– Что? Нет, давай помогу… – Хани в панике всплеснула руками.

Она никак не могла бросить его здесь, но иллюзий не испытывала: он совершенно точно не шутил. Хани шагнула вперед и почувствовала, как пальцы ноги на что-то наткнулись. А когда опустила взгляд, увидела, что чуть не наступила на темные очки соседа. К счастью, они не пострадали.

– Держи. – Хани протянула ему находку.

При звуке ее голоса, он замер как вкопанный.

– Мои очки?

Хани кивнула, а мгновенье спустя тихо ахнула, поняв, почему ему пришлось задать вопрос.

– Ох.

Не глядя, он протянул руку.

– Дай их мне.

Она шагнула ближе и вложила в его пальцы очки. Он схватил их, поспешно нацепил, затем перекатился, отполз к стене, подтянул ноги и спрятал лицо в ладонях.

Хани тихонько собрала рассыпавшиеся медикаменты и сложила их на стоявший в коридоре столик. Зараза. Ну почему она сразу их там не оставила?

– Я принесла тебе бинты. И антисептик. Руки лечить, – пробормотала Хани, понимая, что сейчас это неважно. – Прости.

Он издал горловой звук и вцепился в свои волосы.

– Нет, ты не просто образцовая девочка. Совсем нет. Ты долбаная мать Тереза.

Хани замялась, не зная, уйти или остаться.

– Что мне сделать?

– Для начала – не ставить больше в чертовом коридоре препятствий.

– Договорились. – В этот момент, смягчившись, она вдруг поняла, что даже не знает, как его зовут. – Кстати, я Хани.

– Глупо. Как тебя по-настоящему зовут?

– Хани и зовут. Ну, вообще-то Ханисакл, если полностью.

– Блин. Так даже еще глупее.

Хоть она и привыкла к подобным комментариям, все равно завелась из-за его грубой насмешки.

– Что ж, еще один повод меня ненавидеть, рок-звезда.

– Рок-звезда?

– Ага. Ну, так я тебя мысленно называю. В основном потому, что ты надменный ублюдок, который без конца ругается и вместо завтрака хлещет виски.

– Сойдет. Еще можешь звать меня Халом. На случай, если вдруг решишь пересмотреть свое мнение.

– Куда ты шел?

– Постучать в твою дверь.

– Чтобы извиниться за цветы?

– Да ни хрена. У тебя виски есть?

Она задумалась. Виски не было. Зато в глубине шкафчика стояла почти полная бутылка текилы. Однако разве правильно поощрять пьянство? Вдруг он алкоголик? Хал определенно пил достаточно, чтобы заслужить это звание.

– Виски нет.

– Но что-то есть?

Хани вздохнула. Пусть он ее не видел, но голос явно выдал хозяйку. Впрочем, она никогда не умела врать.

– У меня есть текила.

– Слава яйцам. Можешь мне дать?

– Мать Тереза такого бы не сделала.

– А если я извинюсь?

– За вазу или за то, что назвал меня матерью Терезой?

– За что угодно. За то и другое. Блин, я даже могу попросить прощения за то, что твоя мать назвала тебя Ханисакл.

– Лимон и соль есть?

Он медленно повернул к ней голову, и даже очки не могли скрыть чистого изумления на лице Хала. На какой-то миг ей показалось, что он сейчас снова заорет, но вдруг сосед расхохотался. Не просто фыркнул разок. Это был громкий низкий смех, от которого затряслись сперва плечи, а потом и все тело Хала. Он хохотал до тех пор, пока у него слезы из глаз не полились.

Хани не присоединилась к нему, потому что было совершенно ясно: невзирая на внешнее состояние, загадочному соседу совсем не весело.

Она тихонько скользнула к себе и откопала спиртное. Когда вернулась, Хал поднялся на ноги и почти сумел взять себя в руки, хотя слезы еще текли по его лицу.

– Текила, – сказала Хани, подошла ближе и вложила бутылку ему в руку. Он пробормотал слова благодарности. – Может, тебе еще с чем нужна помощь? Ну, знаешь… с чем-нибудь?

Хал фыркнул.

– Не начинай снова строить из себя мать Терезу только потому, что узнала о моей слепоте.

– Не буду. Я по-прежнему считаю, что ты надменный ублюдок, который слишком много пьет.

Крохотный проблеск веселья заставил уголок рта Хала дрогнуть.

– А я по-прежнему считаю, что ты надоедливая зануда с дурацким именем.

– Ну и славно. Значит, мы друг друга поняли.

– Больше не тарабань в мою дверь.

Хал развернулся и прошел к своей квартире, держась за стену.

– Хорошо. Но ты кричи, если что-то понадобится.