо кинулся прочь.

Сзади раздался вопль.

- Стой! - с трудом прорычал мужчина. - СТОЙ!!! Я сам тебе сейчас яйца оторву! Клянусь!

Аяо мчался по улице. Мужчина бросился за ним, как был, в футболке и шортах. Они бежали по улице, распугивая школьников, бредущих на занятия, а затем вдруг услышали девичий вопль.

- Нееет! - закричала девушка.

"Куми", - подумал Аяо, однако это была не Куми - а Матоко. Почему Матоко? Но он отбросил эту мысль как ненужную. Матоко закрыла глаза руками и бросилась куда-то прочь, но Аяо не успел заметить, куда именно - мужчина прижал его к стене и изо всех сил ударил, мгновенно разбив губу и вызвав сотрясение мозга. Аяо сразу поставил себе этот диагноз - по внутренним ощущениям.

- Ты гаденыш! - бешено произнес мужчина.

Аяо зашевелился внизу, но мужчина вздернул его за колени и снова ударил.

- Тварь! - сказал он.

- Пощады! - взвыл Аяо.

- Я же тебя!.. - мужчина отвлекся на тираду, и в этот момент Аяо снова ухватил его за яички и дернул - очень сильно, не жалея своих пальцев.

Рывок получился на славу. Там точно порвался какой-то сосуд, Аяо был готов в этом поклясться.

- Ааааа!

Мужчина грузно осел на колени, воя.

Аяо со всех ног кинулся прочь. Он не знал, куда бежать, и не мог справиться со своим измученным телом. Он отдал телу приказ - бежать к красному дому. Ведь там был его телефон. Он прибежал, однако телефона не нашел. Мужчина точно взял его с собой. Подхватил с траву и сунул себе в шорты.

"Теперь он найдет меня, - понял Аяо с холодком. - О боже мой. Боже мой".

Он привалился на миг к забору, а затем заставил себя уйти прочь. Скорее, скорее, пока отец не пришел. Аяо брел прочь.

Отец Куми. Подумать только, он дрался с отцом Куми и одержал над ним техническую победу.

"Интересно, - подумал он, подмечая, как уходят из его крови последние капли адреналина, - с такими ранениями сможет ли отец Куми сделать еще одну Куми?"

6.

Ацумори Аяо сидел и завтракал со своей сестрой. Сквозь разомкнутые ставни в комнату проникал резкий оранжевый свет, выхватывая из полумрака их стол. Завтрак состоял из чашки с суховатым рисом и варенных яиц, разрезанных вдоль: себе Аяме положила половинку, а брату - три. На подставке вместе с кучкой смятых салфеток стоял флакон горчичного масла. Аяо полил им рис и протянул сестре - та отказалась, покачав взлохмаченной головой, и тут же с жадностью приложилась к чашке с кофе. Аяме выглядела измученной. Под глазами у нее набрякли черные тени, из рта пахло перебродившим алкоголем. Вчера она вернулась поздно и немедленно упала в свою кровать, погрузившись то ли в глубокий сон, то ли в обморок.

Будь их родители здесь, они бы приструнили Аяме, однако они давно уже переехали в Англию. Аяо не помнил даже их лиц: лишь блеклое марево всплывало перед глазами, когда он пытался представить облик матери, внешность отца. Не получалось. Вместо этого возникала Аяме. Сестра держала его на коленях, одетого почему-то в девчачьи обноски, и учила говорить:

"Аяо. Тебя зовут А-я-о. Запомни это. Тебе уже пять лет, а ты не умеешь говорить. Ну же!"

Маленький Аяо издал отвратительный скрежет и забился в ее объятиях, как паралитик, а сестра расплакалась.

Почему он вспомнил это сейчас?

На кухне играл магнитофон, разливая тоску. Новая айдол группа. Поют исключительно печальные песни. Аяме чуток послушала их песню, последнейший хит, занявший верхние строчки во всех рейтингах, и тяжело вздохнула:

- Ну что за дрянь с утра пораньше?

Зевнув, она встала и одним щелчком переключила радио.

И сразу же полилась бодрая бессмысленная песня:

Пара-пара-па, пара-паралайзу,

Пара-пара-па, пара-парадоксу,

Пара-пара-па, пара-параллаксу,

Пара-пара-па, пара-пара-па-пам.

- Опять этот "Паралайзу", - заметила Аяме. - Но хотя бы не те плаксивые стенания. Надоели уже, сил нет.

Аяо кивнул.

Сестра села обратно за стол и сладко потянулась. Затем сказала преувеличенно бодрым тоном:

- Передай мне тофу, пожалуйста.

- Держи, нэ-сан, - сказал Аяо, протягивая ей миску с белыми кубиками.

Свет лег на его лицо и выхватил багровый синяк - следы вчерашнего столкновения с отцом Куми. Аяме нахмурилась, указала ногтем на щеку:

- А это откуда?