Сжимаю в руках исписанные листы конспектов, все еще сомневаюсь. Танец с мечами завораживает, навязывает тихую мелодию, хочется вот так же двигаться, ловить руками ветер.
По-прежнему сверкают мечи, все быстрее рассекают воздух, создавая приятный слуху гул, кажутся уже не просто летящими лучиками света, а сплошной стеной. Не хуже танцев девушек у костра. Только теперь вместо полупрозрачной ткани платьев -- сталь доспехов, а звон множества браслетов заменяет свист клинков.
Пытаюсь уследить за его движениями, неосознанно касаюсь времени, прошу чуть замедлить танец. В этот раз время слушается, как раньше ластится к рукам. Впиваюсь глазами в плавные движения, щурюсь от яркого блика почти замерших мечей. Стараюсь запомнить, как правильно танцевать со смертью.
Встаю в позу, которая, как мне кажется, очень похожа на стойку миссара. Медленно повторяю его движения, с трудом разрезаю ладонями застывший воздух. Шаг вперед, следую за ним. Еще шаг, разворот, запинаюсь о собственное платье. Выскальзывает время из рук, опять крутит злые вихри. А я падаю на скользкий пол библиотеки.
И это я -- оружие, которое путается в собственных ногах. Желание идти к миссару пропало, как и момент очарования этим человеком. Он на мгновение покорил меня, как когда-то Тьяра.
Лучше говорить с книгами. Они не всегда отвечают на вопросы, но с ними проще. Не нужно изводить себя постоянными поклонами и размышлениями о том, как следует выражать собственные мысли. Особенно, если смысл этих бесполезных действий не понятен.
И снова день в библиотеке. Время неумолимо пролетает, мелькает меняющимся небом за окном, отсчитывает дни. Скоро меня заберут из этого дома. Линсан хоть и не нашла друзей среди слуг, но слушать не разучилась. Через несколько дней меня доставят во дворец. В место, куда стремятся все, кто живет в империи. Линсан тоже хочет туда попасть. Размышляет о красоте дворцов, которые скрыты за высокой стеной, о храбрых воинах и историях любви. Она очень странная. Умудряется сочетать в себе мудрость веков, чьи знания хранят духи, следующие по пятам и оставаться настоящим ребенком. Увлеченная мечтами и собственными мыслями. Она точно живет в другом мире, где нет места страху.
-- Госпожа, - вчерашним днем окликнул меня голос миссара. Все так же кланяюсь, высовываясь из-за высоких стен составленных книг. - У вас есть ко мне вопросы?
Мысли прыгают в голове, по-прежнему просят ответов. Никогда раньше не удавалось проводить время за простым разговором. Всегда существовала невидимая, но ощутимая опасность, которая заставляла торопиться, лишала возможности просто поговорить с кем-то. Я боюсь своих мыслей, боюсь, что они покажутся странными и смешными. Раньше такого не было. Но не было и меня, лишь Никто.
-- Да, господин миссар. - вздыхаю, сдавшись под напором любопытства.
-- Задавайте, - опустился в кресло напротив меня. - Только сначала ответьте на мой.
-- Какой? - а сердце вздрогнуло. По бесстрастному лицу и холодным глазам не угадать мыслей, кажется, их и вовсе нет.
-- На каком языке вы делаете свои записи? - склонил голову на бок, изучает меня.
-- На... - запинаюсь о следующее слово. Ровные строчки моих вопросов пестрят чернильными буквами языка из мира снов. Складываются в понятные фразы. - Выдуманном.
-- Выдуманном? - наклоняется над столом, смотрит в выпавшие из моих рук листы.
-- Да. - Киваю, не сводя с них взгляда. Боюсь, что стоит отвернуться и потеряю способность понимать эти символы чужого языка, который кажется родным.
-- Интересно, - впервые в его голосе эмоции. Не знаю, хорошо это или плохо. Интерес такого человека вещь непредсказуемая.
-- Вы, ответите на мои вопросы? - беру себя в руки, понимаю, что теперь эти буквы навечно остались в памяти и не уйдут, даже если мне так захочется.
-- Слушаю вас, госпожа, - взгляд черных глаз. Намного более внимательный, чем раньше.
-- Почему... - вдыхаю как можно больше воздуха, как будто собираюсь нырнуть на самое дно. - Почему такая странная система управления? Почему дети занимают места своих родителей в Управлениях лишь по праву прошлых заслуг их семей перед Империей? Почему кого-то могут назначить главой Управления, за определенные заслуги в другом Управлении, лишь потому, что освободилась эта должность, которая в его Управлении занята, а ранг повысился? Почему хозяин ранговых земель самовольно устанавливает количество отдаваемой крестьянами доли собранного урожая? Почему...
Латарин Ла Карт.
Миссар третьего полного ранга Военного Управления.
Вопросы сыпались нескончаемым потоком. Озвучивали мои собственные мысли, которые я никогда и никому не доверял, даже бумаге. Как же получилось, что та, кого я посчитал недалекой и ограниченной, смогла за неделю додуматься до того, о чем я догадывался месяцами, глядя на дворцовые стены изнутри и мотаясь по всей империи.
Ошибкой было считать, что она просиживала ночи за чтением любовных рассказов на пару со своей странной служанкой. Такие книги не рождают вопросы. Она смогла выделить главное, все недочеты существующей системы, предугадать расползающийся голод и возможные возмущения ранговых и свободных крестьян. Но откуда ей знать об этом, если она не видела донесений моих людей, не слышала разговоров, которые проходят шепотом за толстыми стенами. Мне не с кем поговорить о своих мыслях. И вот теперь появилась она, та, которая говорит за меня своим голосом.
-- Кто вы? - прерываю ее монолог, впервые отвечает мне прямым взглядом удивительно синих глаз. Никогда не видел таких. Она прятала свой взгляд, буравила им землю, закрывалась от меня волосами и низко опущенной головой.
-- Что? - как будто и не расслышала вопроса, витая в собственных мыслях и рассуждениях.
-- Ничего. Продолжайте. - едва сдерживаюсь, что бы не прижать ее к стене с кинжалом у шеи. Кто же она такая? Какую роль ей предстоит сыграть в спектакле моего брата?
Ее вопросы заставили меня задуматься. Не о предмете нашего разговора, который затянулся почти до самого утра, а о ней самой. Впервые я получал удовольствие от общения с женщиной. Люди умеющие думать -- редкость. И вряд ли она действительно додумалась до всего сама. Еще и этот странный язык на листах. Больше похоже на зашифрованные послания из повозки Салиха. Мне нужно поговорить с братом об этом. Возможно, мы доставим во дворец того, кто играет на другой стороне, которая нам пока неизвестна. И если первой ее целью было завоевать мое расположение, то она почти справилась с этой задачей.
Каэрон Ла Карт.
Советник первого неполного ранга Управления Императорских дел.
Обещания и клятвы, невидимые цепи, толщину которых определяет человеческая совесть. Никто не хочет оказаться в сточной канаве на обочине жизни, ради бесплотных идеалов. Они не накормят и не согреют, а скорее неподъемным грузом утащат еще глубже, на самое дно.
-- Высший, - тихий голос и легкие шаги от открытого окна.
-- Говори, - поднимаю глаза на вошедшего, вздрагиваю, забыв на миг о том, какой маскарад сам же и устроил. Удивительная штука жизнь. Являет возможности разными лицами.
-- Все идет по плану, высший. - Легкий поклон страшной головы. Под слоем грима не узнать человека. Отблески огня играют на толстой коже маски. По мне так оживший кошмар нашего принца, похож на ужас ночи под именем безликих. Но кто поймет, что твориться в головах других людей.
-- Молодец, - киваю, не скрывая довольной улыбки. Чувства -- злейший враг любого человека, ниточки, которые тянутся со всех сторон и попав в нужные руки становятся веревками. - Можешь идти. План остается прежним. - Я услышал то, что хотел.
Кивает, растворяясь в темноте ночи за окном. Так рождаются легенды. Не зная правды люди придумывают оправдания своим страхам. Уже пролетел по дворцу шепот о слабости наследника трона. Ждать недолго. Некоторые призраки оказываются реальны, стоит только захотеть. Моя мечта все ближе, маячит золотом украшений кресла с гордым названием "трон".
