08. На самом деле Полковник поступил очень мудро. Он понял, что ему почти конец, что против него копает как Ларионов, так и Эдуард, и своей добровольной отставкой как бы предложил Первому в Москве сделку- уход в обмен на не преследование по соответствующей статье. После долгого разговора по телефону с Первым, и подачи прошения об отставке, добившись своего, Полковник собирается домой.
Вызвав к себе Эдуарда в последний раз, Полковник передает в пользование Эду свой кабинет:
-Первый мне сказал, кто станет на мое место. Так что вот- теперь владей.
Потом почти шепотом предупреждает Эда об опасности такого человека как Ларионов.
На следующий день Полковник закатывает всем банкет по случаю собственного отъезда- действо длится сутки- с "большим приветом", с подарками от руководителя отдела ГРУ в Белфасте в Дублин вновь приезжает Колесников. Эдуард еще думает- не объяснится ли им по поводу того, что Эд на "крючке" у Ларионова?
Итак, Полковник, вместе с миролюбивым и переуспокоенным, не смотря ни на какие возлияния с гением в Дублине Чередой, улетает.
В Бельгии самолет, на который должен был пересесть Полковник, оказался перегружен. И он, очень спешащий в Питер, летит на "Хорьхе" с гражданского аэродрома на российский военный. Где- то посередине недолгого пути двухместный самолетик сбивают из ручного пулемета, а потом, не погибшего при падении самолета Полковника, добили из "Томпсона" ...
Эду об этом поведал Ларионов.
На вопрос : "Кто?" Ларионов, покачав головой, усмехнувшись, ответил: "Не знаю, говорят, клошары какие-то..."
Немного побыв И.О. начальника разведки в Дублине, Эдуард получает из Москвы приказ о присвоении ему "очередного звания полковник" и назначении на место начальника отдела российской разведки в г. Дублин. По этому поводу также был банкет. И Эду удалось выпытать у поддавшего Ларионова телефон Юли в гостинице "Москва". Он спешит позвонить ей
09. К счастью (??) Юлька на месте и очень рада звонку Эда. Она говорит, что тайно была у его дома, видела его жену и дочь:
-У тебя такая красивая дочь!!
А Эд, долго откладывая всякими там: "ну, как дела?", и "ну, что делаешь?" то, что хотел рассказать Юле, наконец, резко прервав ее, набравшись смелости докладывает.
Юля, услышав это
-Я то же разглядывала твою фотографию, мне то же казалось что мы несколько похожи- начинает плакать. Эд некоторое время пытается ее успокоить и ободрить:
-Ну, этого же больше между нами не произойдет, а что было- то было!- но разговор между Дублином и Москвой прерывается помехами, которые аккурат по пути следования сигнала ставят наши военные в Польше против связи местных партизан.
Ночью Эдуарду снилось, что он с любопытством разглядывает свою тень. А утром, уже на работе, Ларионов, как всегда без стука, вошел к Эду в кабинет и сообщил, что этой ночью Юля покончила с собой, выстрелив из табельного пистолета себе в сердце.
С определенных пор психиатрия в России, полностью переложившая заботы о душевном здоровье граждан на таблетки, начала движение вспять. Психические расстройства стали считаться вирусными болезнями, передающимися воздушно- капельным путем, и тело Юли, как носитель "вируса суицида" должно быть срочно кремировано.
Еще через день Ларик доставляет Эду прощальное письмо Юли. Письмо запечатано, но Эд понимает, что Лар (так про себя называет Эд Ларионова, а ведь он теперь зам Эда) не смог бы удержаться от того, чтобы это письмо не вскрыть и не прочитать.
Ну, здравствуй, дорогой брат!
Когда ты будешь читать это письмо, я думаю, меня уже не будет в живых...
Хотя... что там? Кто знает?
Странное дело, но меня, не смотря ни на что, не смотря на то, что я узнала в последние часы, все еще, по привычке наверное, влечет к тебе, к твоему... телу.
Не раскисай там, держи хвост пистолетом и сопли не жуй.
Я просто устала и подожду тебя на той стороне, ладно?
Как перейдешь ко мне тисни смс-ку.
Эд перестает читать, слезы навернулись на его глаза. Чтобы хоть как-то придти в себя, он включает телевизор, но там как на зло, по российскому единственному каналу, работающему в Дублине какие-то попсьнюки поют:
Твои светлые глаза,
Твои белые ресницы,
И твой сверхспокойный взгляд
Меня заставили беситься,
Но за светлым твоим взглядом-
Темная душа!
И я пытался распознать
Что ты за прелесть
Что за чудо,
Но однажды я просек-
Ты хоть и в юбке
Но Иуда,
Ты- проклятие, пришедшее
Свести меня с ума!
И затем гитарный драйв - дисторшн в припеве:
Но ты все лжешь, Юлька,
(Юлька, ты сука)
ты все лжешь!
И твои слова о любви и мечты-
Все обман
Ну, и так далее. Последовательно поназывав кого-то стоящего под условным именем "Юлька" сукой, дрянью и подстилкой попснюки исчезают с экрана.
Появляется Колесников с бутылкой водки. Он в курсе того, что случилось, и спешит успокоить друга. Выпив всего по стакану, поохав и поахав, ребята погрузились в водочный туман, а потом Колесников и вовсе тактично удалился. Эд же зачем-то хватает листок бумаги, карандаш, и не отдавая себе отчет, что за текст воспроизводит- царапает на бумаге слова. Через полчаса, несколько придя в себя, он читает этот текст:
Я пытался уйти от тебя,
Я пытался сбежать от любви,
И кричал я потухшей звезде:
Хоть секунду еще- но гори!
Заявившись в твой сумрачный дом,
Весь объятый адским огнем,
Вспоминая те светлые дни
Что с тобой проводили
Вдвоем
Я работал, как вол, битый час
Проявляя дикую прыть
А очнулся лишь от того
Что сил не было
Гроб твой открыть..
В самом конце Эдуард приписывает:
"Слезы"...- и, сказав секретарю, чтобы тот передал Ларионову, что тот остается за главного- идет домой спать.
Не успел Эд уснуть дома, как звонит Ларик и спрашивает, как себя Эдуард чувствует, Эдуард же выясняет будут ли хоронить Юлю в Москве.
-Нет, конечно, тела людей, подозреваемых в вирусности кремируют, а после в специальных печах уничтожают и прах. Похороны- чисто символические, состоятся сегодня- в ячейку на кладбище поставят пустой контейнер... ты, Эдди, не приглашен.
Эд царапает на глянцевом журнале, лежащем на прикроватной тумбочке не пишущей шариковой ручкой номер кладбища.
Затем Ларионов спрашивает Эдуарда, не хочет ли тот в отпуск. Заподозрив подставу Эд отвечает, что нет. Он, дескать теперь хочет с головой уйти в работу и так отвлечься.
ЧАСТЬ 9.
МОЙ ДРУГ, ЛАБОРАНТ.
01.Эдуард в своем кабинете прихлебывает кофе из миниатюрной чашечки, параллельно читает дневники Тарасенки и книгу об Оливере Кромвеле. Эд учится у Алексея эстетствовать:
Хорошо пройтись по Тверской, когда идет снег, а ты в тяжелой, почти новой, пахнущей нафталином дубленке. На кисти рук еле натянуты кожаные женские перчатки, по случаю реквизированные у мамы, в зубах длинная ментоловая сигарета. В животе урчит не полезная, но вкусная фастфудовская макдольнальдская еда, а ты еще кусаешь на ходу хурму. Забавно смотреть на затянутых в синтетику смешных японских туристов, у которых от удивления глаза вот- вот перестанут быть раскосенькими: что за холод?- читаешь ты во взгляде каждого несчастного японца, коего угораздило очутиться в Москве в тридцатиградусный мороз- разве такое бывает? Нет, они жалеют, что потратили деньги на путешествие в Россию, думают наверное, что лучше бы им было отправиться на Средиземное море, в Грецию или Италию.
