Трудовые ресурсы мы пытались найти где толкьо можно. Помимо использования на работах военнопленных, большим подспорьем были и школьники. Учебный год в школах мы перекроили так, чтобы уже с апреля дети большую часть времени трудились в парниках и осваивали технические специальности - слесарей, токарей, фрезеровщиков, трактористов, водителей, механиков - летом они должны были вместе с женщинами заменить на полях и фермах мужчин, которые ушли и еще уйдут воевать - у немцев наступал сезон крупных операций.
А в мастерских полным ходом шла подготовка к страде - делались прицепные сенокосилки, ворошители сена, косилки и молотилки зерна - практически комбайны, только на прицепах, клубнекопалки. И трактора. Десятки тракторов каждую неделю. Не очень мощные - с дизельками в тридцать сил, но и они позволяли все делать в разы быстрее чем лошадями. Много сил было направлено и на сохранение будущего урожая - по всей республике строилось много зерно- и овощехранилищ, зерно- и сеносушилок, закладывались силосные ямы. По самым пессимистичным прогнозам в следующем году мы сможем прокормить и пятнадцать миллионов человек.
Страда шла не только на полях, но и на заводах. Мы передавали на большую землю свои наработки - схемы, чертежи, пояснительные записки. Не скажу, что наши люди были умнее - те же самые. Просто атмосфера сотрудничества - как по горизонтали, так и по вертикали, способствовала конструктивному рассмотрению большего количества идей.
А в армию вовсю шло новое оружие. Стволы для МЗА поставили на поток и насыщали войска малокалиберными автоматическими пушками - инструмент получился интересный и чуть ли не универсальный - им было хорошо работать и по самолетам и по земле, тем более что в патронах недостатка уже не было - двадцать роторных линий выдавали в сутки по десять тысяч снарядов - часть расходилась в мелких стычках и отражениях налетов, а основной поток шел на склады - готовились к будущим боям.
Стволы более крупных калибров пока получались штучно и отставали от характеристик не только советских, но даже немецких - прежде всего из-за недостаточной длины. Длинные стволы - более тридцати калибров - пока сильно вело при изготовлении - металлурги все не могли выдавать большие слитки постояного состава, из-за чего возникающие при термообработке напряжения были также непостоянны и, как следствие, при механической обработке вылезали искривлениями в самых неожиданных местах. Но и короткие стволы мы пускали в дело - прежде всего на САУ и танки - калибр в 85 мм позволял эффективно бороться со всей немецкой техникой даже нашими короткостволами - надеюсь, к приходу Тигров мы получим нужные стволы. А так - 30 калибров стояли на первых Т-34 - и это при меньшем калибре. И ничего, воевали. Так что еще год на этом протянем.
Зато металлурги наконец стали выдавать электротехническую сталь в заметных количествах. Мы сразу нарастили выпуск электромоторов, трансформаторов и генераторов. Даже начали делать локальные объединенные сети, когда несколько электростанций на 100-1000 кВт энергии начинали работать совместно и поддерживать работу друг друга - сразу упростилась работа городских и поселковых энергетиков и энергетиков предприятий - теперь им не надо было согласовывать между собой кто, что и когда будет включать в сеть так, чтобы всем хватило энергии и она не рухнула под увеличившейся нагрузкой - энергии как правило хватало всем, тем более что постояно наращивали запас по мощности.
Математики с радостью осваивали ЭВМ, и к ним в очередь выстроились конструктора. Еще в декабре вал конструкторских расчетов начал резко расти - мы начали выходить из наколенных технологий и потребовалось много математики. Я знал, что надо делать, но тогда ресурсов было мало. Тем не менее я собрал группу из пяти электронщиков и математиков для работ над ЭВМ, объяснил им принципы, вместе несколько раз сидели над схемами. И вот - результат - четырехбитная ЭВМ со скоростью работы в две тысячи сложений-вычитаний 24-битных целочисленных слов в секунду. И всего двести ламп и диодов и тысяча резисторов. Программы пока задавались сеткой с пересекающимися проводниками. Это были даже не программы, а микрокод в современном понимании. Но все-равно такой подход резко ускорил работы. В качестве ОЗУ применили ЭЛТ - время свечения люминофора было достаточным, чтобы считать с него и снова восстановить заряд, быстро и удобно. Электронщики работали над памятью на конденсаторах, но там было слишком много пайки и электронных ламп, поэтому отрабатывали технологию напыления кондеров на керамические подложки - так хоть что-то можно будет делать массово. С ферритами я сразу же решил не связываться.
- А если сбой, или отключится электричество ?
- Сохраняйте промежуточные данные на магнитных дисках.
Так у нас начались работы и по магнитным дискам - и чтобы никаких барабанов !
А сейчас опытное производство обещало выпускать по одной ЭВМ в месяц. Мало, но хоть что-то.
Но над механическими помощниками работали не только электронщики и математики. Сотни инженеров, конструкторов и технологов работали над механизацией самых разных процессов - выполняли курс республиканского правительства на максимальное высвобождение рабочих рук от тяжелой и рутинной работы, что не только повысит качество труда, но и его интенсивность. "Молодежь" тренировалась на бытовой технике - стиральные машины, блинопечные автоматы, пельменеделательные машины - техника и не настолько критичная, чтобы какие-то ошибки в ее проектировании или в проектировании технологических процессов привели к трагедиям или большим потерям материалов и времени, и вместе с тем нужная - та же стирка занимала много времени, требовала ручного труда, а делом была нужным - грязная одежда - рассадник вшей и микробов. Не нужно нам этого.
Но помимо разработки новой техники, существенно повысились объемы работ по поддержанию и старой - порой проще починить, чем делать новое. И технологии напыления металлов стали той волшебной палочкой, что порой возвращала к жизни, казалось бы, совершенно убитые механизмы. Конечно, ставить тот же авиадвигатель обратно на самолет было бы рискованно, но вот поработать на какой-либо наземной технике он вполне еще мог. У нас ведь битой техники скопилось изрядно, одних двигателей - от мотоциклетных до бомбардировочных - в разной степени износа или разбитости - более ста тысяч единиц. И восстановить хотя бы половину из этого количества - это значит построить большой такой двигателестроительный завод. Вот народ и работал реаниматорами.
Ведь если в механизме что-то трется - обязательно возникнет износ. Можно говорить лишь о его прогрессе - как быстро он будет увеличиваться. Тут все зависит от множества параметров - поверхностной твердости деталей, чистоты их обработки, достаточности смазки, наличия абразивных частиц, температуры поверхностей ... Например, цилиндры двигателей интенсивно изнашивались в области, по которой ходил поршень, точнее - его кольца - они истирали внутреннюю поверхность цилидра и она могла стать например овальной в поперечном разрезе и конической - в продольном. Все это, конечно, измерялось в долях, при сильной запущенности - в одном-двух миллиметрах, но и этого хватало, чтобы двигатель начинал чадить, потрелять гораздо больше масла, его мощность снижалась, он часто глох - наступало сплошное мучение для водителя. И наши ремонтники смотрели - что лучше - то ли восстнаовить поверхность, то ли отправить деталь на переплавку и заменить ее новой - после некоторой степени износа такое решение было наиболее правильным, так как трудоемкость ремонта начинала превышать трудоемкость изготовления новой детали.
Металлурги каждый месяц наращивали толщину броневых листов примерно на сантиметр. Причем они шли по принципу тик-так - новые толщины получались сначала на небольших бронелистах - где-то полметра на метр. И, уже отработав технологию получения таких листов, они передавались группе, которая занималась уже увеличением размеров одного листа до хотя бы метр на два, а лучше - на три. Так, работая попеременно, эти группы выдавали все более тяжелые бронелисты.
